История нацистских концлагерей
Шрифт:
По какой причине эсэсовцы решили сосредоточить «профессиональных преступников» именно в двух новых лагерях при каменоломнях? Принудительный труд в карьерах считался особым видом наказания, и многие из нацистских заправил считали, что самые отпетые заключенные заслуживали и наиболее тяжелого труда. Когда один из эсэсовских бонз предложил в конце 1938 года направить заключенных концентрационных лагерей в рудники по добыче радия, Гиммлер с энтузиазмом поддержал выдвинутую им идею и был готов предоставить в его распоряжение «большую часть серьезных преступников» [959] . Хотя этот особый план так и повис в воздухе, СС впоследствии следовали принципу – направлять «преступников-рецидивистов» и «асоциальные элементы» в концентрационные лагеря с наиболее суровым режимом содержания [960] . Генрих Гиммлер не делал тайны из своей ненависти к заключенным с зеленым треугольником. В одном из выступлений в 1937 году он описывал их как опасных и жестоких прирожденных преступников, которые провели большую часть жизни за решеткой. Гиммлер нарисовал ужасающую картину убийц, грабителей и сексуальных маньяков, как, например, один 72-летний заключенный, совершивший на воле 63 попыток изнасилования. «Назвать такого человека животным означало бы оскорбить животных, – негодовал Гиммлер, – потому что животные так себя не ведут» [961] . Когда весной и летом 1938 года вопрос стоял о заполнении лагерей при каменоломнях заключенными, Гиммлер и другие фюреры СС считали, что именно эти категории заключенных должны в первую очередь определить
959
Цит. в K. Wolff to H. Krebs, December 15, 1938, NCC, doc. 143. См. также: H. Krebs to Himmler, November 19, 1938; Там же, doc. 142.
960
USHMM, RG-11.001M.01, reel 17, 500–5–1, Bl. 98: Heydrich to RSHA et al., January 2, 1941.
961
Выступление перед курсантами вермахта 15–23 января 1937 г., NCC, doc. 83.
962
О мнении остальных фюреров СС см.: Heydrich to G"urtner, June 28, 1938, NCC, doc. 131. Заключенных-евреев, стоявших даже ниже «профессиональных преступников» в эсэсовской «иерархии врагов», просто не хватало для заполнения обоих новых лагерей.
Прибывавшие в оба новых лагеря заключенные мало походили на чудищ, заботливо выпестованных больным воображением Гиммлера. Они имели типичный для всех носивших зеленый треугольник вид и в основном представляли собой мелких воришек, мошенников, которых на преступления толкнули ухудшавшиеся социальные условия – голод, безработица, каждодневная борьба за выживание [963] . Одним из таких людей был Йозеф Колачек, живший в постоянной нужде вместе с родителями, которым он оказывал поддержку, в большом рабочем районе Вены. Страдавший туберкулезом Колачек был задержан криминальной полицией 14 июня 1938 года незадолго до своего 30-летия. В Дахау он прибыл в дешевеньком пиджачке и рубашке без воротника с оторванными пуговицами – одним словом, в той же одежде, в которой его за день до этого забрали; эсэсовцев явно заинтересовали его сплошь покрытые татуировками руки. Хотя полиция явно арестовала его в ходе общенационального рейда вместе с сотнями других «отлынивавших от работы», в концентрационном лагере он был классифицирован как «профессиональный преступник». Но Колачек не был опасным преступником. Хотя он восемь раз приговаривался судами, в первый раз еще подростком, все совершенные им преступления ограничивались заурядными мелкими кражами, за которые полагалось от нескольких дней до нескольких недель тюрьмы. Лишь его последняя судимость в 1937 году тоже за кражу потянула на целых восемь месяцев заключения. Тем не менее эсэсовцы посчитали его опасным преступником, и 1 июля 1938 года Колачек вместе с несколькими десятками других «профессиональных преступников» был переведен из Дахау во Флоссенбюрг, где столкнулся с тяжелым принудительным трудом и страшными унижениями. Как зловеще отметил один эсэсовский офицер несколько месяцев спустя, Колачек «ленив и его приходится постоянно подгонять» [964] .
963
Siegert, «Flossenb"urg», 440–441.
964
ITS, ARCH/KL Flossenb"urg, Indiv. Unterlagen M"anner, Josef Kolacek, Bl. 12: KL Flossenb"urg to RKPA, November 30, 1938. О транспортировке заключенных 1 июля 1938 г. см.: OdT, vol. 4, 22.
Первые месяцы в каменоломнях лагерей Флоссенбюрг и Маутхаузен были особенно тяжелы. Как и в других новых лагерях, заключенные должны были сами возводить необходимую инфраструктуру и выполнять опасные виды работ, и их и без того трудные условия пребывания усугублялись отвратительным размещением. Между тем сотни других заключенных уже трудились в карьерах. Первым лагерем, откуда заключенных погнали в каменоломни, был именно Флоссенбюрг. Там в распоряжении лагерной администрации уже в конце 1938 года находились три каменоломни. В Маутхаузене заключенные также работали в трех каменоломнях и тоже начиная с 1938 года, вскоре этот лагерь разросся до самого крупного комплекса в рамках DESt. Заключенные должны были выполнять самые тяжелые виды работ, долбить камень кирками и транспортировать огромные гранитные блоки [965] . Адольф Гуссак, австрийский цыган, прибывший в Маутхаузен 21 марта 1939 года в составе большой партии заключенных из Дахау, позже вспоминал первые дни в Винер-Грабене: «В каменоломне нас заставляли таскать тяжелые камни. С ними мы взбирались по 180 ступенькам в зону. Эсэсовцы избивали нас. И мы вынуждены были сами подгонять друг друга: никому не хотелось отведать дубинки. Если кто-то падал, его ждала пуля в затылок» [966] .
965
Mars'alek, Mauthausen, 27, 85; OdT, vol. 4, 21, 24–27, 301–303.
966
Recollections A. Gussak, 1958, NCC, doc. 198.
Смерть была частой гостьей в Маутхаузене. В первый год существования в период с августа 1938 по июль 1939 года погиб как минимум 131 заключенный [967] . Принимая во внимание относительно небольшое число содержащихся там заключенных – всего 1431 человек на 1 июля 1939 года, – Маутхаузен, вероятно, можно причислить к лагерям с самой высокой смертностью среди остальных концентрационных лагерей за рассматриваемый период. Узников других лагерей страшила перспектива оказаться в Маутхаузене, после того как возвратившиеся оттуда заключенные описали огромные каменоломни как ад на земле [968] . У заключенных Флоссенбюрга была большая вероятность выжить: там погибли 55 заключенных до начала войны (почти 80 % из них – так называемые профессиональные преступники) [969] . Среди оставшихся в живых был Йозеф Колачек из Вены, которого в конце концов выпустили после более чем девять месяцев пребывания во Флоссенбюрге [970] .
967
Mars'alek, Mauthausen, 110; AM, Zugangslisten und Totenb"ucher (цифры на 1938 г. могут быть неполными). Из всех 67 «асоциалов», погибших в Маутхаузене до начала войны, 57 человек прибыли 21 марта 1939 г. из Дахау; неизвестно, сколько в точности заключенных этой партии погибло за такой недолгий срок.
968
DaA, 9438, A. H"ubsch, «Insel des Standrechts» (1961), 105–106; Fabr"aguet, «Entwicklung», 196; Mars'alek, Mauthausen, 123.
969
AGF1, H"aftlingsdatenbank. Более высокая смертность в Маутхаузене объяснима отчасти необычно высоким процентом смертности среди прибывших туда с партией заключенных 21 марта 1939 г. (см. сноску 959).
970
ITS, ARCH/KL Flossenb"urg, Indiv. Unterlagen M"anner, Josef Kolacek.
Высокотехнологичное предприятие
Ни один из проектов не подтверждает столь наглядно усилия СС конца 1930-х годов, чем их новый гигантский кирпичный завод в Ораниенбурге. Летом 1938 года на лесистых берегах канала на расстоянии около 2 километров от Заксенхаузена СС приступили к строительству крупнейшего в мире кирпичного завода, рассчитанного на производство до 150 миллионов кирпичей в год, то есть примерно в 10 раз больше, чем самые крупные аналогичные предприятия. Проект, продвижение которого взял на себя, вероятно, Альберт
971
Kaienburg, Wirtschaft, 647–651, 656; Allen, Business, 67–71.
Упомянутый проект основывался на принудительном труде. Хотя СС использовали для кирпичного завода обычных рабочих-контрактников, большая часть рабочей силы прибыла из Заксенхаузена. В предвоенные годы в цехах трудились ежедневно в среднем от 1500 до 2 тысяч заключенных – самое большое число занятых на производстве заключенных концлагерей на тот период. После выкорчевки деревьев на территории будущей стройплощадки заключенные приступили сначала к земляным, а потом и к строительным работам – возведению заводских корпусов. Другая рабочая команда работала на прокладке железнодорожной ветки для подвоза глины из расположенного за несколько километров от завода карьера [972] .
972
Kaienburg, Wirtschaft, 647, 649–655; Trouve, «Klinkerwerk», 65–67.
Контраст между высокотехнологичной концепцией завода и примитивнейшими условиями работы на стройплощадке, вероятно, трудно себе представить. Заключенные выполняли самые тяжелые виды работ с помощью простейшего инструментария или вовсе без такового. Многочисленные группы заключенных переносили песок, надев задом наперед лагерные куртки для удобства наполнения их песком. Другие были заняты перемещением грунта на тонких и явно ненадежных деревянных носилках или перетаскивали на спинах мешки с цементом. На другом участке заключенные должны были подняться на леса и сверху ссыпать цемент, едва держась за деревянные стойки лесов. Производственные травмы – вывихи и переломы в результате падения с лесов или поломок носилок в расчет охранниками не принимались. Террор СС ужесточался по мере нехватки самых необходимых рабочих инструментов. Уборная представляла собой положенную над канавой доску, и эсэсовские охранники забавлялись иногда тем, что выдергивали эту доску из-под справлявших нужду заключенных, и те падали в зловонные экскременты [973] .
973
Trouve, «Klinkerwerk», 46–47, 49–50, 54–57; AS, R 42/1, H. Gartsch, «Beitr"age zum KZ Sachsenhausen, Klinkerwerk», без указания даты, 4–5.
Узники Заксенхаузена пуще чумы боялись строительства кирпичного завода [974] . По утрам они длинной колонной направлялись к стройплощадке, подгоняемые плетьми и дубинками эсэсовских охранников, а по вечерам, пошатываясь от изнеможения, тоже колонной возвращались, неся больных, травмированных или скончавшихся товарищей. На стройплощадке в Ораниенбурге заключенные проводили весь день без возможности укрыться от дождей и палящего солнца летом и от холодов зимой, постоянно работая в бешеном темпе. Поскольку некомпетентные управленцы СС согласились принять нереально плотный график проведения строительных работ, охранники и капо постоянно следили за заключенными и подгоняли их с жестокостью, нетипичной даже для концентрационных лагерей [975] .
974
Подробнее см.: Trouve, «Klinkerwerk», 77.
975
Trouve, «Klinkerwerk», 47, 56, 64–65; AS, R 42/1, H. Gartsch, «Beitr"age zum KZ Sachsenhausen, Klinkerwerk», без указания даты, 4–5; Kaienburg, Wirtschaft, 650; WL, P.III.h. 758, B. Landau, «Die H"olle von Sachsenhausen» без указания даты, 27.
Очень много заключенных погибло на этой расположенной в уединенном месте стройплощадке Ораниенбурга в результате истощения, несчастных случаев и побоев охранников-эсэсовцев; среди заключенных были и случаи самоубийств [976] . Худший период выпал на зиму 1938/39 года, когда эсэсовцы предприняли очередную попытку досрочной сдачи объекта, совпавшую по времени с внезапным резким похолоданием в районе Берлина. Заключенные работали в одежде не по сезону и без перчаток, а минусовая температура держалась в течение почти трех месяцев; нередко замерзал даже суп, который они ели на обед [977] . В период с декабря 1938 по март 1939 года на стройке кирпичного завода и на других участках работы погибло по крайней мере 429 заключенных Заксенхаузена, то есть больше, чем в остальных концлагерях за тот же период [978] . Значительный процент смертельных случаев составили так называемые асоциальные элементы, иными словами, представители самой многочисленной группы заключенных на стройплощадке Ораниенбурга, подвергавшиеся наиболее изощренным издевательствам со стороны лагерных охранников и капо [979] .
976
О случаях самоубийств см.: Trouve, «Klinkerwerk», 58; AS, R 42/1, H. Gartsch, «Beitr"age zum KZ Sachsenhausen, Klinkerwerk», без указания даты, 5.
977
Naujoks, Leben, 111; Trouv"a, «Klinkerwerk», 57–58; Schlaak, «Wetter», 182.
978
AS, Totenbuch.
979
С декабря 1938 по март 1939 г. «асоциальные элементы» составляли 82 % всех смертных случаев, зарегистрированных в Заксенхаузене; AS, Totenbuch. Об «асоциальных элементах», занятых на работах на кирпичных заводах, см.: Meyer, «Funktionalismus», 85; Trouve, «Klinkerwerk», 60.
Одной из жертв был 55-летний сельскохозяйственный рабочий Вильгельм Шварц, входивший в группу заключенных численностью 50 человек, занимавшуюся перемещением грунта. Все рабочие этой группы принадлежали к асоциальным элементам. Шварц умер утром 21 марта 1939 года, спустя приблизительно девять месяцев после прибытия в Заксенхаузен. Арестован он был как «лентяй». Согласно ответственному капо, которого опросили в ходе рутинного расследования, Шварц погиб во время разгрузки самосвала с песком. Разумеется, все было не так просто, но независимо от того, как именно это произошло, капо (из числа политических заключенных) явно не питал симпатии к заключенным категории Вильгельма Шварца, судя по всему, даже смерть «асоциала» ничего, кроме раздражения, у него не вызвала: он горестно сетовал на то, что, дескать, асоциальные элементы в его отделении «ленивы до невозможности» и «неблагоразумны», ни за что не хотят «приложить даже малейших усилий во время работы» [980] . Что касалось эсэсовских охранников, так те вовсе не обратили внимания на трагическую гибель Вильгельма Шварца, как, впрочем, и на остальные случаи гибели заключенных Ораниенбурга. Погибших тут же заменяли, ибо нехватки заключенных не было, и, таким образом, узники лагеря постоянно гибли на работах [981] .
980
LaB, A. Rep. 358–302, Nr. 7468, Bl. 5: Erkl"arung Hermann R., March 21, 1939. См. также: Там же, Bl. 1–2: StA Berlin, Vermerk, March 21, 1939.
981
Об эсэсовцах в Заксенхаузене см.: Meyer, «Funktionalismus», 84; Trouve, «Klinkerwerk», 77.