Истории и сны о привидениях и книгах
Шрифт:
– Я могу ездить вместе с тобой и отвечать на их вопросы, – предложила Иффа.
– Неужели надеешься, что тебе откроется другой берег? – спросил Лодочник.
– Вовсе нет. Просто хочется себя чем-нибудь занять.
– Смотри на звезды. Ходи по лесу. Тут все так делают.
Все? Кто эти все? Я же тут одна. Или это только мне так кажется? Иффа хотела бы задать эти вопросы Лодочнику, но вместо этого сказала:
– Все, кроме тебя. А ты должен болтать с ними, – она кивнула в сторону собирающихся на пристани душ, – и говорить одно и то же. С самого начала времен.
– А теперь еще
Но Иффе понравилась его мрачность. Возможно, он начинает выбираться из своей окаменелой раковины.
И скоро Иффе повезло. Однажды, после долгой переправы, Лодочник обнаружил на пристани кучку ужасно суетливых женщин и нервно подпрыгивающих мужчин. Кажется, этот день был явно неудачный для людей с высокой тревожностью. Они завалили его вопросам, пока он не успел еще даже пришвартоваться.
– На вопросы отвечает она, – он кивнул на Иффу и велел всем залезать в лодку. Иффа восприняла это приглашение и на свой счет.
И так началась ее чудесная карьера бортпроводника переправы мертвых душ. Души, немного приободренные тем, что кто-то готов с ними поболтать и ввести их в курс дела, вели себя оживленно.
– Вас наверняка будут там очень строго оценивать, – Иффа сочиняла не ходу, не желая показывать свою неосведомленность в вопросах нормальной загробной жизни. – Поведение в лодке тоже считается, (позже она постарается как можно реже прибегать к такой низкой манипуляции, но некоторых пассажиров можно было успокоить только так). Надеюсь, вы захватили с собой школьные аттестаты, потому что их они тоже изучают (несколько молодых людей беспокойно заерзали, и Иффа предположила, что они были двоечниками.) Расслабьтесь, это шутка! У нас тут с чувством юмора все в порядке.
– А я была отличницей, – на всякий случай сказала тонкая душа тихим голосом.
– Я тоже, – радостно кивнула Иффа. – Как только увидите берег, не мешкайте, он ваш. И не ждите особого приглашения, шагайте и изучайте новые земли.
– А долго нам так плыть? – спросил серьезно мужчина, который наверняка не раз говорил при жизни, что «точность = вежливость королей», привык следить за временем и при этом сам часто опаздывал.
– Зависит от течений, он тут очень нестабильные, – неопределенно сказала Иффа, – но не волнуйтесь, проголодаться не успеете.
Беззаботная болтовня Иффы всех расслабила. Если после смерти тебя встречает такое разговорчивое существо, наверняка и дальше все будет неплохо. Одна за другой душа вылезала из лодки, и Иффе казалось, что они просто растворяются над волнами реки. И даже прищур не помог ничего увидеть.
Когда они возвращались, опять вдвоем, Иффа рассматривала Лодочника таким, каким он был много лет назад, как будто толкающим лодку одним своим смехом. Она знала: если долго фокусироваться на одном состоянии, можно заморозить его и только его и видеть.
Когда они подплывали к берегу, Иффа пыталась прищуром посмотреть на Лимб, он ни капельки не изменился. Впрочем, Иффа не удивилась. Она была частью Лимба, а на себя и на то целое, чьей частью ты являешься, прищуром посмотреть невозможно.
Спустя сотню таких поездок, в которых Иффа разговаривала с пассажирами (она
Но Иффа была упорной. Она прищурилась и посмотрела на весло, и вместо тяжелых плотных молекул увидела их такими, какими были они до взрыва огромных звезд – легкими. Она прищурилась и посмотрела на воду, и увидела вместо плотной смолы плещущийся эфир – реку такой, какой она была еще до перевозки миллиарда душ.
Теперь она не спешила управлять лодкой. Во время каждой поездки она как обычно болтала с пассажирами – и училась не терять при этом прищура на весло и на воду, и лишь спустя сотню новых перевозок вновь попросила у лодочника весло.
– Неужели ты забыла, как сотню перевозок назад чуть не утопила его? – сердито спросил Лодочник. Ему казалось, что той единственной демонстрации должно было хватить, чтобы выбить из Иффы нелепую идею править лодкой.
– Неужели ты забыл, как пару тысячелетий назад один мертвый капитан сказал тебе, что в навигации ты не смыслишь ровным счетом ничего? – еще более сердито ответила вопросом на вопрос Иффа.
Лодочник нахмурился. Ему совсем не понравилось то, как она смогла прочитать его прошлое, но того капитана он и правда помнил.
– Если ты и сейчас его уронишь, больше со мной не поедешь, – сказал он наконец и чуть ли не швырнул весло Иффе в руки, которая не успела даже подготовиться.
Но это ей не помешало весло удержать. Оно было одновременно прочным, плотным и легким – прищур работал, менял его структуру, позволял держать весло даже не очень мускулистой Иффе. Она минуту просто подержала его в руках, пока не услышала хриплый голос Лодочника:
– Ну тогда греби теперь!
Ликуя, что ей удалось его удивить, Иффа аккуратно внесла весло в смолянистую воду – вернее, в эфирно-легкую воду реки, и оттолкнулась от нее. Нельзя сказать, что лодка понеслась, как будто подхваченная ветром, но она все же передвинулась в нужном направлении, и Иффа оттолкнулась еще раз, и еще, и потом Лодочник сказал:
– Опусти пока весло, течение нас все равно прибьет куда нужно.
Иффа послушалась.
– Ты дашь мне править, когда будем везти души? – прямо спросила она.
Лодочник, казалось, был застигнут врасплох таким прямым, даже наглым вопросом. Он как будто хотел ответить категоричным «Нет!», но почему-то этого не сделал, и вместо ответа неопределенно хмыкнул, пожал плечами и отвернулся от Иффы.
Он долго не звал ее в плавание, но Иффа всегда была на пристани. Она так привыкла смотреть на воду как на эфир, что ей уже сложно было видеть ее иначе, и на весло – пусть оно даже было в руках лодочника – она тоже прищуривалась. Наверное, прошла еще сотня переправ, пока Лодочник спросил ее наконец: