История города Рима в Средние века
Шрифт:
В VIII веке мы не могли найти никаких следов деятельности римского сената; при Каролингах его существование точно так же ничем не обнаруживалось; тем же менее у историков IX и X веков и в документах этих столетий название сената вообще встречается очень часто. С той поры, как была восстановлена Римская империя, когда явились снова титулы императора и августа и опять стало отмечаться даже постконсульство императоров, воспоминания о старине вновь приобрели всю живость, и если уже знатным франкам льстило называть себя сенатором, то тем с большим нетерпением желала вернуть себе титул сенатора римская знать. Слово «сенат» было настолько употребительно, что мы встречаем его даже в актах одного собора, на котором было постановлено, что папа избирается всем духовенством по предложению сената и народа. Но мнения тех историков, которые на основании такого употребления древнего наименования полагают, что сенат продолжал существовать и в X веке, не выдерживают критики. Сенат не мог существовать без сенаторов, т. е. отдельных сочленов, которым было бы присвоено такое отличительное наименование; мы, однако, находим в бесчисленных актах той эпохи, так же как и в актах предшествовавшего времени, подписи римлян как консулов и герцогов (dux), но не находим ни одной такой, в которой римлянин был бы назван «сенатором». Представление о сенате неизменно остается только собирательным, и говорится о сенате
Власть Альберика опиралась прежде всего на аристократию, но обеспечена была более всего могуществом его собственной семьи. Заслуги отца Альберика не были забыты; но человек этот впоследствии стал врагом Рима, по своему же происхождению был ему чужд. Поэтому и юный государь никогда не называется сыном Альберика Старшего, а отмечен везде как сын Марозии, которая в течение известного времени была главой рода, впоследствии прозванного тускуланским, и свою власть Альберик наследовал в действительности от матери. Семья Марозии (историческая роль самой Марозии была закончена, и дальнейшая ее судьба остается неизвестной) состояла в родстве со многими другими семьями в городе и в принадлежавшей ему области. Альберик, сильный своими богатыми владениями, вассалами и обладанием замка Св. Ангела, привлек на свою сторону знатных людей Рима одинаковым для них, как и для него, преимуществом независимости. Знати были предоставлены высшие административные посты, и, вероятно, она была одарена также церковными имениями. Возможно, что был точно определен круг лиц, которые принадлежали к знати и имели право принимать участие в общественных делах.
Однако мы не располагаем точными сведениями об установлениях Альберика. Ничто нам не говорит ни о сенате на Капитолии, ни о новых магистратах; не упоминаются также имена патриция и префекта, так как Альберик совмещал в себе их власть. О городском устройстве в позднейшее время также нельзя думать. Знати не противополагались городские классы, муниципальное же устройство возможно только при этом условии. В городе, не имевшем ни торговли, ни промышленности, переполненном и управляемом духовенством, едва ли мог существовать класс собственно горожан. В этом городе были только духовенство, знать и народ; образованного и деятельного среднего общественного класса, составляющего основу свободы и силы государства, не существовало в Риме. Мы тщательно искали в документах того времени каких-либо следов жизни римских граждан и лишь кое-где нашли указания на существование занятий и ремесел в таких обозначениях, как lanista, opifex, candicator, sutor, negotiator. У шерстобитов, золотых дел мастеров и кузнецов, ремесленников и купцов еще не пробуждалась мысль, что и они также имеют право на участие в управлении городом. Только при избрании папы подавали они свой голос аккламацией да собирались по общественным делам на заседания цехов или artes, происходившие под председательством старшин. Все эти люди находились в зависимости от знати так же, как колоны или арендаторы, в качестве клиентов существовали под ее покровительством и несли по отношению к ней те или другие обязательства. Новый властитель мог, однако, даровать цехам некоторые привилегии. Наконец, низший класс народа, существовавший главным образом за счет церкви и ее щедротами, охотно сменил властителя и добровольно подчинился римскому государю – человеку, который был полон сил, юн, щедр и обладал видной и привлекательной наружностью. Его железная рука умела подавить смуту и охранить городского жителя от произвола сильных, а без этого власть нового правителя никогда не могла бы продолжаться столь продолжительное время.
Чтобы укрепить свое положение, Альберику необходимо было сосредоточить свое внимание в особенности на организации военных сил. Римская милиция существовала по-прежнему – в виде цехов; на это указывает все еще включавшееся в договоры условие, по которому арендатору воспрещалось уступать землю религиозным и воинским учреждениям – numerus seu bandus railitum. Городскую милицию Альберик привлек на свою сторону тем, что взял на себя и верховное начальство над нею, и уплату ей жалованья. Вместе с тем она была усилена и реорганизована; возможно, именно при Альберике город был разделен на новые 12 округов, и в каждом из них был учрежден полк милиции со своим начальником. Мы увидим, что после Альберика городская милиция приобретает более важное значение. В поддержке же милиции Альберик нуждался ввиду интриг враждебного духовенства и честолюбивых замыслов знати, а также и ради борьбы с Гуго. Знать, духовенство и народ Рима присягнули Альберику в верности, и с той поры этот смелый человек стал монархом города и всей принадлежащей городу области.
Дипломы Альберика так же, как это делалось и раньше, помечены годом соответственного понтификата; но на папской монете при Альберике уже чеканится его имя, как прежде чеканилось имя императора. О полноте власти Альберика не менее свидетельствуют также судебные акты. Судебные разбирательства обыкновенно происходили в Латеране или в Ватикане в присутствии папы, императора или их уполномоченных; но с той поры как светская власть была отнята у пап Альбериком, высшая судебная инстанция была передана государю Рима. Как и раньше, суд и теперь происходил в различных местах, но важной характерной чертой для нового порядка было то, что Альберик сделал местом судебного разбирательства также и свой собственный дворец. Этот дворец был на Авентине, и в нем родился Альберик, но жил он в via Lata, у церкви Апостолов, вероятно, на том месте, где ныне стоит дворец Колонна, которые ведут свой род от Альберика. Эту часть города мы уже отметили как самую замечательную; это был аристократический и самый оживленный квартал города, окруженный величественными развалинами терм Константина и форума Траяна; он включал в себя via Lata верхнюю часть нынешнего Корсо.
В одном из дошедших до нас актов мы находим уизания на случай судебного разбирательства
3. Умеренность Альберика. – Гуго ведет осаду Рима. – Брак Альберика с дочерью Гуго, Альдой. – Отношение Альберика к Византии. – Лев VII, папа, 936 г. – Бенедиктинское монашество и его значение в прошлом. – Упадок этого ордена. – Клюнийская реформа. – Деятельность Альберика в этом направлении. – Одой Клюнийский в Риме. – Продолжение истории Фарфы. – Провинция Сабина
Летописцы того времени не отмечают у Альберика ни одного из тех пороков, в которых они обвиняют его мать, Марозию, и короля Гуго, и если они недовольны Альбериком, то лишь постольку, поскольку он лишил папу светской власти, держал его как пленника и по отношению к церкви казался тираном. Люди, принадлежавшие к партии германской имперской власти, считали Альберика узурпатором; но в отношении к императорской власти владычество Альберика ни в каком случае не могло считаться узурпацией, так как этой власти уже не существовало, а король Италии не имел никаких прав на Рим. Если при Григории II, когда правил законный император, римляне, сохраняя традиции республики и исходя из права избрания императора, переменили форму правления и возложили верховную власть на папу, то тем более они могли считать это право принадлежащим им тогда, когда не было никакого императора. Рим не был принесен ни Пипином, ни Карлом в дар папам, а подчинился им добровольно. Каролингская имперская конституция, которой признавалась верховная власть папы над страной, утратила свою силу с падением империи, и римляне вернули себе свое исконное право, не заботясь о том, что права папы на город узаконивались временем и еще более тысячами славных деяний пап, так как новый Рим был созданием церкви. Так же, как раньше римляне избирали папу, они избрали теперь государя и перенесли на него светскую власть, признанную некогда за папой.
Вынужденный обстоятельствами быть осторожным, Альберик удовольствовался господством над городом и принадлежавшей последнему областью, поскольку она была действительно в его власти. Не ослепляя себя никакими заносчивыми честобивыми помыслами, Альберик ограничился скромным, но прекрасным титулом «государя и сенатора всех римлян». Чтобы достигнуть сана римского императора, Альберику надлежало бы раньше завладеть короной лангобардского государства, но, вместо того чтобы вступать из-за нее в рискованную борьбу с Гуго, Альберик мудро удовольствовался своим господством в Риме, и город в долгое правление этого государя пользовался полной безопасностью и внутренним спокойствием, едва ли когда-либо в другой раз выпадавшими на долю Рима.
Можно было предвидеть, что Гуго пожелает отомстить за свое поражение. В 933 г. он с войском подошел к Риму, горя нетерпением наказать город, вернуть себе права, которые, по его мнению, давал ему брак с Марозией, и добиться императорской короны. Но осада города, несмотря на то что попытки взять приступом стены производились ежедневно, оказалась неудачной, и Гуго вынужден был отступить и довольствоваться опустошением окрестностей города. В 936 г. Гуго вновь явился перед городом, но и в этот раз также неудачно. В его войске появилась чума, и он, наконец, был вынужден заключить при посредстве Одона Клюнийского мир с Альбериком. Имея в виду усыпить осторожность своего непобедимого пасынка, Гуго решил выдать за него замуж свою дочь Альду, но обманулся сам, так как Альберик принял свою невесту и дал в Риме убежище возмутившимся вассалам Гуго, но его самого не допустил в город. Брак с Альдой состоялся потому, что надежды Альберика получить руку греческой принцессы не сбылись. По словам сорактского летописца, Альберик отправил послом в Константинополь Бенедикта из Кампаньи и приготовил свой дворец к приему невесты, но, говорит далее летописец, этот брак не состоялся. Без сомнения, Альберик искал сближения с греческим двором, желая получить признание своего сана со стороны этого двора и имея в виду придать себе внешний блеск таким высоким родством. С падением Западной империи византийский император снова стал внушать опасения. Успехи греков все более приближали их к Риму, и восточные императоры никогда не переставали считать себя законными римскими императорами. Союз с ними мог бы служить поддержкой Альберику в его борьбе с Гуго; но византийцы намерены были заключить этот союз только при условии, чтобы повелитель Рима был подчинен им как патриций. Время этих переговоров с Византией нам неизвестно точно так же, как мало известно, в чем они заключались. Мы знаем только, что Альберик добивался благосклонности императора Романа и принудил папу признать за византийским патриархом Феофилактом, сыном императора, право ношения паллия и распространения этого права на всех преемников патриарха независимо от особого на каждый раз разрешения папы. Этот образ действий, несогласный с каноническими законами, дает нам понять, какова была политика Альберика, но не доказывает, что последний ставил себе задачей снова подчинить Рим игу греков. Причиной неудачи переговоров скорее были интриги Гуго и нежелание самого Альберика изменить Риму.
Ограниченный в своем правлении одними церковными делами, папа Иоанн XI умер в январе 936 г. после 5 лет бесцветного существования под бдительным надзором своего брата. Тогда папская тиара была возложена властителем Рима на бенедиктинского монаха. Уступчивый Лев VII был вполне подходящим для Альберика папой, и с отказом последнего от светской власти между тем и другим не могло быть недоразумений. С затаенным вздохом Лев называет своего покровителя и тирана милосердным Альбериком, своим духовным сыном и достославным государем римлян. Летописец Флодоард посвятил этому папе несколько стихов в знак своей признательности за то, что был им дружественно принят. В этих стихах автор прославляет папу как человека благочестивого, стремящегося к божественному и презирающего земное, но ни одним словом не упоминает об Альберике. Таким образом то, что делалось по необходимости, возводилось в добродетель.