История варварских государств
Шрифт:
Войной в Италии попытались воспользоваться вандалы, чтобы вернуть себе Сицилию. В свое время Гейзерих фактически уступил Сицилию Одоакру, и знаком вандальского суверенитета над островом остался лишь налог, какой правитель Италии должен был платить вандальскому королю. В руках у вандалов оставался лишь Лилибей. Теперь вандальский король Гунтамунд решил восстановить реальную власть над Сицилией. Однако вандалы потерпели поражение. Значительную роль в этом сыграл наместник (консуляр) Сицилии Кассиодор, перешедший на сторону Теодориха. В 491 г., когда борьба в Италии еще далеко не завершилась, Гунтамунд был вынужден заключить договор с Теодорихом, по условиям которого он не только отказывался от налога, но и отдавал Теодориху Лилибей, так что теперь вся Сицилия находилась под властью (и реальной, и официальной) остготского короля.
Хотя никто не сомневался, что власть в Италии полностью перешла к Теодориху, ее еще нужно было юридически оформить. Теодорих являлся королем готов, но для римлян он был лишь дуксом, полководцем. Еще до начала италийского похода Теодорих получил от Зенона, как об этом уже говорилось, ранг патриция. Именно как патриция его приветствовала светская и духовная знать Италии. Однако история Одоакра и его отношений с императорским двором показывала, что этот ранг при всем своем почете не давал прочного юридического основания власти над Италийским диоцезом [373] . Его нужно было дополнить официальным признанием нового положения как правителя Италии. Еще до вступления в Равенну Теодорих направил к Зенону посольство во главе с главой сената Флавием Фестом с просьбой позволения надеть ему королевскую одежду. Такое позволение означало бы признание императором власти Теодориха не только над готами, но и над римлянами. То, что посольство возглавлял глава сената (princeps senatus), должно было показать, что речь идет не об узурпации власти варварским королем, а о желании римского народа, воплощением которого все еще считался сенат. Однако Зенон, дававший столько авансов Теодориху перед его походом, теперь, когда казалось, что окончательная победа над Одоакром близка, предпочел воздержаться от любого официального акта. А затем положение в Константинополе изменилось.
373
Долгое
Пока в Италии шла война, на константинопольском троне Зенона сменил Анастасий. При известии об этом новое посольство, возглавляемое видным и знатным сенатором Аницием Пробом Фаустом Нигером, вернулось в Италию. Новый император вообще отказался от обязательств, которые его предшественник дал Теодориху. Из Италии в Константинополь было отправлено несколько посольств, чтобы добиться от императора утверждения Теодориха, но они потерпели неудачу. На отношения с Константинополем повлиял и религиозно-церковный фактор. Для укрепления своей власти в Италии Теодорих сделал ставку на папу Геласия. Отношения между папой и королем установились довольно тесные. А Геласий выступил решительным противником константинопольского патриарха Евфемия, которого активно поддерживал сам император. Более того, в послании Анастасию Геласий утверждал, что власть в религиозных делах имеет только понтифик, а не император. Это не улучшило отношение Анастасия к Теодориху. Дело осложнилось еще и тем, что еще в марте 493 г. вскоре после убийства Одоакра готские воины самовольно провозгласили Теодориха королем. Королем готов (точнее — остготов) Теодорих к этому времени был уже почти два десятилетия, и он не собирался отказываться от этого титула. Недаром в 500 г. он пышно отпраздновал тридцатилетие своей королевской власти. Следовательно, началом своего нахождения на троне он считал провозглашение его королем в 471 г. после победы над сарматами. Новое провозглашение, когда он снял обычную готскую одежду и надел блистательное королевское облачение, означало, что он стал как бы правителем готов и римлян (Gothorum Romanorumque regnator) [374] . Однако употребленное Иорданом словечко quasi ясно показывает, что для официальной реализации этого положения Теодориху было необходимо соответствующее решение (iussio) императора. А Анастасий долгое время решительно отказывался это сделать. Более того, согласившись назначить обоими консулами 495 г. представителей римской сенаторской знати, но в то же время отказавшись от официального признания нового положения Теодориха, Анастасий явно пытался противопоставить Теодориху сенат. Из этой попытки, однако, ничего не вышло, ибо сенаторы прекрасно понимали, что для них важнее отношение к ним находившегося в самой Италии остготского короля, чем далекого императора. Отношения между Теодорихом и Анастасием обострились настолько, что, казалось, они уже находились на грани открытой войны. Не желая полностью рвать с Империей, Теодорих выпускает свои золотые монеты по имперскому типу с изображением императора, но на реверсе помещает свою монограмму, подчеркивая этим собственную автономию. Однако в 496 г. умер папа Геласий, столь непримиримо относившийся к позиции константинопольского патриарха, и его заменил Анастасий II. Да и в Константинополе приблизительно в это же время патриархом стал другой человек — Македоний II. Оба они оказались готовыми прийти к компромиссу. Это позволило надеяться и на смягчение позиции императора. В Константинополь был снова отправлен Фест, который, наконец, в 497 г. сумел добиться от Анастасия признания Теодориха. Император, наконец, прислал Теодориху знаки королевского достоинства, смирившись, таким образом, с фактической ситуацией в Италии. Император даже отослал Теодориху дворцовые инсигнии, которые в свое время переслал в Константинополь Одоакр, а также пышные королевские одежды, которые символизировали новое положение Теодориха [375] . Отныне во всех официальных и неофициальных актах он выступал именно как король (гех), отказавшись от ранга патриция. При этом никакого формального договора заключено не было, и дело ограничивалось, видимо, устным признанием и посылкой инсигний и одежды. В ответ на официальное признание Константинополем Теодорих перестает помещать свою монограмму на золотых солидах. В Италии это событие было воспринято как возвращение долгожданного мира [376] .
374
В историографии высказано мнение, что новое провозглашение Теодориха королем в 493 г. было связано с тем. что ранее он являлся королем только остготов, а теперь был объявлен королем всего варварского войска, в котором были представлены не только готы, хотя их было и большинство, но и другие германцы. Однако эта точка зрения противоречит словам Иордана, который ясно говорит о готах и германцах. Иордан довольно внимательно относился к положению остготского королевского рода Амалов и едва ли мог допустить в своем определении нового положения Теодориха такую ошибку.
375
Вопрос о смысле вторичного провозглашения Теодориха королем и о сути императорского признания является очень спорным в науке, и до сих пор ни к какому общему мнению исследователи так и не пришли.
376
Хронист, говоря об этих событиях, пишет: facta расе cum Anastasio imperatore. хотя никакой войны между королем и императором не было, и слово рах, казалось бы, употреблять ненужно. Но это, по-видимому, отражает общее настроение в Италии.
Теодорих признавал суверенитет императора над Италией и Сицилией, а затем и другими территориями, которые он завоевал. Недаром на аверсах золотых и серебряных монет постоянно изображение правящего императора. Взамен он получил титул патриция, а также право носить пурпурную одежду, что означало признание его властного положения, и назначать консулов. Позже император официально вручил Теодориху власть над Западом. Он должен управлять подчиненными ему землями до тех пор. пока император сам не явится в Италию и не возьмет в свои руки управление этой страной. Однако поскольку ни один император, занятый делами на Востоке, так и не прибыл в Италию, и всем было ясно, что это так и будет, эта оговорка оказывалась лишь лицемерным прикрытием уступки всей власти в Италии и на прилегающих территориях остготскому королю. Таким образом, официально остготский король являлся лишь полномочным наместником императора, но реально пользовался всей полнотой власти не только над готами, для которых он был королем, но и над римлянами. Теодорих чеканил свои монеты, но на золотых и серебряных помещал на них имя императора, а на реверсе — свою монограмму. Медные же монеты, которые ходили только в его владениях, вообще не учитывали существование императорской власти. Зато на них появляется монограмма sc, указывавшая на римский сенат. Остготский король подчеркивал, что в Италии его римским партнером является именно сенат. Издавать он мог не законы, а только эдикты. Как и законы, эдикты были обязательны для исполнения, но формально эти акты стояли все же ниже законов и распространялись только на подданных Теодориха [377] . Не будучи формально законами, они и не вносились ни в какие кодексы. Никому он не мог давать ранг патриция и никого не мог делать сенатором.
377
Этим они принципиально отличались от императорских законов, которые формально относились ко всей территории Империи, включая и Италию.
В своих отношениях с итало-римским населением Теодорих продолжал курс Одоакра, Весь прежний государственный аппарат со всей своей структурой был сохранен. Более того, многие люди, занимавшие высокие посты при Одоакре, были приближены и к Теодориху. Так, один из самых доверенных лиц Одоакра Либерий, который отказался отмежеваться от него до самой его смерти, стал первым префектом претория при Теодорихе. В Риме заседал сенат, и Теодорих демонстративно выказывал свое уважение этому органу. Местным населением формально управлял префект претория для Италии; сохранились должности консула, квестора, префекта Рима, и на все эти должности могли назначаться только римляне. Но назначал их только остготский король, и практически лишь перед ним они несли ответственность. Для остготов же и немногих других присоединившихся к ним варваров Теодорих являлся королем. Его столицей осталась Равенна, но определенным знаком разрыва с прежним режимом стала постройка нового королевского дворца, который, однако, был возведен на месте дворца Валентиниана III. Придворный ритуал в королевском дворце был построен полностью по императорскому образцу. Как и императорский дворец в Константинополе, дворец Теодориха в Равенне назывался palatium (реже aula), а придворная служба — palatia militia. Как и при императорском дворе, все, что относилось к королю, было священным — sacra.
Юридическое положение Теодориха было двойственным. В глазах варваров он являлся их королем. Но и королевское достоинство Теодориха за это время изменилось, и решающим шагом в этом изменении стало, по-видимому, его новое провозглашение королем в 493 г. В глазах римлян он и до этого был королем (гех), но для готов положение изменилось. Готы (как, по-видимому, и все германцы) ранее четко различали своего короля, называемого reix или rix, от императора, называемого «тиуданс» — глава народа [378] . Победа над Одоакром, правившим Италией и Римом, сердцем римской державы, поднимала Теодориха над уровнем обычного короля и в некоторой степени приравнивала к положению императора, ибо теперь он правил самим Римом. Поэтому возможно, что Теодорих. оставаясь королем (но уже не rix, а rех), вышел на уровень тиуданса. А это делало его уже не племенным или этническим королем, а королем вообще как таковым. Титул короля готов Теодорих, по-видимому, более не носил. Не был он больше и римским патрицием. Он именовался Флавий Теодорих король (Flavius Theodoricus гех). Это наименование отражает двойственность власти Теодориха, его связь, с одной стороны, с германским институтом королевской власти, а с другой — с римскими традициями. Для римлян гех был представителем императора, правившим в его отсутствие, для готов — правителем, почти равным самому императору. Один из современных авторов определял власть Теодориха как королевскую в отношении готов (regnum Gothorum) и как принципат над римским народом (principatus роpuli Romani). И сам Теодорих называл себя принцепсом: Rex Theodericus Pius Princeps Invictus Semper (Король Теодорих, благочестивый всегда непобедимый принцепс). Принцепсом он
378
В готской Библии так называли ветхозаветных царей.
379
Это была, по-видимому, та одежда, которую Анастасий прислал Теодориху в 497 г.
В ходе завоеваний власть короля резко возросла, и после подчинения Италии Теодорих вел себя уже как самодержавный государь. Это вызывало недовольство в некоторых кругах остготской аристократии. По-видимому, выражением этого недовольства стал заговор, организованный видным остготом Одоином. После раскрытия этого заговора Теодорих не колебался и казнил Одоина. Позже казнен был видный остготский военачальник Питца, хотя причины этой казни мы не знаем. Возможно, что Питца тоже каким-то образом оказался в оппозиции королю. После этого никаких попыток выступить против Теодориха, как кажется, уже не было. Только позже, когда королевская власть была уже не столь сильна, как при Теодорихе, и особенно во время войны с Империей, снова возникли раздоры в среде готской знати, что стало одной из причин поражения остготов. После завоевания Италии к королю и его семье перешли обширные владения, составившие королевский домен (patrimonium), и этот домен приносил огромные доходы, что в значительной степени стало материальной основой королевской власти. Вся структура королевского двора и его ритуалы были скопированы с императорского. Короля и его семью охраняли лейб-гвардейцы, которые, как при императоре, назывались доместиками, и ими командовал comes domesticorum. По-прежнему центром придворной жизни была «священная спальня» (sacrum cubiculum), и «спальники» (cubicularii), и особенно «глава спальни» (praepositus cubiculi), играли в придворной, а следовательно, и в государственной жизни большую роль. Таков был, например, Тривила, который начинал свою карьеру низшим чиновником, а не позже 520 г. стал «главой спальни». Все эти люди были только готами. Как бы ни показывал Теодорих публично свое расположение к римлянам, к своей персоне он допускал только соплеменников. Королевскую канцелярию, занимавшуюся всем бумагооборотом, в том числе и практическим написанием различных распоряжения и эдиктов, и потому игравшую очень важную роль в управлении государством, возглавлял, как и раньше, квестор священного дворца, каковым чаще всего был римлянин. Так, довольно долго эту должность занимал Кассиодор. Подразделения канцелярии продолжали называться scrinia, и во главе каждого такого подразделения стоял свой магистр.
При короле существовал совет, называемый, как и у императоров, консисторием, но король мог и пренебречь его мнением. В состав этого совета могли входить и готы, и римляне. Численно римляне даже преобладали, но влияние готов было, по крайней мере, не меньшим. Одним из виднейших членов этого совета был Тулуин, ставший на долгие годы ближайшим советником Теодориха. Он женился на женщине из рода Амалов и стал, таким образом, королевским родственником. Наряду с римскими силенциариями, которых, по-видимому, становилось все меньше (позже они, как кажется, и вовсе исчезли), практическую деятельность этого совета осуществляли готские maiores domus regiae, роль которых была много больше, чем простых служителей совета. В центре сохранялся старый бюрократический государственный аппарат, возглавляемый магистром оффициев, и должности в нем, в том числе и самые высшие, занимали римляне, поскольку никаких опытных бюрократов в остготской среде долгое время просто не было. С течением времени, однако, среди чиновников начинают появляться и готы, которые, по-видимому, тоже постепенно овладели навыками римской бюрократии. Финансовую систему, включая сбор налогов, обеспечение соляной монополии, чеканку монеты, возглавлял, как и при императоре, комит священных щедрот, и этот пост занимал римлянин. Но зато на посту комита патримония, управлявшего собственными владениями и имуществом короля, обычно находился гот. Только римлянами были префекты претория, возглавлявшего гражданскую и, особенно, юридическую администрацию в Италии, а затем и в Юго-Восточной Галлии [380] . Хотя префектами претория были только римляне, постепенно в их аппарате могли появляться и готы. В то же время лишь готские аристократы составили непосредственное окружение короля (comitatus), из которого и назначались и чиновники нового государственно-административного аппарата, и военные командиры. Comitatus являлся не неформальным объединением придворных, а официальным институтом. Его возглавлял princeps cardinalis. Находился он, естественно, в Равенне, но в Риме имелся его викарий со своим аппаратом. Степень близости к королевскому двору определяла всю карьеру знатного гота. За всеми делами в государстве наблюдали сайоны, каковыми тоже были только готы [381] . Им король мог поручать различные задания, как, например, наблюдать за сбором налогов или строительством новых укреплений. Играли они и роль тайной полиции, обеспечивая не столько порядок, сколько предотвращение каких-либо актов, направленных против короля. Некоторые сайоны могли затем сделать хорошую карьеру, как уже упомянутый Тривила.
380
После присоединения к своим владениям юго-восточной части Галлии, как об этом еще будет сказано ниже. Геодорих восстановил Галльскую префектуру, демонстрируя возрождение римских порядков, нарушенных вестготами и франками
381
Однако связи с римскими правителями италийских провинций и контроль над ними осуществляли и римские чиновники, носившие старое название agentes in rebus.
Остготское завоевание не принесло никаких изменений в административно-территориальной структуре Италии и прилагающих территорий. Только, пожалуй, диоцезы, на которые ранее делилась Италия, теперь исчезли за их ненадобностью. Во всяком случае, никаких сведений о викариях, ранее возглавлявших эти диоцезы, нет. Сохранилось старое деление на провинции, которые состояли из отдельных civitates (городских округов). Провинциями, а также отдельными городами, в которых жили готы, управляли остготские графы (комиты), получившие привычные для местного населения ранги «превосходного» (spectabilis) или даже «сиятельного» (illustris). Последний титул ставил готского графа на одну ступень с римским сенатором, хотя в члены сената эти высокопоставленные готы и не входили. Такие графы командовали и гарнизонами, располагавшимися в городах. Вне Италии (по крайней мере, это известно для Далмации) главой провинции по-прежнему считался римский презид, который возглавлял гражданскую администрацию и осуществлял сбор налогов и различных податей. Однако он подчинялся готскому графу, который командовал там войсками. Города сохранились и продолжали играть некоторую роль в жизни Италии. Особенно выделялась Равенна, в которой из-за нахождения там королевского двора собирались большие богатства, что позволили этому городу стать значительным торговым центром не только Италии, но и всего Средиземноморья. Само управление итало-римскими городами сохранялось прежним, но оно было поставлено под контроль готских графов. Как и ранее, большую роль в управлении городом играл «защитник» (defensor civitatis). Он представлял центральную власть и мог быть, вероятно, как готом, так и римлянином. Это же относится и к куратору, наблюдавшему за экономической жизнью города. Еще задолго до 476 г. большую роль в жизни города и его управлении играл епископ. После остготского завоевания роль епископа еще более возросла, и он все больше подменял городское самоуправление. В лице епископа город имел защитника перед лицом короля. Особое положение, как и ранее, занимал Рим. Управление и судебную власть в Риме осуществлял префект Города, в распоряжении которого находился не только административный аппарат, но и полиция (вигилы), возглавляемая подчиненным ему префектом вигилов. Должность префекта Города была очень почетной, и им мог быть только сенатор. Значительную роль в управлении Римом играл и сенат. На особом положении находилась также Равенна, где, однако, не было городского префекта, а судебная власть находилась в руках главы городской полиции — тоже префекта вигилов. Городскую администрацию, может быть, возглавлял куратор, непосредственно подчинявшийся королю. Огромную роль и для практического осуществления управления государством, и для повседневной жизни играла коммуникация. Ее осуществляла в значительной степени старая государственная почта (cursus publicus), использовавшая для своего движения старые римские дороги. Полностью сохранилась и старая налоговая система, только различные налоги и подати теперь должны были идти не в императорскую, а в королевскую казну. Те должности в государственном аппарате, которые занимали готы, особенно высшие, принадлежали остготской знати.
Готы считались воинами на римской службе [382] , и в соответствии с римскими законами на них не распространялась римская судебная система, а в случае необходимости действовали специальные военные суды. Так что в Остготском королевстве сосуществовали две правовые системы: римское право для римлян, основанное на «Кодексе Феодосия», и готское право для варваров. В случае же споров между римлянами и варварами дела рассматривались в готском суде, но в присутствии римского юриста, который, естественно, был более опытным в различных юридических тонкостях. Правосудие по римским законам осуществлял римский судья (index), готскую — граф (comes). Всю судебную систему, в том числе и римскую, возглавлял король, который и назначал судей в оба вида судов. Таким образом, в Италии сосуществовали два государственно-административных аппарата, две судебные и вообще правовые системы, но и те и другие подчинялись остготскому королю. Теодорих, как только что было сказано, издавал свои эдикты, обязательные для обеих групп населения [383] .
382
Поскольку между императором и остготским королем официальный договор (foedus) заключен как будто не был, то и остготы не могли считаться федератами в полном смысле этого слова. Позже, во время войны с Империей, остготы пытались договориться с императором, чтобы тот признал их федератами и в качестве таковых оставил в Италии.
383
Долгое время считали, что «Эдикт Теодориха». ставший своеобразным кодексом готского права. был издан остготским королем Теодорихом. Сейчас большинством специалистов принято, что он относится к более раннему времени и связан с одноименным вестготским королем. Впрочем, окончательно этот вопрос не решен, и в отдельных работах встречаются обе точки зрения.