История одного оборотня
Шрифт:
Со Слагхорном не случилось ничего страшного, как я выяснил позже от Северуса, который тоже был доставлен к бедному колдомедику нашей школы. Она забинтовывала слизеринцу лоб, пока я засыпал его вопросами, не замечая недовольства моих друзей от такого соседства. Скривившись, Снейп все же объяснил мне, что сварил максимально неустойчивое зелье, а «идиот Слагхорн» полез его трогать, толком не посмотрев, что сварил его ученик. Сдается мне, профессор даже не знал, что из такого ничтожно малого количества ингредиентов, что он просил использовать, можно сварить натуральное землетрясение. Я немедленно зауважал сокурсника, о чем
Вновь увидел я друзей лишь после обеда, который был мне необходим из-за очередной помощи Фрэнку. Они сидели на кровати Сириуса, который сжимал в руках лист пергамента. Я собирался спросить, что же случилось, когда вспомнил об обещании Беллы. Видимо, он получил ответ из дома, и я не думаю, чтобы мама им гордилась. Сириус был бледен, смотрел куда-то через текст и снова о чем-то думал, не замечая ни моего прихода, ни присутствия рядом Джеймса.
«Хогвартс, Шотландия.
Наследнику Дома, Сириусу Блэку.
Я недовольна тем, что получаю известия касательно тебя от Беллы. Твой поступок, несомненно, заслуживает наказания, и ты получишь его по приезду. Наша семья всегда училась на Слизерине, и я надеюсь, что все это лишь глупое недоразумение, вызванное древней неразумной тряпкой.
Ты должен был сообщить об этом немедленно, дабы я смогла предотвратить тот скандал, который ты устроил своим распределением. Мне пришлось выслушивать сочувствие других чистокровных семей, а это унизительно. Это не сойдет тебе с рук, и ты испытаешь все, что испытала я.
Вальбурга Блэк.»
К сдержанной записке прилагался номер магического «Пророка». В котором если не на первой, то уж на второй полосе было написано о неудачном распределении Наследника и размещена колдография матери Сириуса. К слову сказать, она была весьма красивой женщиной, с этим вечным слизеринским надменным выражением, таким же, как у Беллы и Малфоя. Видимо, на газету Сириус не обратил никакого внимания, потому что она и осталась лежать сложенной, а Сириус никогда не отличался аккуратностью. Я не вынес этого молчания, и спросил самое банальное, что мог произнести:
– Сириус, ты в порядке?
– Ага, - неопределенно пробормотал Сириус, медленно поднимая голову.
– Эврика!
– Ты определенно читал маггловскую литературу, - вновь удивился я пристрастиям друга.
– Отстань ты от меня с этими магглами и не мешай мне ловить гениальную мысль!
– гневно посмотрел на меня Сириус.
– Бедная мысль, - искренне посочувствовал Джеймс, тоже возвращаясь из глубины раздумий.
– Все, поймал, - сообщил нам через некоторое время Блэк.
– А хвост не оторвал?
– вновь собрался сочувствовать Джеймс.
– Какой хвост?
– воззрился на него Блэк с явным удивлением и непониманием на лице.
– Прекратите вы ерунду нести, лучше слушайте! Есть такое заклинание, которым девчонки себе волосы завивают. Нам
– Нам?
– подал голос я.
– Волосы завивать?
– продолжил за меня Джеймс, сверкая глазами из-под круглых очков.
– Да не мы волосы завивать будем, идиоты, - рассердился Сириус, явно надеявшийся донести до нас эту мысль на блюдечке с первого раза.
– Это заклинание вообще не имеет обратного заклинания.
– Всю жизнь такими ходят?
– невольно восхитился я.
– Оно настроено на определенный промежуток времени, - ласково, как на умалишенного, посмотрел на меня Сириус, и мне очень захотелось подавиться собственными словами и больше так не позориться.
– Я понял, ну есть заклинание, нам оно зачем?
– недоуменно спросил Поттер.
– Нам лично оно не надо. Но нам так сильно не нравиться один надменный слизеринец, верно?
– подмигнул нам Блэк.
– Боюсь, легко вьющиеся волосы ему только еще больше пойдут, - попытался возразить Джеймс.
– А мы заклинание на максимальные кудряшки настроим, - улыбнулся Сириус, и начал рисовать нам конечную картину, пока мы катались по его кровати и утирали слезы от смеха. Но все начиналось снова, как только Блэк упоминал слова «Малфой» и «кудряшки» в одном предложении. На фантазию мы никогда не жаловались.
– Все это великолепно, но как ты собираешься туда попасть?
– посерьезнел Джеймс.
– Нет ничего невозможного, друг мой! Разве мы можем лишить Хогвартс такого удовольствия?
– последовал философский ответ.
– А заклинания Несмываемой косметики случайно не существует?
– сам себя спросил я, пока мои друзья переживали вторую волну смеха.
Я никак не ожидал третьей волны.
– Чур, губы ярко-розовой помадой с блестками!
– И тени, тени синие!
– Щеки румянами!
– Ремус, я говорил тебе, что ты гений?
– обратился, наконец, ко мне Сириус после того, как был составлен план действий.
– Я не против послушать еще раз, особенно, когда предложу вам секретное название нашей операции, - хитро улыбнулся я, насмотревшись в детстве маггловских детективов.
– Какое?
– тут же заинтересовались оба.
– «Все женское - женщинам»?
– О да, мне нравиться действовать по плану ВЖЖ!
– усмехнулся Сириус, но менять не стал, лишь поглядел на весело жужжащего Джеймса.
– Этому столику больше не наливать.
За непринужденной болтовней и обсуждение «нового образа мистера Малфоя» время пролетело совершенно незаметно. Казалось, я только что вбегал сюда после обеда, а времени уже было далеко за десять. Нашу беседу прервала мадам Помфри, сообщив, что меня ждет директор, и что завтра ребята уже выйдут из лазарета. Я покорно следовал за медсестрой, которая за всю дорогу до огромного дерева не проронила ни слова. Я думаю, она боялась меня, особенно когда была со мной наедине и в ночь полнолуния. По ее расчетам выходило, что луна станет окончательно полной лишь под утро, поэтому она ждет меня с утра у себя, чтобы проверить мое физическое состояние. Я почти не слушал ее бормотание и пропустил тот момент, когда она объясняла, куда меня ведет. Я с опаской поглядывал на странно качающиеся ветви дерева, они казались мне живыми и точно разумными. Они переплетались меж собой, производили легкий шум, похожий на шепот, и покачивались против ветра.