История болезни (документальная повесть) - часть первая
Шрифт:
Сам осторожно сажусь и держусь за край кровати.
– Поднимай – мама стоя берет меня руками за грудную клетку и медленно поднимает. Ноги мои трясутся мелкой рябью, но не сгибаются. Я в восторге:
– Отпускай!
Она расслабляет руки. Стою… Колени подгибаются, но мама успевает подхватить. Тяжело дыша, опускаюсь на кровать.
Радостный возглас мамы:
– Слава тебе Господи! Встал! Это мне твой подарок на 8 марта. Спасибо, сынок!
16
Воскресенье. Послеобеденное время. В палате тихо. Больные отдыхают, кто-то лежа читает книгу.
От нечего делать, придирчиво осматриваю свое тело. Руки – плети, худые бедра, видны ребра – живой обтянутый кожей скелет:
« В нашем классе я считался самым сильным из ребят. Был еще один крепкий мальчик – Сашка Фирсов. Одноклассники, несколько раз стравливали нас померяться силами, но мы оба под разными предлогами отказывались – не хотели нарушать паритет».
Пришла мама, а с ней Валерка Лазарев с фотоаппаратом. Он вместе с сестрой Тамарой увлекается фотографией. Почти все фотоснимки в нашей семье – их работа. Валера в школе учится хорошо, после окончания десятого класса собирается поступать в университет. Лазаревы жили в нашем доме на втором этаже - над нами, но год назад переехали на новую квартиру.
Раскладывая принесенные с собой вещи, мама поясняет:
– Собиралась к тебе ехать, Валеру встретила. Он захотел тебя навестить.
Валерка подходит ближе.
– Здравствуй, Саша. Давай сфотографирую.
– Зачем? Я такой худой…
– На память. Вылечишься – будет что вспомнить.
– И без фотокарточки не забудется. Ладно, «щелкай».
Мама просит:
– Подожди Валера, я Сашу причешу – она поправляет подушку, покрывает белой чистой простынью мой живот и расчесывает волосы.
«Фотограф», устанавливает на фотоаппарате выдержку, наводит диафрагму.
– Прошу улыбочку.
Улыбаюсь. Звучит щелчок – зафиксировано.
Спрашиваю у мамы:
– Как думаешь, какой мой вес?
– Не знаю. Когда начнешь ходить - взвесимся. Здесь недалеко в коридоре весы стоят.
– Давай сегодня!
– Что тебе вдруг «приспичило»?
– Все равно, надо учиться ходить. Ну давай сегодня! Валерка поможет.
Он соглашается:
– Тетя Феня, конечно помогу.
Мама недоверчиво машет головой:
– Смотри сам. Если дойдешь?
Пеленку закрепляю на животе, плотнее обычного. Желание выйти из палаты приводит в трепет, руки от волнения трясутся. Одетый в полосатую больничную пижаму, держусь за спинку кровати.
Распахнув
– Ну что, сынок, пойдем потихонечку.
Перекидываю свою руку от спинки кровати на плечо мамы и делаю первый шаг. Она придерживает меня со спины. Валерка рядом.
Иду! Передвигаю ноги по пол ступни за шаг.
Вот и долгожданный коридор. Свет весеннего солнца, бьющего из окон, слепит глаза, а в легкие поступает, гуляющий по длинному коридору, свежий воздух. Осматриваюсь. У противоположной стены, не много в стороне, стоят стандартные медицинские весы.
Подходит дежурная медсестра.
– Саша, ходишь? Молодец!
Мама вся в напряжении, но довольная.
– Решили взвеситься. Можно?
– Да, конечно.
Валера, придерживает меня за плечо, помогает дойти, а затем и встать на весы. Медсестра передвигает гирьки по мерной линейке. С трудом балансирую на колеблющихся весах.
Мама держит руки на весу рядом – страхует от возможного падения. Наконец гирьки установлены на цифре с моим весом. Медсестра качая головой произносит:
– 27 кг. 200г.
Опечален.
– Когда то было 60 кг.
Мама вновь успокаивает.
– Были бы кости, а мясо нарастет…
1 апреля 1969 год.
У школьников закончились весенние каникулы. С тем что остаюсь на второй год, смирился - ничего не поделаешь, так сложились обстоятельства.
Последнее время много читаю. Книги беру у пожилой библиотекарши, которая ежедневно развозит их в ящике на колесиках. Читаю в основном то, что она предложит.
Некоторые произведения особенно запомнились. У Максима Горького «Буревестник»: «Над седой равниной моря, ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный».
«Беглец» М.Ю.Лермонтова: «Все родные погибли в сражении, но мать посылает обратно в бой единственного спасшегося сына – честь человека ставится выше самой жизни»
Не смог до конца дочитать любовные приключения Дон Жуана, описанные Байроном - скучно.
Принял близко к сердцу повесть В. Титова «Всем смертям назло»: «Герой произведения морально выстоял, потеряв при травме обе руки».
Дочитывал рассказ А. Толстого «Русский характер», где красивая девушка, объясняется в любви и верности танкисту с обожженным до неузнаваемости лицом - по моим щекам потекли слезы.
Но больше всего поразило стихотворение Э. Багрицкого «Смерть пионерки»:
«Валя, Валентина,