Испытание правдой
Шрифт:
— Это номер для некурящих на некурящем этаже, — напомнил Дэн.
— Я открою окно…
— Ханна…
Я подошла к окну, возле которого сидел Дэн, открыла створку, села в кресло напротив и закурила.
— Я не смогу это сделать без сигарет, — сказала я.
— Не сможешь сделать что? — Он в упор посмотрел на меня.
— Я должна сказать тебе что-то очень важное.
— Это насчет Лиззи?
— Дэн…
— Тебе звонил Лиари?
— Нет, о Лиззи по-прежнему ничего не известно.
—
Я жадно затянулась сигаретой:
— Ты помнишь некоего Тобиаса Джадсона?
— Тобиас… как?
— Джадсон, — сказала я. — Много лет назад — в 1973 году, твой отец тогда был при смерти — он, как друг моего отца, останавливался у нас, пока тебя не было в городе. Помнишь?
— Смутно. И что?
Я снова затянулась сигаретой:
— У меня с ним был короткий роман в те два дня.
Повисло долгое молчание. На лице Дэна промелькнуло выражение шока, но уже в следующее мгновение оно сменилось привычной равнодушной маской, хотя я видела, что он с трудом сдерживает волнение.
— Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? — тихо спросил он.
— Мне необходимо первой рассказать тебе о том, что произошло тогда и почему.
Тщательно подбирая слова, я представила ему всю цепочку событий, произошедших в те далекие два дня, когда в какой-то момент я, еще очень молодая, маялась от ощущения безысходности и скуки, и тут появился этот Джадсон, который начал ухаживать за мной, и с ним я почувствовала себя интересной и желанной, а потом, разгоряченные вином, мы оказались в постели.
— Мне следовало прекратить это немедленно, но все произошло так стремительно, и я совершенно потеряла контроль над собой. Это было опасно, но опасность возбуждала, и я упивалась этим чувством, этой рискованной игрой. А потом Джадсону кто-то позвонил…
Я подробно описала, что происходило дальше: как он объяснил, что находится в бегах, как настаивал на том, чтобы я отвезла его в Канаду, как я отказывалась, а он угрожал мне разоблачением, и как я была вынуждена взять Джеффа, сесть за руль и повезти его через границу.
Дэн перебил меня.
— Ты и Джеффа втянула в это? — еле слышно, едва ли не шепотом, произнес он.
— Я не могла оставить его дома. Как я уже сказала, Джадсон опустился до самого грязного шантажа, и мне некогда было раздумывать.
— И ты повезла его в Канаду?
Я кивнула.
— С сыном на заднем сиденье?
— Ему было всего шесть месяцев.
— Я помню, сколько ему было в то время. Его кроватка стояла в нашей спальне. И он находился в той же комнате, когда ты с этим парнем…
Я снова кивнула.
— Ты трахалась с ним в нашей постели?
Я кивнула.
Долгое молчание. Я затушила сигарету в крышке пачки,
— Я привезла его в назначенное место в Квебеке, где его ждали. Потом развернулась и поехала домой. В дороге я поклялась хранить тебе верность до конца своих дней. И не нарушила эту клятву. Ни разу.
— Мои поздравления, — тихо произнес он.
— Я знаю, это прозвучит неубедительно, но с тех пор не было и дня в моей жизни, когда бы я не испытывала чувство вины перед тобой…
— Ты полагаешь, это может служить индульгенцией?
— Нет, ни в коем случае. Я совершила страшный грех. Но это случилось тридцать лет назад.
— И ты вдруг ощутила потребность снять этот грех с души, утопив меня в своем раскаянии. Я правильно понял?
— Я бы никогда, никогдане рассказала тебе, если бы не узнала, что…
— Узнала что?
— Джадсон только что опубликовал книгу о своей революционной молодости. И в ней есть глава…
Дэн закрыл лицо руками:
— О, только не это…
— Да, — сказала я. — Боюсь, что да.
Теперь передо мной стояла довольно приятная задача — развенчать мифы Джадсона, разоблачить его ложь обо мне и моих высказываниях про мужа… но прежде всего убедить Дэна в том, что Джадсон нагло врет, будто я влюбилась в него без памяти.
— Он извратил всю историю, состряпал из нее дешевый вульгарный роман. Полная чушь, особенно то, что он пишет обо мне, — как я страдала в захолустье, да еще с унылым мужем.
— Но ты только что сказала, что действительномаялась от скуки.
— Ну, хорошо, допустим. Но я никому об этом не говорила, тем более ему.
— О, я тебя умоляю. Если ты это чувствовала,то, должно быть, как-то передала ему это, не обязательно словами. Точно так же ты могла признаться ему в сердцах, что твой муж зануда.
— Я никогда этого не говорила.
— Нет, это он для красного словца ввернул, верно? Что еще он приукрасил? Секс? Только не говори мне, что у вас с ним не было секса, пусть даже он написал об этом…
— Не скажу. У нас действительно был секс.
— Хороший?
— Дэн…
— Секс был хороший?
— Да, хороший.
— И в этой своей книге он пишет, насколько хорош был секс?
Я кивнула.
— Может, и меня он тоже упоминает по имени?
— Нет, мы все проходим под псевдонимами. И Пелхэм назван по-другому.
— Хорошо хоть так.
— Если бы, — вздохнула я и рассказала про колонку Чака Канна. Дэн резко изменился в лице и страшно побледнел.