История нацистских концлагерей
Шрифт:
Большие партии иностранцев стали прибывать в концлагеря с осени 1939 года. В числе первых прибыли новые партии граждан Чехии. В начале войны нацистские оккупационные власти арестовали как «заложников» сотни политиков и чиновников, чтобы сдержать движение Сопротивления. Но чехи не испугались – в университетах Праги и в других городах прошли демонстрации. Эти протесты (очевидно, по приказу Гитлера) нацистские власти быстро подавили и направили в концлагеря новых заключенных [1160] . В ноябре 1939 года в Заксенхаузен прибыл крупнейший транспорт с примерно 1200 чехами. Среди них был Иржи Вольф, вместе с другими студентами арестованный в общежитии. Позже он вспоминал, как их встретили эсэсовцы: «Нас тотчас избили дубинками, выбив мне сразу четыре зуба» [1161] .
1160
Z^amecnik, Dachau, 116; Sl^adek, «Standrecht», 327; Jochmann, Monologe, 197.
1161
Van Dam and Giordano, KZ-Verbrechen,
Другим иностранным политзаключенным, таким как сторонники потерпевшей поражение в Гражданской войне Испанской республики, повезло еще меньше. Многие левые ветераны боев после победы Франко покинули Испанию и вместе со своими семьями искали убежища во Франции. Именно здесь, часто сражаясь в составе французской армии, они попали в руки нацистов. Рейнхард Гейдрих приказал доставлять их в концлагеря, прежде всего в Маутхаузен, где в тот период был наиболее строгий режим. Первые заключенные прибыли 6 августа 1940 года, а за год в лагерь доставили более 6 тысяч человек. Среди них были сражавшиеся в интернациональных бригадах немцы и австрийцы, но подавляющее большинство составляли испанцы, или, как их называли нацисты, «красные испанцы» [1162] .
1162
Ruppert, «Spanier»; Landauer, «Spanienk"ampfer»; Mars^alek, Mauthausen, 111–113.
Несмотря на прокатившуюся по всей оккупированной нацистами Европе волну арестов, концлагеря не сделались за одну ночь по-настоящему международными; до лета 1941 года иностранные заключенные в них составляли в целом все еще относительно малочисленную группу. Исключением были поляки. Как мы уже видели, вторжение нацистов в Польшу сопровождалось невиданным насилием. Немецкие войска сразу же начали насаждать и вскоре установили жестокий оккупационный режим, направленный на уничтожение польского народа, разграбление экономических ресурсов страны и порабощение ее населения. Один из радикальных проектов состоял в этнической чистке территории Западной Польши, включенной в состав рейха; к концу 1940 года свыше 300 тысяч поляков были депортированы оттуда в восточную часть оккупированной нацистами Польши в так называемое генерал-губернаторство, находившееся под контролем немецкой гражданской администрации (во главе с Гансом Франком) [1163] . Одновременно во всей захваченной Польше также проводилась радикальная нацистская антиеврейская политика [1164] .
1163
Borodziej, Geschichte, 191–201; Noakes and Pridham, Nazism, т. 3, 323–336.
1164
Longerich, Politik, 251–292.
Террор был неизменной составляющей немецкого управления Польшей. Массовые аресты намечались задолго до вторжения; в конце августа 1939 года Рейнхард Гейдрих планировал, что его специальные подразделения доставят в концлагеря около 30 тысяч человек, гораздо больше всего их контингента на тот момент [1165] . Первые польские заключенные, как и предполагалось, прибыли осенью 1939 года, среди них были борцы Сопротивления и интеллигенция, в том числе 168 ученых из Краковского университета [1166] . Но численность заключенных с недавно захваченных польских территорий первоначально была намного меньше, чем ожидали в СС.
1165
Rossino, Hitler, 21–22. Освальд Поль ожидал, что через несколько месяцев на территории Германии будет работать 40 тысяч заключенных; Niederschrift "uber die Besprechung beim Reichsstatthalter am 23.1.1940, в Johe, Neuengamme, 52–53.
1166
August, «Sonderaktion», 7.
Гораздо больше поляков задержали осенью 1939 года на территории самой Германии в ее старых границах; прежде всего, руководство полиции хотело избавиться от польских евреев, выдав санкции на аресты мужчин, часто несколько десятилетий проживших в Германии или в Австрии [1167] . В следующем году полицейский террор против поляков внутри Германии, после массового наплыва гражданских рабочих, приобрел еще больший размах. Нацистский режим стремился переложить основную тяжесть бремени войны на плечи других и все масштабнее эксплуатировал иностранных рабочих. В первые годы войны большинство из них составляли поляки. Некоторые приезжали добровольно, обманутые нацистскими посулами лучшей жизни, а многих других везли на запад силой. Условия были тяжелыми, дисциплина палочной, и всегда рядом была полиция. В сознании полицейских укоренились предрассудки и паранойя – они видели в польских гастарбайтерах потенциальных воров, саботажников и насильников. За нарушения строгих писаных и неписаных правил сурово наказывали, часто отправкой в концентрационные лагеря [1168] .
1167
Broszat, «Konzentrationslager», 404; BArchB, R 58/825, Bl. 1–2: Amtschefbesprechung am 7.9.1939; K"ulow,
1168
Herbert, Fremdarbeiter, 67–95. Также см.: Wachsmann, Prisons, 205–206.
Активизировались массовые аресты в оккупированной Польше и с весны 1940 года – в соответствии с пожеланиями Гиммлера в концлагеря пошли бесчисленные транспорты заключенных. Для оправдания задержания в гестапо нередко использовали стереотипную фразу: «Принадлежит к польской интеллигенции и таит дух сопротивления». С марта по декабрь 1940 года только в Дахау доставили 13 337 поляков, в основном из включенных в состав рейха польских территорий; среди них были сотни польских священников, после того как Дахау сделали центральным концлагерем для задержанных священнослужителей [1169] .
1169
Цит. по AdsD, KE, E. B"uge, Bericht, n.d. (1945–1946), 75. Также см.: Kosmala, «H"aftlinge», 96; Z"amecnik, Dachau, 172–173; Escher, «Geistliche», 302–303; Eisenbl"atter, «Grundlinien», 173.
Вскоре в некоторых старых мужских концлагерях поляки по численности начали соперничать с немецкими заключенными [1170] . Это коснулось и женского лагеря Равенсбрюк; в апреле 1940 года более 70 % всех вновь прибывших составляли польские узницы. Видя, как в Равенсбрюк свозят все больше польских женщин, другие заключенные решили, что Гитлер намерен «уничтожить весь польский народ без остатка» [1171] .
1170
В августе 1940 г. около трети всех заключенных Заксенхаузена были поляками (AdsD, KE, E. B"uge, Bericht, n.d. [1945–1946], 112). В Нойенгамме к весне 1941 г. поляки даже обошли немцев (Kaienburg, «Vernichtung», 155).
1171
Цит. по Buber-Neumann, Dictators, 209. Также см.: Strebel, Ravensbr"uck, 139.
Расширение концлагерной системы
Генрих Гиммлер всегда считал, что его система лагерей не должна стоять на месте. В ноябре 1938 года в откровенном выступлении перед верхушкой СС он заявил, что во время войны «мы не сможем обойтись» существующими концлагерями. Без сомнения, его тревожил еще один так называемый удар ножом в спину, и указание главы СС было ясным: арестовывать все больше людей и готовить больше места [1172] . Предвидение Гиммлера вскоре сбылось, но даже он не мог представить, в какой трущобный лабиринт из сотни лагерей разрастется его аппарат террора.
1172
BArchB, NS 19/4004, Bl. 278–351: Rede bei der SS Gruppenf"uhrerbesprechung, November 8, 1938, здесь с. 293.
Однако до этого последнего апокалиптического этапа оставалось еще несколько лет. Тем не менее широкомасштабные аресты после начала войны быстро привели к переполненности концлагерей; к концу 1939 года их контингент возрос почти до 30 тысяч заключенных, а руководители СС бросились искать места для новых лагерей [1173] . Примерно в это же время Генрих Гиммлер приказал проверить лагеря временного содержания, созданные с начала войны. В первую очередь он хотел прекратить практику создания региональными нацистскими чиновниками собственных частных лагерей, как в 1933 году, – «концентрационные лагеря могут организовываться только с моего разрешения», утверждал он в декабре 1939 года. Но Гиммлер думал и о добавлении одной из этих временных зон в число своих официальных концлагерей [1174] .
1173
IfZ, Heissmeyer, Vorschlag f"ur endg"ultige Standortfestlegung, n.d. (November 1939), ND: NO-1995.
1174
Цит по BArchB, NS 19/1919, Bl. 4–5: Himmler to Hildebrandt, December 1939. Также см.: Там же, Bl. 1: Gl"ucks to Wolff, December 16, 1939; Там же, Bl. 10: Himmler to Heissmeyer, January 15, 1940; IfZ, Fa 183, Bl. 42: Himmler to Heydrich, Gl"ucks, February 26, 1940. Также см.: Orth, System, 68–69.
Некоторые из его заместителей, в частности инспектор концентрационных лагерей Глюкс, отстаивали идею нового «концлагеря для Востока», призванного держать в повиновении польское население [1175] . После долгих размышлений руководство СС остановилось на участке близ приграничного польского городка Освенцим, лежащего к юго-востоку от Катовице. Освенцим, до 1918 года входивший в Габсбургскую империю, был захвачен в первые дни Второй мировой войны и в конце октября 1939 года вместе с остальной частью Восточной Верхней Силезии включен в Германский рейх. Но еще до этого оккупанты символически переименовали город, вернув ему старое немецкое название – Аушвиц [1176] .
1175
Цит. по BArchB, Film 14429, Gl"ucks to Himmler, January 30, 1940.
1176
Steinbacher, «Musterstadt», 26–28, 66–78; Dwork and Van Pelt, Auschwitz, 17–65; BArchB, NS 19/1919, Bl. 25–27: Gl"ucks to Himmler, February 21, 1940; IfZ, Fa 183, Bl. 46: Heissmeyer to Himmler, January 25, 1940.