История болезни (документальная повесть) - часть вторая
Шрифт:
Особенно хочется остановиться на народах проживающих в Поволжье. После нашествия на Русь татаро-мангол, татары обосновались на территории Поволжья, Южного Урала и в верховьях реки «Обь». Полчище Чингисхана за активное сопротивление истребили полностью мужское население волжских булгар. Потомки булгарок и мужчин других национальностей – чуваши. А миролюбивые народности марийцы, мокша и эрзя, живут на этих землях многие века, не вступая в междоусобные конфликты.
Во время моего ответа, преподаватель несколько раз перелистывает страницы учебника – ищет произносимый мной текст. Удивленно
– Что-то Уланов сегодня ты подготовился плохо. Поставлю тебе «четыре», но в следующий раз учи историю лучше!
Растерявшись, не знаю что ответить и обескураженный сажусь на свое место…
Хорошист и балагур - Женька Борисов на перемене вбегает с улицы с комом липкого снега и смеясь бросает его в Трофимову. Она пригнувшись, уворачивается, а мягкий ком попадает в голову сидящему за столом Кольке Аймуранову. В классе моментально воцаряется «мертвая» тишина.
«Колька щупленький мальчик, второгодник. Он из большой татарской семьи - самой «авторитетной» в поселке. Его старшие братья, отсидев в тюрьмах, вселяют страх во всех тэцких пацанов».
«Аймуранчик» понимает, что Женька попал в него нечаянно, но в то же время статус клана Аймурановых велит: «Надо как-то отреагировать на случившееся». Пауза затягивается. Наконец, Колька выходит из-за стола, подходит к растерявшемуся, значительно превосходящего его силой, Женьке и снисходительно, ладонью тихо шлепает по щеке. «Пощечина» разряжает обстановку – в классе вновь шумно и весело…
19 марта 1971 год.
Весна. Еще прохладно, но полуденное яркое солнце неумолимо растапливает сугробы. По нашей улице сквозь ледяные корки пробиваются бурлящие ручейки. Как и я раньше, детвора по ним запускает обточенные ножом деревянные палочки - «кораблики». Мне и сейчас это интересно, но спешу к автобусной остановке, нужно успеть в центр города в горком комсомола.
«Вчера Валя Миронова на перемене, вызвала из класса в коридор, и поздоровавшись, сказала: - Саша, в комитете комсомола школы и в горкоме, я предложила твою кандидатуру в городской штаб «Искра» и везде поддержали.
– Валь, ты же в нем!
– Да, но я заканчиваю школу. В штабе необходим новый представитель от нас.
– растерявшись, молчу. Не знаю как сказать красивой девушке о кишке торчащей из моего живота.
– Спасибо за доверие, но понимаешь Валя, я еще не вполне здоров, а летом мне предстоит еще одна операция. Врачи говорят – очень сложная.
Она наивно удивляется: - Ну и что? В этом учебном году там будут в основном организационные мероприятия, а после операции возьмешься за полноценную работу.
Сраженный уверенностью девушки в моем полном выздоровлении, согласился».
Захожу в старинное двухэтажное здание горкома. Волнуюсь. Здесь осенью 1968 года мне выдали красную книжечку с портретом Ленина на обложке – «Комсомольский билет». Открываю нужную дверь. В просторном кабинете за длинным на всю комнату столом сидят ребята и девчата, ровесники моим нынешним одноклассникам – человек пятнадцать:
– Здравствуйте! Можно?
–
Все поочередно называют свои имена, дошла и моя очередь. Встаю.
– Уланов Саша. Школа № 3.
Она сменив выражение лица, внимательно смотрит. Догадываюсь, Валя видимо ей рассказала мою историю.
Знакомство закончилось, предстоящие мероприятия намечены.. Инструктор беседует со всеми о пустяках – создает в коллективе дружескую атмосферу.
После выхода из дома, прошло более трех часов - разболелся живот и раздулся до предела калоприемник. Преодолев стеснение, прошу:
– Надежда Михайловна, можно я пойду?
– Конечно! – обращается ко всем: - Если кому-то нужно идти, свободны.
Попрощавшись, быстро выхожу из кабинета, следом покидают заседание еще трое. Иду по улице, интуитивно рукой поглаживаю живот, по часовой стрелке – боли не утихают. В общественном туалете на вокзале, отстегиваю пояс и выворачиваю в унитаз резиновый мешочек. Прислонившись к стенке, продолжаю массажировать живот – из цекостомы, булькая, выходят газы, боли стихают. Пристегнув пояс, выхожу.
Пока ехал на автобусе, живот вновь растрясло, но болел уже не так сильно. Возле своего подъезда нагоняю знакомую фигуру – нашу бывшую учительницу по химии. Говорю: - Здравствуйте.
Она оглядывается: - Ой, это ты Саша?
– Да. Вы где-то здесь живете?
– Нет. Иду с работы.
– улыбаясь продолжает:- Заведую лабораторией на «ТЭЦ-2». Никто мне нервы не «треплет» и зарплата в два раза выше…
20 апреля 1971 год.
Очень трудно просыпаюсь утром. В школу к восьми часам. Пока спросонья расскачешься, позавтракаешь, уже пора идти в школу –бегаю по вечерам. Трудно бежать первый километр, затем дыхание и ноги, входят в самостоятельный равномерный ритм – остается только посматривать по сторонам. Бегу по микрорайону «Светотехстрой», что от поселка «ТЭЦ-2» находится в пяти километрах. Забегаю в «хрущевку» на пятый этаж к двоюродной сестре Рае.
Она открывает дверь.
– Саша, ты что так тяжело дышишь? И почти раздетый.
Отвечаю: - Занимаюсь бегом. Забежал к Вам, водички попить.
Возмущается:
– Зачем тебе это?! Больные кишки растрясешь. – качает головой: - Неужели возле вас негде бегать? Ездишь к нам на такое дальнее расстояние!
Бросив взгляд на настенные часы, объясняю: – Я не приехал на автобусе, а прибежал сам из дома за двадцать минут.
Смотрит на меня удивленными глазами.