История Гарри
Шрифт:
– Спасибо, - искренне ответил тот, даже не заметив, что дырочки я проделывал, не произнося заклинаний.
– А можно, я с вами посижу? Там правда ужасно шумно, а я с чужими не очень люблю общаться.
– Сиди, конечно, - ответила Гермиона, взглянув на меня.
Я тоже не возражал, Невилл был парнем вежливым и вполне приятным. С виду тюфяк тюфяком, но я-то его струну вижу, она будь здоров какая! Только немного странная... О! Кстати, раз у Гермионы начало получаться, надо спросить, как она мою струну видит...
–
– Ты чистокровный, да?
– Нет, полукровка, - помотал я головой.
– А Гермиона магглорожденная. А ты?
– А я чистокровный...
И Невилл пустился рассказывать о том, что магия в нем пробудилась слишком поздно, и бабушка долго подозревала, будто он сквиб (это когда у ребенка волшебников нет способностей), но наконец что-то прорвалось...
"Ага, - отметил я, - понятно, почему у него струна, как у детей. Она еще не оформилась. Учтем!"
Еще он рассказал много интересного про факультеты — мы-то читали об этом только в книгах, а там соврут — недорого возьмут.
Ну, мы слушали, но больше помалкивали. Я видел, что Гермиона о чем-то сосредоточенно размышляет, попробовал понять, куда ее могли завести размышления, и спросил коварно:
– А вы на какие факультеты хотите попасть?
– А ты?
– тут же спросила Гермиона.
– Мне все равно, - пожал я плечами.
– Программа ведь одинаковая. Только я хотел бы туда, где поспокойнее, а то вон Невилл говорит, что Гриффиндор постоянно на ножах со Слизерином. Зачем такие приключения? В школе учиться надо, а не отношения выяснять...
– Правда что, - вздохнула она.
– Вообще-то я хотела именно на Гриффиндор! Там учился сам Дамблдор!
– Мои родители тоже, - вспомнил я.
– И мои, - кивнул Невилл.
– А твои... э-э-э...
– Умерли, - коротко ответил я.
– Мои, считай, тоже, - опустил он голову и шмыгнул носом.
– Когда мне год был.
– И у меня так же. Вот ведь совпадение, - вздохнул я. В совпадения я не очень-то верил, поэтому решил пока помолчать.
– Ты тоже хочешь на Гриффиндор?
– Гриффиндор для храбрых и отважных, - мрачно сказал Невилл.
– Но меня бы хоть куда взяли...
– На Слизерин мне не попасть...
– задумчиво произнесла Гермиона.
Это-то было понятно: если верить книжке, слизеринцы не выносили магглорожденных, а вдобавок не брезговали Темными искусствами. Я сам, если честно, хотел познакомиться с ними поближе, но... Если пораскинуть мозгами, то мне не хотелось терять связь с Гермионой, а оказавшись на враждующих факультетах, дружить не получится. Ей на Слизерине делать нечего... Однако самому мне на Гриффиндор вовсе не хотелось, потому что "храбрые и отважные" — это примерно то же самое, что "отвязные и безбашенные". Спасибо, с меня Пирса за глаза хватило...
– Тогда
– Вот, тут написано про мудрость, тягу к знаниям, пытливые умы и все такое. Да и Хаффлпафф тоже ничего так — упорство в достижении цели, серьезные люди, не боящиеся тяжелого труда...
– Да, правда, - подумав, сказала Гермиона, заметив, что я усиленно подмигиваю.
– Наверно, на виду самые яркие! Так же всегда бывает! А настоящие ученые и исследователи — про них знают только те, кто всерьез занимается наукой. Ну или если человек прославился — тогда многие его имя слышат.
– Только вовсе не обязательно вспомнят, за что он Нобелевскую премию получил, - заключил я.
– Ну там... какой-нибудь физик открыл какую-то частицу. А зачем она нужна, чем это важно... только специалисты поймут!
– Но в магическом сообществе таких специалистов очень мало, ведь волшебников меньше, чем простых людей, - серьезно сказала она.
– И наверняка все такие исследователи чистокровные, из семей, которые давно занимаются наукой. Даже если попасть на Рэйвенкло, то только к старости, наверно, удастся придумать что-нибудь, чего еще не изобрели до нас!
– Твоя правда...
– почесал я в затылке.
– А Хаффлпафф, если смотреть с этой стороны, больше напоминает этаких рабочих лошадок. Оно, конечно, неплохо, но магглорожденные опять пролетают... ну или пашут, как проклятые, чтобы чистокровных с полукровками нагнать!
– Все-таки дискриминация в волшебном мире процветает!
– нахмурилась Гермиона.
– Мне бы хоть куда попасть, - повторил Невилл.
– Я и на Хаффлпафф согласен!
– Может, тебя на Слизерин отправят, ты же чистокровный, - сказал я.
– Нет, только не это!
– испугался Невилл, и тут от дверей спросили с ленцой:
– Кто-то что-то сказал о Слизерине, или я ослышался?
На пороге оказался мальчишка наших лет, белобрысый, худой, бледный и с очень надменной физиономией. За ним высились двое громил.
"О, вот и король класса!" - подумал я, а сам ответил по возможности вежливо:
– Да мы тут обсуждаем, кто на какой факультет хочет. Сошлись на том, что Слизерин нам точно не светит, родословная не та. А что?
– Ничего, - ответил тот вполне миролюбиво.
– Просто шел мимо и хотел спросить: говорят, в поезде едет мальчик-который-выжил. Вы не знаете, кто это и где он?
– Не-а, - помотал я головой, пнув под столом Гермиону.
– Я только читал, что у него шрам есть. Если б увидел, запомнил бы, наверно. А зачем он тебе?
– Да вы войдите, - пригласила Гермиона, - что вы на пороге стоите?
– Спасибо, мы дальше пойдем, - усмехнулся белобрысый.
– Однако приятно слышать, что кое-кто знает свое место... Удачного распределения!