История Деборы Самсон

Хармон Эми

– Это точно, так что пусть там и правда окажутся окорока. Милашке тоже выдадим провиант. Надо его подкормить.

Дорога была спокойной, мы быстро двигались вперед под темневшими облаками, не теряя бдительности и объезжая известные нам заставы и поселения. Лазутчик, которого звали Уиллиби, хорошо знал эти места. Когда он предложил остановиться и подождать, пока они со Спроутом проедут вперед и проверят, охраняют ли склад, мы согласились, спешились у ручья, который струился среди деревьев, и позволили лошадям напиться и отдохнуть.

Ждать нам пришлось недолго: вскоре вернулся Спроут, он ликовал.

– Не знаю, в чем дело, может, буря надвигается, но караульных там нет. Вход напоминает расселину, и его нелегко заметить. Но внутри все так, как он говорил. Я взглянул мельком, но на бочках клеймо Континентальной армии. Там их не меньше ста с бобами и солониной, а еще мука, сало, масло, патока и все остальное.

Спроут приказал пятерым солдатам остаться при лошадях, еще пятерых оставил у входа в пещеру, а остальные прошли внутрь. Уиллиби ждал с фонарем в руках. Рюкзак у него едва не лопался по швам. Спроут ничего не сказал, и я решила, что лазутчику тоже пообещали окорок… и все, что он пожелает.

Снаружи пещера казалась небольшой, а проход в нее был низким, в мой рост, и шириной не превышал размаха моих рук. Генерал Патерсон и Спроут пригнули головы, но уже через десяток футов узкий лаз сменился просторным залом, до отказа набитым продовольствием.

– Как только они втащили это сюда и никто ничего не заметил? – изумился Гриппи. – И как мы собираемся все вынести?

– Они устроили диверсию, – ответил Патерсон. – Вот ради чего они затеяли стычку в Тарритауне. Одни сражались, а другие грабили проходившие мимо обозы с припасами. Они просто выгрузили бочки…

– И сожгли возы, – закончил Уиллиби. – Тут за холмом есть лощина. Прошлым летом в ней здорово горело. Я нашел там пару ступиц и сцепок, но больше ничего. Они все спалили дотла.

– Сколько отсюда до реки? – спросил генерал.

– Мили четыре, не больше, – отвечал Уиллиби.

– Какая дорога?

– Легкая. Если быстро идти, можно добраться за час.

– Что вы думаете, генерал? – вмешался Спроут. – Бочки слишком тяжелые, не поднять.

– Мы спустимся вниз по Северной реке на баржах. Возьмем с собой тачки.

– Тридцать человек смогут вынести отсюда провизию меньше чем за час, – сказал Спроут. – Час, чтобы добраться сюда, час на погрузку, еще пара часов, чтобы спустить к реке груженые тачки. Получается, что и на загрузку барж времени будет достаточно.

Генерал кивнул:

– Мы придем ночью, вытащим и погрузим припасы на баржи и вернемся, как раз когда течение сменится.

– Прямо как в Кингстоне, – заметила я.

– Прямо как в Кингстоне, – подтвердил генерал.

– Может, и получится, – согласился Спроут.

Гриппи просиял.

– Можно я сразу возьму свой окорок? – спросил он.

* * *

Нам не хотелось ночевать у пещеры, но завывал ветер,

и ночь была холодной. Уиллиби отвел нас где-то на милю к северу, в амбар «друга», где мы расселись на полу и полакомились добытыми в пещере маринованными яйцами и консервированными персиками. Спроут пустил по кругу бутыль краденого вина, но я лишь чуть отхлебнула и передала ее генералу. Мне отчаянно хотелось помочиться, но я понимала, что придется ждать, пока все не уснут. Мужчинам достаточно было лишь шагнуть за дверь. Мне пришлось бы уйти подальше в лес.

Амбар был огромным, так что мы завели внутрь лошадей, укрыв их от непогоды и любопытных путников, которым случилось бы пройти мимо. Я подложила под голову седло, достала блокнот и перо: писать о чем-либо мне не хотелось, но требовался предлог не ложиться спать, ведь остальные уже устраивались на ночь. Гриппи и генерал растянулись на полу, накрыв лица шляпами. Так же поступили и остальные, я же принялась царапать в блокноте при свете фонаря Уиллиби, набрасывая письмо к Элизабет, скорее походившее на список лакомств, обнаруженных в пещере.

Я не хотела, чтобы генерал видел, как я выхожу из амбара. Он единственный мог обратить на это внимание, заметить и мой уход, и мое возвращение. Спроут выставил караульного, но всех разморило от вина, и никому, казалось, не было дела до безопасности.

– Я знаю фермера, которому принадлежит этот амбар. Он патриот. Здесь нас не тронут, – уверил Уиллиби.

– Сегодня не будешь читать, Шертлифф? – сонно спросил генерал.

– Посмотрим. Я не слишком устал.

Он фыркнул и, приподняв шляпу, взглянул на меня:

– Врешь. Ты уже клюешь носом.

Я убрала блокнот в седельную сумку, растянулась на полу, как и остальные, уверенная, что желание помочиться не даст мне заснуть.

Но вышло иначе.

Я проснулась спустя несколько часов, когда люди вокруг уже возились в утреннем свете, проникавшем сквозь трещины в стенах амбара.

Я резко села, изумляясь, как крепко спала, и чуть не обмочилась – так мне хотелось справить нужду.

Генерал и остальные уже седлали лошадей, тихо переговариваясь между собой. Я поскорее протиснулась к двери и кинулась к лесу. Кто-то хмыкнул, а Гриппи окликнул меня.

– Я сейчас. Живот скрутило. Фруктов переел, – пробормотала я.

Я шагала, стиснув зубы, пока не убедилась, что меня никто не увидит и никто не пошел за мной следом. Тогда я присела за кустом, привалившись спиной к стволу дерева, и распустила пояс, стараясь, чтобы струя мочи не попала мне на башмаки и на одежду. За последние месяцы жизнь в Красном доме, собственная уборная и засов на двери меня разбаловали, и я расслабилась. Я сидела на корточках куда дольше, чем обычно осмеливалась: убедившись, что мочи больше не осталось, я вытерлась тряпочкой, которую носила в кармане на случай, если начнутся месячные, и оправила одежду.