История героя: Приквел
Шрифт:
Юэсюань прервал свою вежливую речь предупреждающим вскриком - Фудзивара Наоки выбрал этот момент, чтобы вновь кинуться на повернувшегося к нему спиной даоса. Предупреждения не потребовалось - все с тем же ленивым безразличием, старец шагнул вбок, уходя от очередной молниеносной атаки, и ударил сам - назад, не глядя, обратной стороной ладони. Это небрежное движение, тем не менее, смело чужеземного бойца, словно удар тяжелого тарана, и швырнуло его прочь.
– Что же ты остановился, младший?
– дружелюбно спросил Тяньцзи.
– Продолжай. Ведь вежливость - то, что отличает нас от… диких животных, - он с намеком посмотрел на
– Рад встретиться с вами лично, - стесненно высказался Гу Юэсюань.
– Я не хочу мешать вашему поединку, старший, до свиданья. Пойдемте, друзья, - он легонько пришпорил коня, направляя его в сторону тропы.
– Поведешь моего мерина в поводу, Ласточка?
– поспешно спросил Сяо-Фань, передавая подруге узду, и выпрыгивая из седла.
– Я догоню вас. Хоть я и сам не собираюсь мешать этому замечательному… поединку, - он попытался согнать с лица насмешливую улыбку, и не особо в этом преуспел, - но пропустить это зрелище просто не могу. Вы ведь не против моего присутствия, мудрец?
– Оставайся, младший, - ответил старый даос. Пусть его улыбка и старательно пряталась в бороде, искрящиеся весельем глаза Тяньцзи превратились в узкие щелочки.
– Расскажешь мне новости из долины Сяояо? Я давно не виделся с моим старым другом Уся-цзы.
– Разумеется, мудрец, - с удовольствием ответил Ван Фань. Его спутники понемногу скрылись из виду, один за другим исчезнув за поворотом лесной тропы.
– Мой учитель все еще здоров и крепок, и годы словно обходят его стороной. Он все так же любит проводить время за каллиграфией и игрой в облавные шашки, и его мастерство в этих делах все совершенствуется, - тут юноша прервался, с намеком глянув назад - Фудзивара Наоки выбрал этот момент, чтобы вновь напасть на Тяньцзи со спины.
Старец притворно вздохнул, и, шагнув назад, неожиданно лягнул ногой, наклонившись вперед всем телом. Этот пинок бросил чужеземного воина в короткий полет, окончившийся на стволе одной из окружающих поляну сосен. Незадачливый воин со стоном сполз по нему вниз. Сяо-Фань во все глаза смотрел на это безжалостное издевательство над чужеземцем, столь надменным какие-то минуты тому назад.
– Расскажи о себе, и твоих соучениках, младший, - старый даос заметил, что юноша потерял нить разговора, и поспешил помочь ему, явно не желая делать свой “поединок” менее унизительным для Фудзивара Наоки.
– Простите, я забыл о манерах, - повинился юный воитель.
– Ваше боевое искусство, и, особенно, его применение сегодня, - он невольно расплылся в насмешливой улыбке, - ошеломило меня. Я - Ван Фань, третий ученик четвертого поколения долины Сяояо. Зовите меня Сяо-Фань, пожалуйста.
– Сяо-Фань?
– весело оглядел его старец.
– Какие, все же, меткие прозвания избирает нынешнее поколение юношей.
– Безусловно, мудрец, - довольно покивал головой его собеседник. Любовь этого даоса к незамысловатым шуткам пришлась Ван Фаню по нраву - он видел в Тяньцзи несомненную родственную душу.
– Этим замечательным прозвищем я обязан моему второму старшему, Цзин Цзи. Его, в свою очередь, поименовал наш старший брат по учебе, Юэсюань, найдя его младенцем в терновом кусте. Все же, мой брат не слишком утруждал свое воображение тогда[1], - юноша притворно вздохнул. Его шутка нашла живейший отклик
Тем временем, боец из Страны Восходящего Солнца все не желал сдаваться. С трудом поднявшись на ноги, он медленно похромал к старцу, судорожно сжимая рукоять своего меча. Даос, вздохнув с нарочитой печалью, повернулся к нему. Склонив голову на бок, Тяньцзи остановил на чужеземце взгляд, которым, наверное, любопытствующий ученый мог бы глядеть на препарируемую лягушку. Фудзивара Наоки застыл на месте, и, неожиданно, развернулся и спешно заковылял в противоположную от даоса сторону, вскоре скрывшись за деревьями.
– Наконец-то эта надоедливая мошка прекратила зудеть над ухом, - обернулся Тяньцзи к Сяо-Фаню.
– Не откажешься ли выпить со мной чаю, младший? У меня с собой есть замечательный билочунь с дунтинских гор.
– С удовольствием, мудрец, - воодушевленно откликнулся Ван Фань.
– Мне собрать хворосту?
– Незачем, - безмятежно отозвался старец.
– Садись, Сяо-Фань, я поухаживаю за тобой.
Юноша присел на траву, глядя, как даос достает из небольшой поясной сумы коробочку с чаем. Он запоздало понял, что Тяньцзи неоткуда взять чайный прибор - маленький кожаный кармашек, прикрепленный к поясу старца, был единственным вместилищем пожитков последнего, и цилиндрическое вместилище чайных листьев занимало его полностью. Ван Фань все же не стал задавать вопросов, и ожидающе посмотрел на старого даоса. Тот не разочаровал.
Бережно вынув из коробочки с чаем щепоть листьев - бело-зеленых, свернутых в небольшие катышки, - он неожиданно подбросил их в воздух. Немедленно, его ладонь проделала круговое движение, и исторгнутая ей ци собрала чайные листья в зависший в воздухе комок. Новый импульс энергии резко охладил воздух лесной поляны, и вокруг чайного шарика почти мгновенно намерз бесформенный кусок льда. Тяньцзи легким движением взял из воздуха эту льдинку, размером чуть побольше куриного яйца, и сосредоточенно уставился на нее. На этот раз, исходящая от него ци дохнула сухим жаром, и кусок льда медленно поменял цвет на янтарно-желтый с прозеленью. Старец коснулся верха льдинки, и часть ее испарилась, открывая исходящий паром чайный напиток, наполняющий ледяное вместилище.
– Угощайся, Сяо-Фань, - радушно предложил юноше Тяньцзи, протянув ему необычную чашку. Тот, взирая на действо широко распахнутыми глазами, машинально принял поданное, и отхлебнул. Вкус чая, приятный и отдающий фруктовой сладостью, несколько вернул его в реальность.
– А-хре-неть, - машинально высказал он вслух единственную мысль, бьющуюся в его мозгу. Старый даос на глазах Сяо-Фаня применил, для совершенно бытовых целей, несколько мистических искусств высочайшего уровня, что поразило юношу до глубины души.
– Это какой-то чужеземный язык?
– с легким интересом спросил Тяньцзи, творя - иначе и не скажешь, - и себе чашечку чая.
– Да, из царства Э Ло Сы[2], что на северо-западе, - неверным голосом ответил Ван Фань.
– Тамошний говор менее красив и текуч, чем наречие Поднебесной, но ему нет равных в выражении чувств с помощью неприличных слов, - он снова отхлебнул поистине магического чая, пытаясь привести в порядок мысли. Он настолько растерялся, что выложил новому знакомому толику своих иномировых знаний, даже не заметив этого.