Испытание на человечность
Шрифт:
Ма-Истри долго смотрел в глаза Эйранелю.
– Что ж, - голос всё-таки дрогнул.
– Говорите.
– Я дал этому человеку шанс на жизнь и не хочу, чтобы вы - в целях безопасности Ордена и Тайшеле - лишили его этой жизни. Каким образом обезопасить от него Великое Расселение, я не знаю. В конце концов, ваши предшественники неплохо умели убеждать конкурентов переходить на их сторону, попробуйте и вы.
Эйранель замолчал и мучительно ждал ответа. Всю жизнь он боялся только одного - погибнуть напрасно, и сейчас давний страх взял за горло так властно, что стало трудно дышать. Промелькнула
– Вот как, - медленно отозвался Ма-Истри.
– В таком случае, я вряд ли удивлю вас.
– Да?
– Вы не поверите, но...
Эйранель понял, что выдержка отказывает ему.
– Да говорите же! Это в вашем Ордене учат так изводить собеседника?
– Нет, - Ма-Истри извиняющимся жестом поднял руку.
– Простите, я вовсе не хотел вас мучить. Просто у нас в Ордене принято с большим вниманием и серьёзностью относиться к предчувствиям и ощущениям, учиться расшифровывать сны, тренировать своё чувство будущего. Это помогает вписываться в виражи истории и выходить целым из её жестоких встрясок и крутых поворотов. Вас этому не учат, вы идёте, как бы сказать, от разума, но подчас достигаете тех же результатов. Сейчас... Сейчас мы с вами чувствуем этот поворот. Мы чувствуем одно и то же, поймите.
Стен чувствовал только то, что после стольких бессонных ночей ему трудно улавливать нить рассуждений.
– Что именно?
– Этот человек важен - для Тайшеле, для нас, для истории, наконец. Мне пока непонятно, чем, но я надеюсь вскоре это прояснить.
Эйранель дышал очень часто, ему не хватало воздуха. Ма-Истри явно уходил от ответа, отчего хотелось схватить его, встряхнуть и заставить наконец выражаться чётко и ясно.
– Это связано с его прошлой жизнью?
– О нет. Прошлая жизнь - ничто, она закончена, от неё остаются только воспоминания - более или менее давящие и мешающие жизни нынешней. Главное - сейчас. Если я сумею понять, что сулит это его "сейчас", то отвечу на все вопросы - свои и ваши.
Стен вдруг понял: всё. Бешеная борьба за жизнь Арелата окончена. Отныне от него уже ничто не зависит.
Он провёл рукой по лбу.
– С моей стороны будет большой дерзостью попросить вас поделиться полученными ответами на вопросы?
Ма-Истри секунду прислушивался к тому, что доносилось из коридора.
– Нет. Не будет. Полагаю, ждать осталось недолго.
Он глянул на Эйранеля прямо.
– Понимаете, Стен... Если хотя бы один из шестерых помилованных вами заключённых покинет мой флайер и появится среди людей, вы обречены.
– Они тоже, - отрывисто сказал Эйранель.
– Я сильно сомневаюсь, чтобы власти согласились оставить их на свободе.
– Да, - подумав, согласился Ма-Истри.
– И если относительно ценности вашей жизни у меня нет сомнений, то в них я вовсе не так уверен. Точнее сказать, вовсе не уверен. А вам не приходило в голову, что вы, быть может, ошибаетесь?
Эйранель не ответил. Да, приходило, и не раз... и если бы старый Владеющий Силой захотел, то, возможно, убедил бы его, что ошибку следует исправить путём сбрасывания беглецов в океан.
Арелат шёл быстро, как будто спешил на встречу, от которой зависела чья-то жизнь. Точнее, нет: он ощущал невидимую руку, ведущую его, как бывало и раньше, когда он вылетал словно на гребне волны - говорить с людьми, убеждать, вести их за собой... поднимать, наконец. Но теперь всё переменилось в душе, он больше не был прежним, наносное исчезло, как распадается скорлупа ореха, и настала ясность.
Дверь перед ним отворилась прежде, чем он успел к ней прикоснуться.
Впереди, в сиянии восходящего солнца, в кресле сидел тот, о ком он столько думал, и кого не хотел видеть никогда. Тот, кто принял помощь от правой руки Прародителя Зла и не собирался раскаиваться в этом.
Арелат сделал несколько шагов по каюте и остановился напротив Ма-Истри.
– Вы действительно не понимаете, с кем связались, или знаете, но он взял над вами верх, или... или - что?
– его голос срывался, но в нём был бешеный напор.
– Вы понимаете, на что вы обрекаете человечество, дав ему волю?
– Секунду, - Ма-Истри поднял руку, и Арелат, прищурившись, замолчал.
– Вы считаете, мы подняли вас на борт исключительно для того, чтобы давать вам отчёт в наших действиях?
– Нет, - Арелат принуждённо улыбнулся.
– Скорее, для того, чтобы окончательно изолировать меня от общества. Я прав?
– Не совсем.
– Вот как? Это уже интересно.
Ма-Истри жестом пригласил Арелата сесть в одно из кресел, - судя по их количеству, эта каюта являла собой что-то вроде зала совещаний. Арелат, помедлив, опустился в кресло и обнаружил, что еле держится на ногах.
– Я отвечу на ваши вопросы, если ответы действительно нужны вам, - негромко продолжил Ма-Истри.
– Ваш тон, правда, свидетельствует об обратном...
– Нет, - коротко перебил Арелат.
– Мой тон свидетельствует лишь о сомнениях, ответите ли вы.
– Отвечу, - Ма-Истри поморщился.
– Однако к делу. Чтобы решить вашу участь, мне нужно кое-что узнать от вас, - тогда как вам, для того, чтобы разобраться, что делать дальше, необходимо то же самое от меня. Мы можем обменяться этими ответами, или вы будете продолжать разговор в том же наступательном ключе?
Арелат стиснул пальцы. Это походило на сделку. Так уже было, совсем недавно... и Эйранель сдержал слово. Вряд ли флайер главы Ордена оказался в этих широтах случайно.
– Что ж. Попробуем произвести... обмен. Кто первый?
– Вы уже задали вопросы. Полагаю, это не всё, но надо же с чего-то начинать. Стало быть, знаем ли мы, с кем имеем дело...
Ма-Истри показалось, что Арелат смотрит на него через прицел.
– Арелат. Вы журналист. Вы стали писать о Великом Расселении, когда у нас начались сложности, связанные, к сожалению, с властями, а именно - кого и куда переселять, как распределяются средства, словом, когда кому-то чего-то не хватило, и люди подняли волну возмущения. Вы не только стали разбираться с этим вопросом, но пошли дальше. К проблемам самого Расселения. К тем, кто находится на переднем крае. К Йаллеру.