Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

Зноско Константин

Со времен Казимира IV сохранилась эпистолия (послание) к папе Сиксту IV от 14 марта 1476 г., подписанная митрополитом Мисаилом и некото­рыми духовными лицами и мирянами, в которой излагается жалоба на латинян за чинимые ими притеснения православных и высказывается просьба, чтобы папа водворил мир, согласие и лю­бовь между православными и латинянами. На ос­новании этой эпистолии униатский митрополит Ипатий Поцей утверждал впоследствии, что уния существовала в Литве до 1596 г., но тщательный анализ эпистолии не дает и намека на то, чтобы писавшие ее были униатами. Напротив, число приверженцев унии в то время было так ничтож­но, что сам король Казимир в письме своем к папе признавался, что в Литве много схизматиков, при­чем число их не уменьшается, а возрастает.

Таким образом, несмотря на все чинимые католи­ческим духовенством препятствия для успешного развития православия, оно в Литве за 52-летнее прав­ление Казимира IV не оскудело, а укрепилось, и вме­сте с тем умножилось и количество новопостроенных церквей [1] .

Казалось, что

при короле Казимире IV воцарил­ся для Западно-Русской Церкви давно желанный мир, но то был не мир, а лишь ложный призрак его, кратковременная тишина, непродолжитель­ный отдых перед грядущей тяжелой вековой ее борьбой с Римом и унией.

1

Вот некоторые из новопостроенных за времена Казимира IV церквей, находящихся в пределах нынешней Польши: Петропав­ловская в г. Кобрине—в 1465 г., Ильинская в м. Городце и Христо-рождественская в Добучине, ныне Пружаны, построены около того же времени; Жировицкий монастырь—в 1480 г; церкви Космо-Дамианская, Сергия и Вакха в старом Бресте—в 1485 г.; Св. Кре­ста в г. Гродне и в с. Николаеве Дисненского у. — в XV в. 

Александр Казимирович (1494—1506)

Западно-Русская Церковь, пользовавшаяся при Ка­зимире IV сравнительным спокойствием, при преем­нике его Александре Казимировиче опять стала под­вергаться притеснениям и преследованиям. При нем в Литве особенно усилилось влияние латинского ду­ховенства, со стороны которого обнаружилась к пра­вославию такая нетерпимость, какой не бывало со вре­мен Ягайло, хотя король Александр постоянно уверял, что православие в Литве пользуется полной свободой. Искренний католик, не любивший православных, он, однако, чувствовал необходимость ладить не только с Польшей, но и с московским князем, собирателем Русской земли, Иоанном III и с этой целью женился на его дочери Елене Иоанновне. Но положение пра­вославных от этого брака нисколько не улучшилось. Сама великая княгиня находилась в стесненном по­ложении относительно своей веры, и окружавшее ее латинское духовенство старалось совратить княгиню в католичество.

Александр Казимирович открыто покровитель­ствовал католическим монахам. При нем в 1498 г. был основан в Полоцке бернардинский монастырь, а в 1501 г. призваны в Вильну из Полыни домини­канские монахи, для содержания которых он отдал приходский костел Св. Духа. Такое усиление в Лит­ве католического духовенства предпринято было Александром для более успешного совращения православных в латинство, и при его поддержке католические монахи принялись за это дело с при­сущей им энергией. Они целыми толпами разъез­жали по всем областям Литовского государства с проповедью об унии. Встречая же в православных непоколебимую преданность родной вере, проповед­ники унии прибегали к насилию: они закрывали православные церкви, упорных защитников отда­вали под суд, заключали в тюрьмы и т.п. Папа Алек­сандр VI своими грамотами на имя Виленского бискупа поддерживал ревность своих слуг, а в гра­мотах к королю восхвалял последнего за его вер­ность Риму. Усердие католического духовенства доходило даже до того, что оно пыталось насильно совратить в католичество православную супругу Александра Казимировича Елену Ивановну. Эти попытки предпринимались не без влияния и учас­тия папы Александра VI. Так, в одной из своих гра­мот, посланной королю Александру (1501), папа, восхваляя его ревность и старание обратить право­славных в католичество, писал: «Ты дал клятву сво­ему тестю никогда не принуждать Елену к римс­кой вере и даже, если бы она сама захотела, не дозволять того, и ты уже пять лет честно исполня­ешь обещание, сам не принуждая жены; но другие светские и духовные сколько ни убеждают ее, она остается непреклонной. Поэтому ты спрашиваешь нашего совета, что тебе делать. Мы хотим и обя­зываем тебя, чтобы ты, несмотря на данные обе­щания и клятвы, от которых тебя освобождаем, по­заботился еще побудить свою жену к принятию римской веры. Если же Елена опять не согласится, то мы поручаем Виленскому епископу, чтобы он убеждал ее и в случае необходимости принуждал мерами церковного исправления и другими закон­ными средствами; а если и затем останется непрек­лонной, то отлучил бы ее от сожительства с тобой и совершенно удалил от тебя». А Виленского бискупа Войцеха Табора папа уполномочил в случае непослушания Елены не только отлучить ее от со­жительства с мужем, но и удалить ее из дома и кон­фисковать все ее имущество.

Если папа вкупе с польским католическим ду­ховенством дошел до таких посягательств на веру дочери могущественного московского князя, то что говорить об их отношении к простым смертным, которые не только не имели в своем короле защит­ника, а, напротив, терпели от него притеснения.

Самым ярым врагом православных в Литве был Виленский бискуп Войцех Табор. В 1501 г. он по­лучил от папы Александра VI буллу, которой папа утвердил за ним право «светского меча» и тем раз­решил ему преследовать и даже казнить против­ников латинства.

При короле Александре сделана была новая по­пытка ввести в Литве унию. После преемников митрополита Мисаила, остававшихся православ­ными, на Киевскую митрополию вступил Смоленский епископ Иосиф Болгаринович, приверженец унии с Римом, сразу ставший действовать в этом направлении. Он обратился к папе Александру VI с письмом, в котором исповедал веру по образцу латинскому, признал Флорентийскую унию и от­давал себя и свою Церковь под покровительство папы. Эта измена православию митрополита Болгариновича, однако, не внесла разложения в За­падно-Русскую Церковь. В 1501 г. митрополит Болгаринович умер, и после его смерти почти целое столетие не было попыток ввести в Литве

унию, так как следовавшие друг за другом мит­рополиты оставались строгими ревнителями пра­вославия.

Во время гонений на православных многие зна­менитейшие литовско-русские магнаты, не перено­ся стеснений в вере, перешли при короле Алексан­дре со своими владениями под власть московского государя. Об этом переходе и о приверженности русских к родной вере вот что писал в 1500 г. кра­ковский каноник Иван Сокран: «Из всех народов, носящих имя христиан, но отделенных от Римской Церкви, нет ни одного, который был бы так непоко­лебим в защите своего схизматического заблужде­ния, как народ русский. По упорству к своей схиз­ме русские не верят никакой предлагаемой им истине (?), не принимают никакого убеждения и всегда противоречат; убегают от ученых католиков, ненавидят их учение, отвращаются от их наставле­ний. Признают только самих себя истинными пос­ледователями апостолов и первобытной Церкви и все анафематствования против них из Рима считают вечным для себя благословением... Русские люди до того ненавидят веру латинян, что желали бы не только всячески вредить ей, но даже искоре­нить во всем мире. Едва только великий князь Ли­товский начал в своих владениях обращать русских к единству Римской Церкви, как их князья и воево­ды с яростью поспешили передаться великому кня­зю, защитнику их схизмы».

Безумная политика притеснений православ­ных королем Александром привела Литву к вой­не с Москвой (1500—1503), окончившейся в пользу Москвы, после чего Александр сделался снисходительнее к православным. Страх перед могущественным московским государем, явив­шимся защитником православных, заставил ко­роля и поборников унии оставить на некоторое время попытки к насильственному ее насажде­нию в Литве и Западной Руси, и, таким образом, положение православных несколько облегчи­лось. Изменяя свою политику по отношению к пра­вославным, король Александр издал несколько грамот, ограждавших права Западно-Русской Цер­кви, из которых важнейшей была грамота, данная в подтверждение и ограждение судебных и иму­щественных прав всего православного духовенства, а также грамота о неприкосновенности святитель­ского суда и церковного имущества. Изменившее­ся к лучшему положение Западно-Русской Церкви настолько подняло дух православных и укрепило их твердость в вере, что латинские писатели того време­ни с сокрушением отметили, что «с сего времени Русь снова поворотила к схизме; схизма вновь подняла свою голову и утвердилась в странах Великого Княжества Литовского и Польского» и что в схиз­му «открыто последовал не только низший класс народа, но и шляхта и вельможи, поколебавшие­ся было прежде». К концу своего правления ко­роль Александр, по настоянию своего тестя мос­ковского государя Иоанна III, изменил свои отношения и к своей жене Елене Иоанновне. Он пожаловал ей несколько имений и г. Могилев, ис­просил у папы разрешение не принуждать ее к принятию римской веры, дозволить ей обновлять старые обители, строить церкви и обеспечивать их щедрыми вкладами. Его снисхождение к пра­вославным доходило даже до того, что он не запре­щал и латинянам, перешедшим в православие, оста­ваться в нем, в чем можно убедиться из следующих слов данной им в 1503 г. грамоты г. Витебску: «Кото­рые будут литвин або лях крещены у Витебску в рус­скую веру, а хто из того роду и тепере живет, того нам не рушити, права их хрестьянскаго ни в чом не ломати». Вот какое значение имела опека мос­ковских государей над православными западно-русами, проживавшими в Литовско-Польском го­сударстве. Благодаря этой опеке православные хоть в конце правления короля Александра мог­ли воспользоваться свободой исповедания своей веры.

Несмотря на все чинимые препятствия право­славным в исповедании их веры, литовско-рус­ские князья и вельможи не только сохранили ее в правление Александра Казимировича в целос­ти, но и для ее укрепления строили на своих землях монастыри и храмы [2] . Особенно ревностным защитником православия в то время был новогрудский воевода и маршалок Александр Ходасевич. Его стараниями и жертвами был построен в 10 верстах от г. Белостока в 1500 г. Супрасльский монастырь, получивший с благословения Константинопольс­кого Патриарха Иоакима в 1505 г. строгий общежи­тельный устав и послуживший для всей православ­ной Литвы образцом строгой монастырской жизни и уставных служб. В монастыре этом было собрано много церковных и святоотеческих книг, так что он стал и духовно-просветительным центром.

2

При короле Александре Казимировиче были построены сле­дующие монастыри: Кобринский Спасский — в 1497 г., Троиц­кий в г. Дрогичине Гродненской губ. — около 1500 г., а также церкви: Здитовская, Никитинская и Збироговская — в 1502 г., Рождество-Богородничная в Вильне — в 1507 г., Рождество-Богородничная в Вельске и др. 

Сигизмунд Казимирович (1506—1548)

Преемник Александра Сигизмунд Казимирович относился к православным вполне миролюбиво, и время его правления было временем наиболь­шего спокойствия и процветания Православной Церкви в княжестве Литовском. Спустя много лет после его смерти русский народ с благодар­ностью вспоминал о нем, как о покровителей фундаторе православных церквей. При его дворе весь­ма сильной и влиятельной была русская партия во главе с известным защитником православия кня­зем Константином Ивановичем Острожским, заведовавшим военными силами Литвы. Начиная с «писарей» (статс-секретарей), Сигизмунд везде был окружен православными: посольствами заве­довали Сапеги, личными финансами короля — Иван Солтан, государственными — Богуш-Боговитинов, на воеводствах Трокском, Витебском и Ки­евском сидели православные, главнейшие староства также были заняты православными.