Испытание на человечность
Шрифт:
Мы с Линном дружно покатились со смеху, потом Линн посмотрел на меня и посерьёзнел.
– Но ведь там же опасно.
– А где сейчас не опасно?
– поинтересовалась я.
– Ничего страшного, просто программу экскурсий по местным достопримечательностям придётся несколько ограничить. И вообще, у меня каникулы! Я как раз собиралась в этой жизни всё-таки чему-то научиться.
– Я тоже собирался, - заметил Линн.
– Ладно. Йаллер, остаёшься на хозяйстве... если этот бардак ещё можно так назвать.
И "Скиталец" радостно поднялся со стоянки, чтобы
С флотилией генерала даль Соль мы встретились на достаточно дальних подступах к Астлану, - махина крейсеров, частично трофейных имперских, но большей частью тех, кто входил в состав Сопротивления, от количества рябит в глазах, и это далеко не все, а просто одно из соединений, посланное разруливать околоастланские проблемы... Как же много мы, люди, понастроили опасных игрушек, предназначенных только для того, чтобы убивать себе подобных...
"Скиталец" пристыковался к флагману, мы вышли. Я не думала, что генерал выстроит тут своих для встречи нашей делегации, но - вот они, рядами, и у лорда Эльснера чуть дёрнулся уголок рта: видно, напоминает... Он - единственный из нас в штатском, подчёркнуто, намеренно, а ещё заметно, что эти движения и походка не свойственны этому телу, которое приходится всему учить заново. Не повезло, кабинетный учёный - и кадровый военный, когда-то готовый к большим физическим нагрузкам, к боям на ручном оружии... Кстати, доктор Сойтар был левшой, а Милорд - правша. Интересно, как он это преодолел? Правая рука ведь хуже отвечает...
Пока они с генералом о чём-то негромко переговаривались, мы с Линном стояли в ожидании, потом генерал глянул на нас - и мы подошли, одновременно отдали честь. Развернулись к строю. Многие из этих ребят прошли войну с Империей, а некоторые были изначально с другой стороны: благоразумно пошли служить новой власти, - из тех, кто не был запятнан, простые пилоты, водившие транспорты, например... Порой поднимались скандалы, их не хотели допускать к службе чуть ли не тотально, появлялись идеи запретить, кем бы пилот ни был во времена Империи, но от этой глупости всё-таки удалось уберечься. Когда положенные приветствия закончились, генерал отпустил своих людей, и мы отправились к нему. По дороге я заметила, как он с весёлой усмешкой наблюдает за лордом Эльснером: что, не было ничего, а вдруг свалился на голову уже взрослый сын, уже - личность, уже со своими решениями, желаниями... много же ты упустил в жизни, теперь нервничаешь и беспокоишься за то, будет ли он счастлив... Не надо. Всё уже хорошо, самое плохое закончилось... хочется в это верить.
Крейсер довёз нас до Астлана. Когда смотришь из рубки, как из беспредельной черноты космоса приближается к тебе планета, к этому невозможно привыкнуть, и вот оно, вот - ночная сторона, с огнями городов, на дневной - облака, и если не знать, то не угадаешь даже и знакомые очертания материков, что там говорить о тех, где ни разу не был... Это Астлан. И каждый раз от величественности Вселенной захватывает дух.
А потом - надо было отстыковаться и уходить на посадку, а следом снизились четыре звездолёта: они сопроводили "Скиталец"
Воздух Астлана был прохладным, резким и терпким. Странное ощущение, - вроде и не холодно, а дышишь, как в мороз, и удивляешься, почему не идёт пар изо рта.
Впереди - далеко - стояли шеренги военных, а к нам навстречу спешил местоблюститель, высокий и немного неловкий, как будто он стеснялся своего роста. С Линном они сразу перемигнулись, потом местоблюститель попробовал улыбнуться Милорду, но под его взглядом улыбка застыла и угасла. Кажется, астланец ещё и не очень-то понимал, как общаться с лордом Эльснером. Если бы он был прежним Вейдером, было бы понятно, но сейчас...
– Добрый день...
– Добрый, - отозвался лорд Эльснер.
– Прежде чем мы вообще начнём хоть о чём-то говорить, ответьте мне на один вопрос.
– Да?
– Где сейчас те, кто стрелял в моего сына?
Я краем глаза глянула на Линна: меня тоже очень интересовал этот вопрос. Местоблюститель вытянулся в струнку.
– Трое убиты при задержании, - доложил он.
– Двое в заключении, ещё двоим удалось скрыться.
Мне очень хотелось взять Линна за руку. Семеро. Многовато.
– Заказчик?
– Я его знаю.
– Меня интересует не это. Где он?
– Вне Астлана.
– В воюющей космической группировке?
– Да.
– Хорошо.
Местоблюститель напряжённо ждал, что Милорд скажет что-нибудь ещё.
– Что ж... пойдёмте. Что у вас там по протоколу...
Местоблюститель вздохнул и повёл нас к строю встречавших нас частей. Астланцы были на удивление похожими, в глазах сразу зарябило: одинаковые удлинённые лица, красноватая кожа, чёрные прямые волосы и чёрные глаза...
...и воздух пронзил сильный, раскатистый женский голос, в котором была тревога и надежда, вера, искренность - и полёт, от него мороз пробежал по коже, невозможно было отвлечься, даже посметь задуматься о чём-то постороннем, ты враз погружался в этот вихрь эмоций, и было неважно, что язык Астлана в записи - незнаком, что тут нет телепатической волны, которая возникает при живом общении... всё было неважно, была только она, эта женщина, которая прорывалась сквозь ушедшие века, живая, страстная, говорящая с тобой, прямо с тобой, лично с тобой - даже вопреки собственной смерти. Астланцы просто стояли по стойке "смирно" при звуках своего гимна, а я очень старалась не разреветься.
"Кто это?" - донёсся до меня вопрос Милорда. Кажется, даже он был впечатлён.
"Аэлиния Этеште, - отозвался местоблюститель.
– Это очень, очень старая запись, но с тех пор так никто лучше и не спел. Если захотите, я потом расскажу..."
"Захочу, - коротко сказал Милорд.
– И не только я."
Линн смотрел на него, чуть нахмурившись: имя Аэлинии было знакомо, но он боялся надеяться, - Райнек Итари ожидал самого худшего, худшее не совершилось, так, может, и ей тоже повезло...