История болезни (документальная повесть) - часть первая
Шрифт:
«Серая мгла. По бескрайней степи мчится табун лошадей. Пыль закрывает заходящее за горизонт огромное красное солнце. Живая темная масса надвигается все ближе и ближе. Вижу раздувающиеся ноздри разгоряченных коней. Хочу бежать, но «ватные» ноги не слушаются. Лежу съежившись от безумного страха на холодной земле, и каждое мгновенье ожидаю удара копытом».
Проснулся. «Как хорошо, что это сон! Ясно видел, летящие надо мной копыта и слышал тяжелое дыхание лошадей».
«Вновь мчатся надо мной кони. Понимаю - это сон, но все равно страшно. Неожиданно копыто бьет в живот».
Мгновенно просыпаюсь и трогаю живот руками - очень болит и вздут как «барабан». Лежу с открытыми глазами – на душе тревожно: - «Со мной не все в порядке». Что делать не знаю. Жду наступление утра…
26 ноября 1968 год.
Утро. Подошла сменная дежурная медсестра - ровесница мамы .Улыбнувшись подает градусник.
– Как самочувствие?
– Нормально, правда болит живот и немного подташнивает.
– Не волнуйся, пройдет. После операции, это у многих бывает.
Сказала и ушла. Не много погодя, смотрю на градусник - ртутный столбик показывает на шкале 39.2 градуса. Медсестра взяв его – уже не улыбается.
– Скоро подойдет твой лечащий врач - Саушев Виктор Николаевич. Я ему доложу.
Жду врача.
Мелкая дрожь пронизывает все тело. Боли в животе не утихают. Рвотные массы подступают к горлу, видимо придется «осрамиться». Наконец слышу быстрые шаги. Подходит хирург и дежурная медсестра.
– Что у нас здесь случилось?
– голос врача наигранно веселый, а взгляд насторожен и даже испуган.
Смутившись, прошу его:
– Пожалуйста, скажите, пусть принесут ведро. Меня сейчас вырвет.
Он обернулся к медсестре
– Нина Сергеевна! Принесите что-нибудь…
Рвало горькой темно-зеленой массой. Сполоснув водой рот и вытершись поданным медсестрой полотенцем, стараюсь не смотреть на врача:
– Извините.
Он садится на край кровати.
– Не бери в голову. Подними одеяло, нужно тебя осмотреть.
– Мне холодно - зубы отбивают мелкую дробь, расставаться с одеялом не хочется.
– Я не долго - Виктор Николаевич резко откидывает одеяло и распахнув мою пижаму - замер, уставившись растерянным взглядом на мой вздутый живот. Осторожно трогает его: - Очень болит?
– Да. Постоянно тошнит, мерзну и голова кружится.
Доктор прикрыв одеялом живот, мрачнеет.
– «Газы» из
– Нет. Из желудка постоянно отрыгиваю.
Виктор Николаевич осунулся. Смотрит на меня как бы желая что-то сказать, но передумав, встает с постели и уходит.
Следом забрав «судно» с моим «безобразием», покидает Нина Сергеевна…
Подошла медсестра, провожавшая меня в операционную. Она, сменив Нину Сергеевну, вновь заступила на дежурство.
– Здравствуй, Саша.
– голос ее мягкий и внимательный:
– Виктор Николаевич переводит тебя в палату. Сам дойдешь или на каталке?
– Дойду! – безмятежно встаю. Пол подо мной «поплыл». Ослабевшие ноги дрожат, голова кружится. Не найдя другой опоры, кладу руку на худенькое плечо девушки. Идем медленно. Она поддерживает меня со спины.
– Саша, когда понадобится что-нибудь, обращайся, не стесняйся. Зовут меня – Нина Васильевна. Вас больных много, за всеми трудно уследить – говорит, будто извиняется.
– Хорошо - улыбаюсь: «Совсем девчонка, а уже Васильевна»
Мы входим в светлую с двумя большими окнами палату. Восемь коек в два ряда – все заняты больными, кроме одной. Ложусь на свободную. Осматриваюсь на новом месте.
Дверь широко распахивается и в палату входят два незнакомых врача, за ними Виктор Николаевич. Невысокий худощавый с проседью мужчина лет сорока, уверенно садится рядом. Другой, пожилой и грузный, встает поодаль. Тот, что сидит рядом, бесцеремонно откидывает одеяло и смотрит на живот, затем мне в глаза.
– Я заведующий хирургическим отделением – Пиксин Иван Никифорович. Он - взгляд его падает на пожилого мужчину: -профессор Клюев Иван Ильич, а Виктора Николаевича, ты знаешь - Иван Никифорович, осторожно, мягкими пальцами проводит по лоснящей коже моего вздутого живота: - Как себя чувствуешь?
– Хорошо - голос мой слабый - сухой язык еле шевелится.
– Видимо не совсем хорошо! Живот болит?
– Болит. Но мне же операцию сделали.
– Да уж…Сделали!– вторит он и продолжает: - Немного потерпи, нужно осмотреть тебя. Открой рот!
– заведующий трогает пальцем язык: – Сухой.
Затем ворочая с боку на бок, мнет живот. Колотит пальцем по нему – звук как у барабана. Больно, но терплю - обещал же! Иван Никифорович вытаскивает из кармана фонендоскоп – слушает мой живот. Наконец, озабоченно обращается к профессору:
– Перистальтика не прослушивается. Без сомнения, парез кишечника. Иван Ильич, Вы будете осматривать?