История нацистских концлагерей
Шрифт:
Чем дольше продолжалась война, тем пестрее становился состав лагерных эсэсовцев. Эта тенденция обозначилась еще осенью 1939 года. Пополнение, прибывшее в концлагеря на смену ушедшим в войска, было значительно старше «шустрой» молодежи Эйке. Многим было за сорок или даже за пятьдесят, и они были признаны непригодными к службе на фронте. Набирались они из общих СС [1132] . Узник Бухенвальда Вальтер Поллер вспоминал, что большинство охранников были «пожилыми эсэсовцами с небольшими физическими изъянами» [1133] . Однако идеалам СС они не соответствовали отнюдь не только внешне. Многие из новичков демонстрировали куда меньшее рвение, чем довоенные добровольцы. И хотя некоторые из них прошли базовый курс подготовки охранников или имели боевой опыт Первой мировой войны, ветераны СС нередко критиковали их за некомпетентность [1134] . Некоторые из новоприбывших даже грешили человечным отношением к заключенным. Прожив большую часть жизни в Германской империи и Веймарской республике, они сохранили представление о добре и зле, посему не годились для службы в концлагерях [1135] . В Дахау, например, пожилой эсэсовский охранник признавался заключенным, что чувствует отвращение к своей работе и не желает стрелять в «беспомощных и отчаявшихся людей» [1136] .
1132
Buchheim,
1133
Poller, Arztschreiber, 208.
1134
Riedle, Angeh"origen, 75; IfZ, F 13/6, Bl. 369–382: R. H"oss, «Theodor Eicke», November 1946, здесь 380; Kaienburg, Wirtschaftskomplex, 178–179.
1135
Poller, Arztschreiber, 210. Также см.: Gostner, 1000 Tage, 137–138.
1136
Цит. по Z^amecnik, «Aufzeichnungen», 175.
Новобранцев было нелегко заставить подчиняться требованиям. В начале 1940 года инспектор концлагерей Глюкс подписал громоподобную директиву, грозившую повинным в «сентиментальной гуманности» тяжелыми карами; новичков обязывали обращаться со всеми заключенными как с «закоренелыми врагами государства» [1137] . Подобного рода указания следовали одно за другим [1138] . Очевидно, эти меры со временем возымели действие, и то, что отдельным новичкам поначалу казалось недопустимым, вскоре сделалось приемлемым. Множество новых охранников впитывали дух лагерей СС и привыкали к насилию, подобно палачам нацистских карательных отрядов в оккупированной Европе, обнаружившим, что со временем убивать им стало легче [1139] . Вскоре после прихода в Флоссенбюрг один из новобранцев в частном письме «гордился» тем, что концлагеря защищают немецкое общество от всех «бродяг и врагов государства» [1140] .
1137
Цит. по BArchB, NS 31/372, Bl. 116: Gl"ucks to TS, January 22, 1940. Также см.: BArchB, R 187/598, Erkl"arung E. Hinz, September 6, 1940.
1138
Например, см.: BArchB, NS 4/Na 9, Bl. 88–89: KB, September 5, 1941.
1139
Mail"ander Koslov, Gewalt, 140; Browning, «One Day», 179.
1140
K. Heimann to Herr Dostert, November 22, 1939, in Schnabel, Macht, 158, 165.
Кроме того, давление на старых и новых подчиненных оказывали коменданты лагерей. Самой деспотичной фигурой начала войны был комендант Бухенвальда Карл Отто Кох, что видно из его директив осени и зимы 1939 года. Кох постоянно распекал своих людей за леность, глупость и нерадивость. Он возмущался, что заключенные плохо работают: на стройплощадках грязь, отдача «почти нулевая», а дисциплина «никуда не годная» [1141] . Из-за «наплевательства» блокфюреров СС, практически «впавших в спячку», не лучше обстояли дела и в бараках заключенных [1142] . Подчиненные не проявляют никакой инициативы, переложив все на его плечи, продолжал досадовать Кох. «Я быстро заставлю их, – издевался он в октябре 1939 года, – самим подтирать себе задницу» [1143] . Но самым вопиющим было то, что отдельные эсэсовцы вступали с заключенными в сговор. Вместо того чтобы наказывать или расстреливать узников, в поисках съестного пересекавших запретную зону лагеря, охранники просили тех принести овощей и на их долю. «Воистину, очень мило, – едко замечал Кох, – брататься и дружить с преступниками» [1144] .
1141
BArchB, NS 4/Bu 33, Sonderbefehl, August 31, 1939.
1142
Там же, KB, Nr. 130, November 22, 1939; Там же, KB, Nr. 128, November 9, 1939.
1143
Там же, KB, Nr. 124, October 20, 1939. Также см.: Там же, Sonderbefehl, August 31, 1939.
1144
Там же, KB, Nr. 128, November 9, 1939.
О наказаниях комендант Кох не забывал никогда. В первую очередь, разумеется, заключенных [1145] . Но строго взыскивали и с эсэсовцев, карая строевой муштрой [1146] . Кох установил слежку за своими людьми через эсэсовских осведомителей, а в конце ноября 1939 года предпринял решительный шаг, на две недели переведя всех блокфюреров на казарменное положение; даже женатым эсэсовцам, жившим за пределами лагерного комплекса, было запрещено его покидать [1147] . Кох не раз говорил, что последним наказанием для провинившихся эсэсовцев будет заключение в концлагерь: «Якшающиеся с заключенными сами станут заключенными» [1148] .
1145
Там же, KB, Nr. 124, October 20, 1939; Там же, KB, Nr. 128, November 9, 1939.
1146
Там же, KB, Nr. 128, November 9, 1939; Там же, Sonderbefehl, August 31, 1939.
1147
Там же, KB, Nr. 130, November 22, 1939. Об использовании Кохом осведомителей см.: BArchB (ehem. BDC), SSO, Morgen, Konrad, 8.6.1909, Bl. 854–864: Ermittlungsergebnis, December 5, 1943.
1148
BArchB, NS 4/Bu 33, KB, Nr. 128, November 9, 1939. Также см.: Там же, KB, Nr. 126, October 31, 1939.
Эсэсовцы в других лагерях тоже получали аналогичные угрозы и иногда подвергались наказаниям; в Заксенхаузене одного эсэсовца подвергли публичной порке за получение взяток (от родственников заключенных), имевших целью лучшее обращение с некоторыми узниками [1149] .
Тирады Коха возмущали многих эсэсовцев Бухенвальда. То, что Кох представлял себя образцом благопристойности, казалось им величайшим лицемерием, поскольку комендант сам по уши погряз в коррупции. Большинству эсэсовцев с их мелкими махинациями
1149
LG Bonn, Urteil, February 6, 1959, JNV, т. 15, 600–601.
В конце концов Коху его преступления припомнили. Он отвратил от себя слишком многих эсэсовцев, как в лагере, так и за его пределами, в том числе высшего руководителя СС и полиции района, в конце 1941 года приказавшего арестовать Коха (на посту коменданта Бухенвальда его сменил Герман Пистер, ранее возглавлявший небольшой концлагерь СС особого назначения Хинцерт). Но с Кохом отнюдь не было покончено. Как у ключевой фигуры лагерей СС и протеже Эйке, у него нашлись влиятельные покровители, и после вмешательства самого Гиммлера Коха быстро выпустили [1150] . Условно освобожденного, его в январе 1942 года назначили в один из новых лагерей на территории оккупированной нацистами Польши. К счастью для Коха, во время войны система лагерей быстро расширялась, предоставляя ему еще одну возможность для насилия, воровства и злоупотреблений [1151] .
1150
Относительно данного и следующего параграфа см.: HLSL, Anklageschrift gegen Koch und andere, 1944, ND: NO-2366; BArchB (ehem. BDC), SSO, Morgen, Konrad, 8.6.1909, Bl. 854–864: Ermittlungsergebnis, December 5, 1943. Также см.: Kogon, SS-Staat (1947), 268–269; Stein and Stein, Buchenwald, 52–55. Относительно Пистера см.: Orth, SS, 191–197.
1151
Кох стал комендантом Майданека.
Новые узники
Адольф Гитлер всегда рассматривал Вторую мировую войну как сражение на двух фронтах. Он считал, что на поле боя Германия вела борьбу не на жизнь, а на смерть за выживание. Но и в тылу ей приходилось противостоять недобитым внутренним врагам. Идеей внутреннего врага Гитлер был одержим со времени поражения конца 1918 года, в котором он (как и многие немцы) винил разложение общественной морали и «удар в спину», нанесенный евреями, коммунистами, социал-демократами, уголовниками и подобными элементами [1152] . Уроки были извлечены, и, объявляя перед рейхстагом о нападении на Польшу, Гитлер поклялся: «Ноябрь 1918-го никогда в истории Германии не повторится!»
1152
Wachsmann, Prisons, 192–194.
И во время Второй мировой войны он возвращался к этому лозунгу снова и снова [1153] .
Полицейский контроль над «внутренним фронтом» был прерогативой Гиммлера. 27 сентября 1939 года он консолидировал свой аппарат террора, создав на базе слияния полиции безопасности и СД Главное управление имперской безопасности (РСХА) во главе с Гейдрихом. РСХА стало центром нацистских репрессий. В ближайшие годы все самые радикальные меры координировались РСХА, нацистским учреждением нового типа, без каких-либо сдержек и ограничений, руководимым молодыми, амбициозными, образованными фанатиками [1154] .
1153
Цит. по Domarus, Hitler, т. 3, 1316.
1154
Wildt, Generation, в разных местах.
С началом войны в полную силу задействовали полицию, бросив в концлагеря беспрецедентное количество немцев. Пользуясь новейшей базой данных потенциальных «врагов государства», гестапо схватило несколько тысяч политических неблагонадежных, преимущественно бывших активистов КПГ и СДПГ [1155] . Некоторые из них были ветеранами довоенных концлагерей, и теперь их возвращали в то место, которого они больше всего боялись [1156] . А в криминальной полиции под предлогом войны стремились очистить Германию от «асоциальных элементов». Осенью 1939 года полицейские устраивали облавы на «тунеядцев», «цыган без определенного места жительства» и «криминальных психопатов», а также гомосексуалистов и проституток [1157] . В результате количество социальных аутсайдеров в концлагерях вновь постепенно увеличилось; к концу 1940 года под превентивным полицейским арестом содержалось более 13 тысяч человек, чуть больше чем двумя годами ранее [1158] . В поле зрения полицейских оставались и немецкие евреи. Уже 7 сентября 1939 года криминальная полиция приказала повторно арестовать отсидевших в концлагерях евреев, если они не сделали попыток покинуть страну, – невзирая на то, что быстро уехать из Германии было уже практически невозможно. Исключение, по крайней мере временное, сделали для «производительно» работавших, а также пожилых и больных евреев [1159] .
1155
Tuchel and Schattenfroh, Zentrale, 125–130; R"oll, Sozialdemokraten, 124–134.
1156
В Бухенвальде примерно каждый седьмой политический заключенный первых военных лет считался «рецидивистом»; OdT, т. 3, 313.
1157
Цит. по IfZ, Dc 17.02, Bl. 136: RKPA to Kripoleitstellen, July 7, 1939; Там же, Bl. 147: RdI to Landesregierungen et al., September 12, 1939; Там же, Bl. 157: RSHA to Kripoleitstellen, October 18, 1939. Также см.: Wagner, Volksgemeinschaft, 333–334.
1158
Wagner, Volksgemeinschaft, 333.
1159
IfZ, Dc 17.02, Bl. 143: RKPA to Kripoleitstellen, September 7, 1939.
Аресты немецких евреев, политических противников и социальных аутсайдеров можно счесть продолжением довоенной практики. Новым во время войны стали массовые задержания иностранных граждан. По мере разрастания агрессии нацистской Германии в Европе – завоевания в 1939 году Польши, оккупации в апреле 1940 года Дании, майской капитуляции Голландии и Бельгии и июньской – Франции и Норвегии – в концлагеря доставляли все больше и больше людей из-за рубежа. На заре Третьего рейха лагеря замышлялись как оружие против немцев; 10 лет спустя они угрожали всей Европе.