История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Бухараев Равиль

«Эта церковь претерпела много изменений с тех пор, как Константин завершил строительство этой великой базилики около 335 года. В 614 году персы под командованием Хосрова разрушили базилику. Она была вскоре отстроена заново в менее внушительном виде иерусалимским аббатом Модестом. Несмотря на то, что Иерусалим был взят мусульманами в 638 году, церковь сохранилась при мусульманском правлении… В 966 году во время антихристианских беспорядков, сгорел купол Ротонды. При всем том сама церковь оставалась неприкосновенной, пока 28 сентября 1009 года фатимидский халиф ал-Хаким не приказал ее разрушить. Тогда церковь была по большей части разобрана, сохранились только часть Ротонды, остатки стен и архитектурных фрагментов. После смерти ал-Хакима между Фатимидами и византийцами был подписан договор, разрешающий христианам заново отстроить церковь… Главным проектом было воссоздание Ротонды, которое, по всей видимости, было полностью закончено в 1047 году, когда Насир и-Хусрау посетил Иерусалим. Он пишет о церкви как о завершенной и богато украшенной».

Ал-Хаким был воистину непредсказуем в своих действиях. Как пишет о нем мусульманский ученый XV века ал-Макризи, помимо внезапных гонений на христиан и иудеев, он также

запретил людям употреблять привычные для них съедобные травы и морскую пищу, а также закалывать здоровых коров, разве что во время праздника жертвоприношения. Он запретил мужчинам входить в бани без набедренных повязок, а женщинам появляться на улицах с открытым лицом и носить украшения; запретил публичные музыкальные представления и развлекательные прогулки на лодках по Нилу. Эти и подобные правила, среди которых был и практически «комендантский час», когда людям не дозволялось появляться на улице до восхода и после заката, внедрялись с чрезвычайной суровостью.

Ал-Хаким также повелел повесить на двери мечетей, лавок, казарм и на ворота кладбищ надписи, проклинающие ранних мусульман, но через два года приказал снять эти надписи. В стране при нем свирепствовал голод, распространились болезни, но ни хлеба, ни лекарств было не достать, и, как пишет ал-Макризи, «тяжкие времена настали для всех». 13 февраля 1021 года ал-Хаким, которому не было и 37 лет, внезапно исчез.

Как пишет А. Мец,

«под конец жизни он скитался в пустыне, отпустив волосы до плеч, не обстригая ногтей и не снимая черной власяницы и голубой повязки с головы, пока они не свалялись в войлок от пота и грязи».

Считается, что он был убит, однако по вере друзов, обожествивших ал-Хакима при его же попустительстве, исчезновение этого больного тирана окружено мистическими обстоятельствами. В любом случае, действия этого халифа при всем его фанатизме имели мало общего с исламскими наставлениями; его фигура чрезвычайно противоречива, и о нем не зря было сказано, что действия его не имели никакого смысла, а болезненная работа его воображения не поддавалась толкованию [360] .

360

«Chronicles of the Crusades”, CLB, USA, 1997, p. 25.

Интересно, однако, что в средневековой Европе разрушение церкви Гроба Господня было изначально приписано не какому-то неожиданному варварству мусульман, но иудейскому заговору, чем отчасти и объясняется волна еврейских погромов в XI–XII веках. Один из хронистов Запада, живший одно время во французском монастыре Мутьер-Сан-Мари Родульфус Глабер, известный также как Ралф Лысый, в 1039 году писал:

«В тот же девятый год после тысячелетия церковь в Иерусалиме, где находился Гроб нашего Господа и Спасителя, была разрушена по повелению князя Каира. О том, как это началось, я и собираюсь сейчас поведать. Благодаря славе этого памятника, огромные множества благочестивых людей со всего мира стекались в Иерусалим. Посему дьявол, движимый завистью, постарался излить отраву злобы своей на исповедующих истинную веру посредством проверенного своего орудия, иудеев. Множество представителей сей расы было в Орлеане, королевском городе Галлии, и они были еще более печально известны своей надменностью, завистью и непокорностью, чем вся остальная их братия. Они задумали подлый сговор: подкупили некоего Роберта, беглого смерда из монастыря Мутьер-Сан-Мари, каковой был не более, как бродяга, прикидывавшийся пилигримом. С бесконечными предосторожностями они послали его к князю Каира с письмами, написанными на иврите; свитки пергамента были сокрыты в железной рукояти его посоха, дабы уберечь их от дорожного грабежа. Сей человек отправился в путь и доставил указанные письма, которые были полны лжи и злобы; в них говорилось, что если князь не разрушит тотчас же священную церковь христиан, они вскоре захватят его владения, лишив его всей власти. Когда князь услышал это, он преисполнился гневом и послал своих слуг в Иерусалим, чтобы те разрушили церковь. Прознав об этом, христиане всего мира единодушно решили изгнать иудеев из своих городов и земель. Они стали предметов всеобщей ненависти; они изгонялись из городов, некоторые были преданы мечу, других топили в реках, а иные нашли другую смерть; некоторые из них даже всякими способами сами лишали себя жизни [361] ».

361

Флетчер Р. «Обращение Европы». Там же, с. 318–319.

История свидетельствует, что гонения на христиан и иудеев при ал-Хакиме, какими бы причинами на самом деле они ни были вызваны, были исключением из общего правила, и после его тиранического правления, при халифе Захире Абу-ль Хасане Али (правил в 1021–1036 гг.),

«все пошло на старый лад: христиане публично устраивали крестные ходы и единственным напоминанием о правлении безумного халифа служили лишь повязки на головах и черные пояса, которые большинство коптов носили с той поры. А уже в 1024 году коптский праздник Святого Крещения празднуется с былым блеском и при участии самого халифа [362] ».

362

Мец А. Там же, с. 67.

Восстановилось и христианское паломничество, лишь ненадолго прерванное тиранией ал-Хакима. Путешественник Насир и-Хусрау, который в середине XI века странствовал по Святой земле, отмечает, что

«из всех греческих стран и из других земель христиане и иудеи в огромном числе приходят в Иерусалим, чтобы посетить расположенные там Церковь (Воскрешения) и Синагогу».

Что же касается самй церкви Гроба Господня, которую Насир называет «великой церковью», то он пишет:

«В святом граде Иерусалиме, у христиан есть

церковь, которую они называют Байят-ал-Кумама (Церковь Воскрешения), и они чрезвычайно ее почитают. Каждый год множество людей из Рума (империи греков) приходит сюда, чтобы совершить паломничество; и даже сам византийский император прибывает сюда, однако с предосторожностями, чтобы никто его не узнал. Во времена, когда ал-Хаким-би-Амр-Биллах был властелином Египта, греческий кесарь таким образом прибыл в Иерусалим. Когда ал-Хаким прознал об этом, он послал за одним из своих приближенных и сказал ему: «В храме Святого Города есть человек такой-то и такой-то наружности; ступай к нему и скажи, что Хаким послал тебя к нему, дабы он не подумал, что я, Хаким, не знаю о его прибытии, но скажи ему, чтобы он пребывал в хорошем расположении духа, ибо я, Хаким, не питаю к нему враждебных намерений». Однажды Хаким приказал отдать эту церковь на разграбление, что и было сделано, и она лежала в развалинах. Так продолжалось некоторое время, но впоследствии греческий кесарь направил своих послов с подарками и обещаниями услуг, и заключил договор, в котором оговорил разрешение взять на себя расходы по восстановлению церкви, что и было, в конце концов, совершено [363] . В настоящие дни эта церковь представляет собой весьма обширное строение, вмещающее восемь тысяч человек. Здание построено с превеликим умением из цветного мрамора с орнаментальными украшениями и скульптурами. Внутри церковь повсюду убрана византийским шелком, вышитым золотом и различными изображениями. И они изобразили Иисуса – мир да пребывает с ним! – который на некоторых картинах нарисован едущим верхом на осле. Там есть также картины с изображением других пророков, например, Авраама, Измала, Исаака и Иакова, – мир да пребывает со всеми ними! Эти картины они покрыли лаком из сандалового масла, и каждый лик поместили под тонкое стекло, совершенное прозрачное. Это убирает нужду в занавесях, и не дает пыли и грязи садиться на картины, ибо стекло каждый день протирают церковные служки. Помимо этой церкви Воскрешения, в Иерусалиме много других церквей, возведенных с большим искусством, однако для описания всех понадобится слишком много времени. В церкви же Воскрешения есть картина, разделенная на две части, представляющие Рай и Ад. На одной половине изображены жители Рая, на другой – обитатели Ада со всем, что в нем есть, и поистине, во всем мире нет картины, подобной этой. В этой церкви сидят многие священники и монахи, которые читают Евангелие и произносят молитвы, занятые этим и днем, и ночью [364] ».

363

Переводчик дневника Насира и-Хусрау Гай ле Стрэндж в своих комментариях к тексту говорит, что церковь Гроба Господня была отстроена в 1037 году при халифе ал-Мустансире, который дал разрешение на это в обмен на свободу для пяти тысяч мусульманских пленников.

364

Насир и-Хусрау, «Дневник путешествия в Сирию и Палестину», Лондон, Общество текстов палестинских паломников, 1893, перевод на русский автора.

Это свидетельство мусульманского очевидца ярче всего показывает, какова была атмосфера в Иерусалиме накануне Крестовых походов, якобы вызванных плачевным положением христиан на Святой земле. В записях Насира и-Хусрау нет никакой нетерпимости не только к христианам и иудеям Святой земли, но даже к священным иконам церкви Гроба Господня. Другое дело, что сам мусульманский мир во второй половине XI века переживал трудные времена. Больше всего они сказывались именно на Ближнем Востоке, где за обладание Сирией и Палестиной соперничали египетский халифат шиитов-Фатимидов и сунниты-сельджуки, и беспрестанные военные действия между ними, а также между Византией и сельджуками, мало способствовали мирному христианскому паломничеству, которое страдало также от шаек разбойников и кочевых бедуинов пустыни.

И, однако, внешней заботой о безопасности пилигримов вовсе не исчерпываются религиозные причины начала Крестовых походов. Эти причины следует искать не в том, что происходило на Святой земле, а в том, что имело место в самой Западной Европе, раздираемой кровавыми и братоубийственными междоусобицами и уже задыхающейся от религиозного застоя средних веков. Как пишет известный британский историк Джонатан Рэйли-Смит,

«Следует помнить, что крестоносное движение зарождалось в обществах, одержимых чувством собственной греховности в такой степени, какой не понять нашему собственному самодовольному обществу. Жизнь, которой жили знатные люди и рыцари, они сами полагали безнравственной. При отсутствии книг и частной жизни, ни не могли уйти в личную погруженность в религию, и поэтому их благочестивость проявлялась только на людях, в виде участия в мессах или паломничествах… В военизированном обществе, где безраздельно правили родственные интересы, они обязаны были принимать участие в усобицах, диктуемых кровной местью… Между тем, Церковь предъявляла к ним требования, которые нуждались для своего исполнения в героизме, совершенно недоступном для большинства мужчин и женщин: супружеские пары, например, должны были воздерживаться от сексуальных отношений в «запрещенные дни», которые занимали более чем половину года. Живя в мире, который, как они сознавали, был пронизан грехом, и сознавая невозможность избежать греховности, которая обвивала их, как змей обвивал своими кольцами древо в Саду Эдема, они полагали, что единственным выходом было бы уйти в религиозную жизнь. Но этот путь далеко не всегда был открыт даже для благочестивых людей, поскольку они обязаны были приносить с собой в монастырские общины входные дары… Проповедуя Крестовые походы, Церковь дала этим нравственно уязвимым людям луч надежды, открыв путь для признания в XII веке мирского существования как законного образа жизни. Для человека перестало быть обязательным уходить в монастырскую келью или опочивальню для спасения своей души; ради ее спасения он мог теперь в самом миру заняться привычной ему деятельностью, которую, надо признаться, он часто определял в понятиях кровной мести [365] ».

365

«Chronicles of the Crusades”. Там же, с. 13–14.