Испытание правдой
Шрифт:
В тот вечер, за ужином в ресторане рядом с отелем, я поймала себя на мысли: вас тоже накроет взрывом.И в этом виновата только я. Мой давний и единственный грех вдруг эксгумировали и собирались явить публике. И поскольку жизнь нашей семьи после исчезновения Лиззи и так уже стала новостью номер один, можно было не сомневаться в том, что интерес к этому грязному эпизоду из прошлого (как объяснила мне Марджи) взметнется до небес.
— Единственное, что может утешить в делах такого рода, — сказала Марджи после того, как выложила мне новость по телефону, — так это то, что общественное внимание имеет очень короткий век. Да, будет вспышка, ажиотаж — мы постараемся это контролировать, — но потом все сойдет на нет. И я это говорю
— Другими словами, — сказала я, — для меня начинается кошмар.
Пауза. Потом Марджи продолжила:
— Я не собираюсь тебе лгать. Как я вижу ситуацию, пока она дерьмовая. Я много чего могу сделать, чтобы снизить потери, но самая большая проблема в том…
Вот передо мной за столом сидит мужчина. Мой муж на протяжении последних тридцати лет. Человек, с которым я в свое время решила связать жизнь. И у меня в сумке сейчас спрятана распечатанная копия информационного материала, который завтра утром будет выложен в Сеть и потребует, как минимум, серьезных объяснений. Но это был «самый мягкий» сценарий. Другой проблемой был другоймужчина, тоже сидевший напротив: мой твердолобый сын, который давно уже видел мир только в черно-белых тонах. Это страшно, когда осознаешь, что ты и твой ребенок, для которого ты всегда хотела только лучшего, больше не одно целое. Как возможно, чтобы такие близкие, родственные отношения распались… тем более что за всю жизнь между нами не было ни одного серьезного конфликта, который мог бы вызвать такое отчуждение? Вот что особенно удивляло меня в наших нынешних отношениях с Джеффом. Уже после получаса общения друг с другом мы срывались на споры и крик.
Я украдкой посмотрела на сына, который увлеченно беседовал с отцом. Они обсуждали цены на недвижимость в Портленде, стоит ли Джеффу инвестировать в земельный участок к северу от Дамрискотта. Джефф на мгновение перехватил мой взгляд и тут же отвернулся, брезгливо поджав губы. Я еле сдерживала слезы. Для меня сейчас не только дочь пропала, но и сын, который угрожал отнять у меня внуков из-за досадной реплики, вырванной из контекста. Но даже если бы мне каким-то образом удалось примириться с ним, установить хотя бы видимость доверительных отношений, все это пойдет прахом, узнай он про книгу Тобиаса Джадсона. Я и представить не могла, как он отреагирует на свою мать в роли мадам Бовари и Эммы Гольдман, верной подруги бывшего радикала… не говоря уже о том, что она с «малышом Джеффом» на руках перебрасывала «любовь всей своей жизни» в политическую ссылку в Канаду, нарушая при этом сразу пять федеральных законов.
А ведь был еще Дэн. Как он воспримет новость о том, что я предала его тогда — переспала с другим мужчиной, пока он уезжал к своему умирающему отцу? И если этого предательства недостаточно, тогда как он отнесется к выдумкам Джадсона о том, что я потеряла голову от любви к ослепительному молодому якобинцу и жаловалась ему на заточение в браке с нелюбимым мужем?
Не было ни единого шанса, что Дэн и Джефф неузнают об этом. В этом Марджи успела меня убедить.
— Самое поганое в этом деле то, что тебя вычислил этот ублюдок, Чак Канн. Как только повесишь трубку, зайди на его сайт и прочти статью. И хотя мы, конечно, можем выступить с ответным ударом, заявив, что твои слова исказили и Джадсон сфабриковал всю эту историю, правовых последствий мы, боюсь, не добьемся. Если бы это была Англия, где законы об ответственности за распространение клеветы чаще всего трактуются в пользу жертвы, мы могли бы в два счета наложить судебный запрет на деятельность Канна… а Джадсона вообще бы кастрировали за то, что он тебя опорочил, хотя и использовал псевдоним. Но мы живем в старой доброй Америке, где — хорошо это или плохо — считается, что грязью можно обливать бесплатно… даже если твои откровения — сплошь выдумка. Так что нам придется как-то держать удар.
— Но что, черт возьми,
— Скажи ему, что по большей части это ложь…
— Я действительно спала с этим парнем, Марджи. Это не ложь.
— Хорошо, но это случилось тридцать лет назад. За сроком давности…
— Я просто не представляю, как он на это отреагирует…
— Он не захочет тебя терять, дорогая. Вы уже приросли друг к другу. Вам столько лет хорошо вместе. Ты не даешь никаких поводов для ревности. Тем более после того, как — осмелюсь сказать — вам обоим уже стукнуло по пятьдесят. В любом случае, тот флирт был всего лишь эпизодом. Никаких повторов ведь не было, правда?
— Ты знаешь, что с тех пор я была верна мужу. Если что, я бы тебе сказала.
— Тогда я склоняюсь к тому, что Дэн, будучи по натуре флегматиком, философски отнесется к этому…
— Марджи, хватит играть в Полианну [62] …
— Ну, хорошо, его, возможно, огорчат откровения Джадсона о том, что ты без памяти в него влюбилась, но как только мы выступим с опровержением и вдобавок атакуем Канна за вторжение в частную жизнь…
— Дэн все равно возненавидит меня.
62
Полианна — героиня одноименной детской книги Э. Портер, неисправимая оптимистка. Имя Полианна стало нарицательным — символом ничем не оправданного оптимизма.
— Не драматизируй раньше времени. Кто знает, может, он удивит тебя? Ему ведь в этой истории тоже есть что терять, и ему придется подставить тебе плечо. Более того, он захочетподставить тебе плечо, чтобы показать миру семью, выступающую единым фронтом.
— Но как мне ему все рассказать?
— Вот это, конечно, вопрос, подруга, и тут я тебе не завидую. Но в любом случае, ты должна покончить с этим сегодня вечером… потому что к завтрашнему утру об этой истории будут трубить все. Он должен услышать ее от тебя. Он должен принять твою сторону, прежде чем прочтет вранье Канна и уж тем более прежде чем прикоснется к этой чертовой книге.
Закончив разговор с Марджи, я снова закурила. Страх — все-таки странное чувство. Он замешан на боязни разоблачения, явления миру тебя, настоящего. Большую часть своей жизни я прожила по законам страха. Это он помешал мне поехать во Францию (страх потерять Дэна). Он держал меня в браке (страх одиночества). Он не давал мне говорить то, что я думаю, на работе или в обществе (страх подвергнуться остракизму). Страх мешал мне разрушить устойчивое равновесие моего маленького мирка. И вот теперь…
Теперь я знала, что все полетит в тартарары. И это был самый тяжелый страх — страх потери… и вступления в terra incognita,где все, что тебе дорого, вдруг оказывается под угрозой.
Я докурила сигарету, отмахнувшись от осуждающего взгляда женщины, которая покачала головой, проходя мимо, словно я по-прежнему была глупой тринадцатилетней девчонкой, не соображающей, что курить на публике неприлично. Я вернулась в отель и спросила у консьержа, есть ли у них помещение, где гости могут почитать свою электронную почту. Он направил меня в бизнес-центр на втором этаже. Женщина за стойкой включила для меня компьютер в маленькой кабинке и предложила мне чай, кофе или воду. Неразбавленная водка сейчас была бы в самый раз.
Как только она ушла, я села за компьютер и набрала в поисковике: www.canned-news.com.
В считаные секунды меня соединили с сайтом Новости от Канна: Правда за ширмой лжи.Под этим лозунгом шла цитата из газеты «Нью-Йорк таймс»: «Нравится вам или нет его экстремизм, но факт остается фактом: сайт Чака Канна выдает больше сенсаций, чем любая другая новостная служба нашей страны, и он давно уже стал источником информации для каждого из нас». Великолепно.
Я перешла от саморекламы к указателю. Пробежав глазами анонс самых громких историй дня, остановилась на заголовке: