Истории и сны о привидениях и книгах
Шрифт:
– Это началось с приезда этой девочки, внучки Петра. Она-то мне про все и рассказала. Хотя странные вещи творились тут задолго до ее приезда. Взять хотя бы Амелию. Она уже три года как умерла, от старости, как и положено, зато какой счастливой была до конца своих дней. Замуж так и не вышла, хотя у нее был жених, жил в соседней деревне. Они в молодости переписывались, каждый день Амелия на почту бегала, чтобы отправить свое письмо и получить его. И вдруг умирает жених, несчастный случай в порту. Амелия горюет, а письма ему продолжает носить. Мы ее не трогали, думали, пусть погорюет и само отпустит. Увидит, как письмо возвращается нераспечатанным, тогда до нее
– Так что странные вещи тут не новость. Я вам не все могу рассказать, ведь люди живы еще, нехорошо секреты живых разбалтывать. Но эта девочка, внучка Петра, не пыталась что-то утаить. Наоборот, охотно рассказывала любому все, что видела. Другое дело, желающих слушать ее тут немного оказалось. Но я ничего не пропускал, хотя сначала тоже ей не верил.
Мужчина умолк и принялся пускать колечки дыма по непослушным местным ветрам. Я тоже молчала. Не было смысла впиваться в его рассказ уточняющими вопросами. По крайней мере, пока.
– Эта девочка здорово описывала всех жителей деревни – – повадки, привычки. Давала прозвища, такие точные, что по ним можно было догадаться, что за человек. Меня назвала Сгустком Дыма за то, что кудрявый и что курю. Но это ладно. Отто у нее оказался Вишневым Кирпичом, и если бы вы видели Отто, уже бы хохотали в три погибели. Я любил с ней в это играть – она называет кличку, а я угадываю человека.
– И все это было безобидно до одного описания. Я никак не мог его понять, хотя звучало оно знакомо. Рыжая Трепет в Круглых Очках. На ум приходила только соседка, но она пять лет как умерла, а больше никто не вспоминался. Оказалось, девочка ее и загадала. Я думаю – ну, может, фото видела, хотя она повадки очень точно рассказала. Я думаю – может, дед ее научил. Но я знаю Петра, не в его это духе. Я до последнего думал, что девчонка меня разыгрывает. Но нет. Выходит, она видит мертвых. Не всех, а только тех, что остались работать в деревне.
– Девчонка мне рассказала, как там у них все устроено. Оказалось, что жизнь материальная – что-то вроде школы. Или колледжа. Профессию мы тут получаем, короче. Показываем себя, кто во что горазд, а после смерти начинается настоящая работа. Не только на мир человеческий, конечно. На всех уровнях, разных уровнях, но здесь тоже важный узел оказался. Почти как морской. Кто тут остается – вяжут ветра, волнуют океаны, переплетают ночи. До людей, до нас то есть, дела им никакого нет. Главное, чтобы мы им не сильно мешали и карты не путали. Но из живых мало кто помнит о своем могуществе. Это, наверное, к лучшему.
– И тут я подумал так. А что я могу делать? Крыши чинить? Так я не хочу больше, начинялся. Значит, нужно освоить что-то новое, что здесь пригодится. Вязание узлов в посмертных профессиях очень нужно. Связанными должны быть многие вещи, такое дело. Хочется мне задержаться после смерти тут, пользу приносить деревне и Вселенной. Это не значит, что я буду эту самую смерть торопить. Зачем? Сама придет, как кошка. Вешаться я не собираюсь. Жена себе в голову дурь вбила.
– Я ей пытался все объяснить. А она про духов слушать ни в какую не хочет. Боится она их. Думает, раз они существуют, будут нам вредить. Но зачем им это надо? Глупость, короче. Но нервничает, вот на мне и срывается, запрещает узлы вязать. Я не могу взять в толк, как ей это мешает. Ну, доктор, вы
Я задумалась. В принципе, в словах Сгустка Дыма не было ничего безумного. В конце концов, он не говорит, что сам видит духов. Он просто поверил девочке, внучке своего друга, а верить человек имеет право во что захочет.
– Вы нормальный, – сказала я со вздохом. – Пойдемте убеждать в этом вашу жену.
Наследство господина Т.
При беглом взгляде на поместье «Воробей» было бы сложно догадаться, что здесь жил богатый человек. Простой серый фасад и плоская крыша больше подходили детскому саду или тайной полиции. Но внутри все было иначе. В холле висели картины и гобелены с драконами, в уютной гостиной стояло фортепиано и полки с книгами, а винтовые лестницы с медными перилами вели на крышу – отличный пункт для астрономических наблюдений.
По завещанию господина Т. этот дом должен был достаться государству в составе половины его наследства, а другая половина должна была быть поровну разделена между четырьмя людьми. Но при одном условии: этим людям необходимо самим догадаться, почему господин Т. назначил их своими наследниками. Без исполнения этого условия в наследство не могли вступить ни они, ни государство.
Вот почему в субботнее утро посреди гостиной стоял высокий человек, туго утянутый в черный костюм, будто украденный с манекена ближайшего магазина одежды. Это был распорядитель завещанием и государственный служащий одновременно. Его звали Бренуа. В руках он держал толстую папку с потрепанным уголком.
Перед ним на простоватых, но удобных плетеных креслах расположились четверо.
У окна сидела женщина в темном длинном платье и накидке из плотного кружева. Звенящие браслеты украшали ее руки, в волосы были вплетены перья, а живые глаза на смуглом лице, казалось, видели вас на сквозь. Это была Грата, известная прорицательница и гадалка, которая однажды получила премию «за самое убедительное доказательство своих паранормальных способностей».
Рядом с ней сидела девушка лет тридцати, в однотонной поношенной рубашке и джинсах, в тяжелых ботинках и очках в огромной оправе. Вита была аспиранткой филологического факультета.
В кресле рядом с торшером был молодой человек с насмешливо-дерзким выражением лица, которое сразу выдавало в нем выходца их богатой и благополучной семьи. Его звали Оникс. Он небрежно вращал в пальцах дорогую перьевую ручку, которую от скуки достал из нагрудного кармана.
В тени, рядом с бюстом Конфуция, сидел мужчина, которому возраст уже позволил отойти от дел. На нем была поясная сумка, а шапка из разросшихся седых волос как нельзя лучше подходила к его имени – Лев. Он казался погруженный глубоко в себя, и Бренуа, пытавшийся привлечь внимание гостей, все время нервно поглядывал на этого сонного мужчину, как бы сомневаясь в том, что он способен воспринимать окружающий мир.
– Итак, леди и джентльмены, вам выпала честь вступить в наследство господина Т. Каждому из вас полагается одна восьмая часть его состояния, – формально повторял Бренуа все то, что гостям итак было известно из пригласительных писем. – Однако дело в том, что прежде вам придется догадаться, почему именно вас господин Т назначил наследником. Кто-нибудь из вас имел какие-либо дела с господином, состоял в дружеских иди деловых отношениях?
Бренуа оглядел присутствующих. Все они отрицательно покачали головами. Было очевидно, что для всех них это внезапное наследство – большая неожиданность.