История науки о языке

Хухуни Георгий

Один из слушателей Гильома, впоследствии ставший его непримиримым противником, Пьер Абеляр (1079–1142), отрицая реальность существования универсалий, вместе с тем отказался и от крайнего номинализма Росцелина, отмечая, что универсалия – не просто слово, имеющее физическое звучание, но она также обладает определенным значением и способна определять многие предметы, составляющие известный класс. Таким образом, согласно Абеляру, универсалии объективно существуют только в человеческом уме, возникая в результате чувственного опыта как результат абстрагирования. Эту доктрину умеренного номинализма позднее стали называть концептуализмом.

Борьба номинализма и реализма проходит сквозь всю дальнейшую историю средневековой философской мысли, причем, несмотря на враждебное отношение католической иерархии к номинализму и концептуализму (взгляды Росцелина, Абеляра и ряда других мыслителей даже поверглись осуждению), эта доктрина получила дальнейшее развитие. Для науки о языке рассматриваемый спор интересен в первую очередь благодаря тому, что в его ходе рассматривались основные

проблемы, связанные с изучением семантической системы языка.

Второй период развития средневековой лингвистической традиции (поздний, или «предренессансный») охватывает XII–XIV вв. Эта эпоха характеризуется как расцвет и последний закат схоластической философии [11] , возникшей в предыдущие века. В рассматриваемый отрезок времени (во многом благодаря контактам с арабским миром и через посредство арабских переводов) западноевропейские мыслители знакомятся с рядом произведений античных авторов, в первую очередь с ранее не известными «латиноязычному» Западу трудами Аристотеля и комментариями к ним. Наблюдается и возрастание интереса к проблемам языка. Правда, историки лингвистики отмечают, что собственно в плане грамматического описания языка было сделано не так много: по-прежнему, основным авторитетом оставался труд Присциана, к которому составлялись многочисленные комментарии, и в этом плане можно отметить лишь один факт: категория имени, не расчленявшаяся в античной грамматике, была подразделена на существительное и прилагательное. Однако заметным явлением считается формирование в XIII–XIV вв. так называемой концепции философской грамматики. Первый опыт ее создания связывается с именем Петра Гелийского (середина XII в.), написавшего ее в виде комментариев к Присциану. Особую роль в развитии этого направления сыграл Петр Испанский (1210/20—1277), португалец по происхождению, ставший в 1276 г. римским папой под именем Иоанна XXI. В своем трактате «О свойствах терминов», составляющем заключительную часть принадлежавших ему «Кратких основ логики», он разрабатывает учение о суппозиции (допустимой подстановке терминов), касаясь вопроса о природе значения и отмечая важность изучения элементов языка в контексте тех комбинаций, в которых они выступают в речи. В значительной степени под его влиянием в XII–XIV вв. складывается так называемая «школа модистов» (название связанно с тем вниманием, которое ее представители уделяли вопросу о «модусах», т. е. способах значения.). К числу ее крупнейших представителей относятся Боэций Датчанин (XIII в.), Томас Эрфуртский (XIV в.) и др. Модисты изучали прежде всего общие свойства языка, его отношения к внешнему миру и мышлению. Вслед за Петром Гелийским они рассматривали грамматику не как чисто практическую дисциплину, которая учит «правильно говорить, читать и писать», а как науку (scientia). Отмечая, что языки обладают конкретной спецификой, модисты вместе с тем применяли к ней критерий «одна для всех языков», подчеркивая тем самым ее логический характер. «Тот, кто знает грамматику одного языка, – писал один из авторов рассматриваемой эпохи, – знает сущность грамматики вообще. Если же, однако, он не может говорить на другом языке или понимать того, кто говорит на нем, это происходит из-за различий в словах и их формах, которые по отношению к самой грамматике случайны». Со школой модистов связаны также изучении вопросов синтаксического значения частей речи, их выделения и др., а сама грамматика определяется как наука о речи, изучающая правильное сочетание слов в предложениях посредством модусов означивания. При рассмотрении значения предложения средневековыми авторами использовалось также понятие диктума — объективной части значения предложения, соотносимой с модусом как операцией, производимой мыслящим субъектом. Уже в первой половине XX в. названные термины вновь ввел в науку о языке один из виднейших представителей Женевской лингвистической школы, сыгравший выдающуюся роль в оформлении и публикации «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра, – Шарль Балли.

11

Схоластической (от греч. scholasticos – ученый) называют средневековую философию, строившуюся на чисто формальных, логических аргументах.

Арабская лингвистическая традиция

Если западноевропейскому Средневековью долго «не везло» в истории нашей науки, то современное ему арабское (точнее, арабо-мусульманское, поскольку в создании его принимали участие не только арабы по рождению) языкознание, напротив, всегда занимало достаточно почетное место в историко-лингвистических трудах. Характерно в этой связи замечание создателя наиболее полной в отечественной науке хрестоматии по истории языкознания В.А. Звегинцева: «Арабы были не только хранителями культурных ценностей древнего мира, но и… глубокими и трудолюбивыми учеными, внесшими огромный вклад в развитие мировой культуры. Эта общая характеристика их научных достижений в полной мере применима к языкознанию».

Начало арабской традиции относят к VII–VIII вв., когда в результате обширных завоеваний, проводившихся под знаменем новой религии – ислама, образовался Арабский халифат с центром в Багдаде, включавший в себя, помимо собственно Аравии, ряд территорий Передней Азии, Северной Африки и Пиренейского полуострова. Как и империя, созданная в свое время Александром Македонским, халифат быстро распался на ряд независимых и полунезависимых владений, в которых государственной религией было мусульманство, а официальным, деловым и научным

языком служил арабский в его классической форме, закрепленной в Коране и сильно отличавшейся от многочисленных живых диалектов. Таким образом – как это имело место и в эллинистическом мире – возникла необходимость, во-первых, обучать арабскому языку многочисленные «туземные» народы, во-вторых, защищать «чистоту» классического языка от влияния языков последних (иранских, тюркских и проч.), в-третьих, уберечь его от влияния арабских диалектов, наконец, в-четвертых, объяснить те места Корана, которые были уже малопонятны. Естественно, что, обращаясь к изучению лингвистической проблематики, арабские ученые использовали достижения индийской и греческой традиций, с которыми были достаточно хорошо знакомы, но простое перенесение соответствующих понятий и категорий для описания арабского языка было невозможно ввиду его глубоких структурных отличий от греческого и санскрита.

Описание отдельных грамматических явлений арабского языка относят к VII в. В первой половине VIII в. в Басре и Куфе – двух городах, находившихся в бассейне рек Тигра и Евфрата, возникли соперничавшие друг с другом грамматические школы. Основоположником первой считают Ису ибн Умара ас Сакафи, второй – Абу Джафара Мухаммеда ар-Руаси. Позднее формируется багдадская школа (первая половина X в.), важнейшим представителем которой является Ибн Джинни, и андалусская школа (XI–XIII вв.), среди представителей которой называют Мухаммеда ибн Малика и Ибн Сиду.

После завоевания Багдада монголами и постепенного вытеснения арабов из Испании центр арабской науки переместился в Египет и Сирию, но здесь уже на передний план выдвигается комментаторская и популяризаторская деятельность.

Из философских проблем, связанных с языком, арабских ученых занимал вопрос его происхождения, по которому наметились три основные точки зрения: а) язык сообщен Богом Адаму; б) язык возник благодаря соглашению между старцами-патриархами – родоначальниками человеческого рода; в) язык сообщен Богом Адаму в основных частях, но далее он развит людьми.

В области грамматики историки языкознания называют прежде всего созданный к концу VIII в. трактат «Аль-Китаб» («книга»), автором которого был перс по рождению прозванный Сибавейхи (полное имя Абу-Бишр Амр ибн Усман ибн Канбар аль-Басри), принадлежавший к басрийской школе и отразивший результат работы предыдущих поколений ученых, среди которых выделяют его учителя – аль-Халия ибн Ахмеда. В труде Сибавейхи содержатся подробные формулировки, касающиеся грамматических проблем, иллюстрируемые примерами из Корана и древней поэзии. Однако именно в силу своей полноты и обширности книга Сибавейхи скорее являлась ученым трудом для специалистов, что обусловило появление ряда переработок и компиляций, в той или иной степени варьировавших и популяризовавших ее положения.

Основными аспектами анализа языка в арабской традиции являлись учение о словоизменении, учение о словообразовании и связанных с ним фонетических процессах и учение об артикуляции звуков и их позиционных различиях [12] . В классификации частей речи арабы в основном следовали Аристотелю, различая имена, глаголы и частицы. Ими было четко выделено понятие специфического для семитских языков трехсогласного корня, рассматривались явления аффиксации и внутренней флексии, впоследствии повлиявшие на концепции европейских ученых, включая основоположника сравнительно-исторического языкознания Ф. Боппа. Привлекали внимание арабских ученых и такие моменты, как аналогия, влияние частоты употребления слов на их состав и т. д. Что касается синтаксиса, то обычно указывают, что хотя, с одной стороны, он был разработан относительно меньше, чем другие аспекты грамматики, однако наряду с этим именно в арабской традиции существовала наиболее разработанная синтаксическая концепция. Вместе с тем, предмет синтаксиса несколько отличается от привычного для европейцев, поскольку к нему относили и изучение окончаний слов, тогда как морфология занималась корнем с огласовками. Основной темой синтаксических изысканий арабских ученых являлось употребление в предложении тех или иных грамматических форм (падежей, наклонений и др.).

12

Соответствующие арабские названия: ан-нахв, ас-сарф и махаридж аль-хуруф (таджвид).

В области фонетики указывают на то обстоятельство, что в отличие от представителей античного языкознания арабские грамматисты делали четкое различие между буквой и звуком, указывая на несоответствие между написанием и произношением. Единицей анализа для них были в первую очередь согласные, а также долгие гласные, тогда как краткие гласные как особые сущности не выделялись. Само описание звуков строилось главным образом на физиологическом принципе (т. е. на основе артикуляции), хотя в определенной степени принимались во внимание и акустические характеристики. Различались звуки с голосом и без голоса, протяжные и непротяжные, закрытые и открытые, а также – по степени подъема языка – «приподнятые» и «неприподнятые» звуки. Сам Сибавейхи различал шесть мест образования звуков и давал классификацию в соответствии с ними; в дальнейшем грамматисты предложили ряд достаточно точных характеристик артикуляций отдельных звуков, а также описали их комбинаторные изменения. Выделялась в арабской традиции и такая единица, как слог, образуемая из одного или реже двух согласных посредством введения огласовки, которую не всегда четко отграничивали от слога.