История варварских государств
Шрифт:
Если гунны, появившиеся во второй половине IV в. из-за Волги, действительно, были потомками восточноазиатских сюнну, то за долгое время своего кочевья они довольно существенно трансформировались. Точное этническое происхождение сюнну неизвестно. Вполне возможно, что они говорили на каком-то позже вымершем языке, хотя, по-видимому, и близком к алтайским языкам. Однако за несколько столетий своего движения на запад они, как уже упоминалось, могли включить в себя многие другие этнические элементы. Вероятнее всего, те гунны, которые появились в Причерноморье, являлись конгломератом различных этнических групп, среди которых, как кажется, преобладал, во всяком случае в правящем слое, тюркский элемент, хотя никаких данных о гуннском языке практически нет [48] . Нет и никаких следов того, что правящий в державе сюнну род Люаньчи сохранил свою власть и в это время. В державе сюнну существовало довольно разработанное и, как кажется, даже писаное право. Однако у гуннов не только не было писаных законов. они вовсе не имели письменности и были безграмотными. Резко снизился и уровень социальной организации гуннов. Ни о какой относительно централизованной власти, какая была у сюнну, теперь не было и речи. Можно говорить (если, конечно, принять связь гуннов с сюнну), что за время миграции произошла деградация социального и культурною бытия гуннов. И в этом нет ничего необычного.
48
Не исключено, что гунны сохранили язык, близкий к монголоидным. По мнению других исследователей. гуннский язык был скорее тюркским, или. точнее, прототюркским. Впрочем, гуннских слов сохранилось столь
Как сейчас установлено специалистами, кочевые империи возникают только там и тогда, где и когда кочевники вступают в относительно тесные контакты с более развитыми цивилизациями. Можно, видимо, говорить, что и все дальнейшее существование таких империй целиком и полностью зависело от этих контактов. Внешний источник богатств, будь то военная добыча или плоды торговли, являлся, как уже говорилось, одной из важнейших основ власти правящего рода как над своими соплеменниками, так и над подчиненными племенами. За время своего кочевья в западном направлении сюнну-гунны потеряли подобные контакты. Те же племена, с которыми сюнну-гунны сталкивались во время своего кочевья в западном направлении, такими богатствами, как китайцы, явно не обладали. Так что если откочевавшие на запад гунны и получали какую-то добычу, то она была неизмеримо меньше, чем та, какая обеспечивала их власть, когда они были соседями Китая. Это логично привело и к социальной, и к культурной деградации [49] . Исторический опыт показывает, что после распада кочевых империй у данного этноса вновь выступает на поверхность родоплеменной принцип организации общества, который существовал и до этого, но играл второстепенную роль по сравнению с централизованной властью государя. Но это ни в коем случае не относится к военной организации и способам войны. Эти способы войны были новыми и необычными для Причерноморья. На своих небольших, но очень быстрых и выносливых конях, вооруженные дальнобойными сложными луками, гуннские воины опережали всех своих врагов, не давали им сосредоточиться и наносили им неожиданные удары, а их стрелы длиной до 160 см достигали противника на довольно большом расстоянии. Это обеспечило гуннам военное превосходство над всеми своими врагами.
49
Мы оставляем в стороне гуннов, которые откочевали в восточную часть нынешнего Казахстана и создали там государство Юэ-бань, которое, как кажется, было (или претендовало на то, чтобы быть) преемником империи сюнну. История этого государства к истории европейских гуннов отношения не имеет.
Наши сведения о гуннах настолько скудны и фрагментарны, что создать связную и последовательную картину их истории практически невозможно [50] . Современные исследователи, комбинируя рассказы греко-римских авторов с пока еще немногочисленными археологическими данными, приходят к разным, а порой и противоположным, выводам. Так что рассмотрение проблем гуннской истории, по крайней мере до Аттилы, не может не быть дискуссионным.
Первыми жертвами гуннов в причерноморском регионе стали ираноязычные аланы, жившие в степях и предгорьях Северного Кавказа. Долгое время аланы являлись одной из ведущих сил в этом регионе. Однако долгие войны, в которых они принимали активное участие, ослабили их силы и оказать достойное сопротивление гуннам они не смогли. Около 370 г. (или несколько раньше) аланы потерпели полное поражение. Имевшиеся у них укрепления их не спасли. Жизнь в аланских поселениях Придонья и Северного Кавказа замерла. Часть аланов ушла в горы [51] , другая откочевала дальше на запад, приняв позже участие во вторжении в Галлию и Испанию, третья подчинилась гуннам и вошла в их объединение. При этом подчинившиеся гуннам аланы заключили с победителями особый договор, в соответствии с которым они не только сохранили свою социально-политическую структуру со своими вождями (это было общим правилом в Гуннской державе), но и, как кажется, среди других подчиненных гуннам народов заняли привилегированное положение. Может быть, даже речь шла о равноправном союзе двух этнических групп во главе, разумеется, с гуннскими предводителями [52] .
50
У гуннов, как и у других народов, несомненно, существовали свои героические предания, но поскольку' гунны были неграмотны, то записаны они не были. Основные сведения о гуннах содержатся в произведениях римских и греческих писателей, но те интересовались гуннами только в тех случаях, когда они входили в контакты с Римской империей или. в крайне случае, с ее ближайшими соседями. Сведения готов о гуннах сохранил Иордан, но и он в основном говорил о гуннах тогда, когда это касалось готов. Некоторые, хотя и весьма искаженные, воспоминания о гуннах содержатся в германском эпосе, и прежде всего в поэме о Нибелунгах, но в ней речь идет лишь об одном эпизоде — уничтожении гуннами первого Бургундского королевства.
51
Какая-то часть алан жила здесь, по-видимому, и раньше. Аланы, и жившие в горах ранее, и пришедшие туда под натиском гуннов, стали предками современных осетин.
52
Об этом, например, свидетельствует эпизод о помощи полководцу императора Валентинина II Баутону. Ему в борьбе против аламанов помогли гунны и аланы. Оба народа названы вместе. Это ясно говорит не только об их союзе, но и о том, что они оба выступали как отдельные единицы.
Вслед за этим гунны под руководством своего короля Баламбера [53] напали на готов. Сначала против готов действовали небольшие отряды [54] , а когда те решительных успехов не добились, гунны обрушились на готов всей своей мощью. Выйдя из степей Северного Кавказа, гунны двинулись двумя путями. Одна, большая, часть перешла Дон и обрушилась непосредственно на готов. Другая перебралась через Боспор Киммерийский (Керченский пролив)35 и нанесла сначала удар по Боспорскому царству, которое на какой-то момент перестало существовать [55] . Затем гунны либо уничтожили, либо заставили уйти с прежних мест другие группы крымского населения. После этого прошедшие через Крым гунны вышли в степи Северного Причерноморья, где и соединились с остальными своими сородичами. Явилось ли это двойное движение результатом заранее обдуманного плана, осуществляемого под единым руководством [56] , или действием двух самостоятельных групп, неизвестно. Известен лишь окончательный результат этих движений. Готская держава Эрманариха рухнула под ударами гуннов [58] . Большая часть остготов подчинилась гуннам, а вестготы вместе с другой частью остготов после неудачных попыток сопротивления перешли на территорию Римской империи. Эти события стали началом т. н. Великого переселения народов.
53
Многое исследователи считают Баламбера мифической фигурой, а рассказ о его подвигах — легендой. Однако достаточных оснований для отрицания сообщения готского историка Иордана, явно воспроизводившего (хотя, может быть, и не непосредственно) готские предания, нет.
54
Среди этих отрядов значительное место занимали аланы.
55
Зосим пишет, что такую возможность предоставило гуннам заполнение пролива илом, при несенным Танаисом (совр. Дон). Возможно, историк или его источник спутал пролив с устьем реки. Поэтому гораздо вероятнее, что этот переход все же произошел зимой, когда пролив замерз.
56
Несколько позже боспорская государственность была восстановлена практически в прежнем объеме. Правда, теперь в руководящем слое Боспорского царства отмечается некоторое
58
Существует предположение, что это был не один мощный удар, как рассказывают Аммиан Марцеллин и Иордан, а относительно постепенный процесс, но нет достаточных доказательств неверности сообщений этих историков.
Хотя основная масса гуннов явно осталась в Северном Причерноморье, часть их каким-то образом присоединилась к готам, и эти гунны (вместе с частью аланов) приняли активное участие в войне, которые перешедшие Дунай готы вели с римлянами [59] . Возможно, гуннская кавалерия участвовала на стороне вестготов в битве при Адрианополе в 378 г., в которой римляне были разгромлены. Более уверенно можно говорить об участии гуннов вместе с остготами в военных действиях в Паннонии против войск западного императора Грациана. Поэтому совсем не исключено, что когда Грациан предоставил готам место для поселения в этом регионе, то там на какое-то время осели и гунны. Впрочем, если это и так, то долго там эти гунны задержаться не могли, ибо они все же оставались кочевниками.
59
Эти гунны и аланы могли быть наемниками, нанятыми готскими вождями.
Подчинение аланов и остготов явилось первым шагом к созданию в Европе мощной гуннской державы. Под властью гуннов оказались огромные территории вплоть до среднего Дуная. Это ни в коем случае не означает, что создавалось единое централизованное государство. Современные и несколько более поздние авторы, преимущественно грекоязычные, использовали различные термины для обозначения главы гуннов: глава племени (филарх), правитель (архонт), предводитель (гегемон), король, или царь (рекс, басилей). Все эти термины настолько многозначны, что говорить о точном их содержании в данном случае невозможно. Римский историк Аммиан Марцеллин вообще утверждает, что гунны никакой монархической власти не подчинялись, а их возглавляют «приматы», т. е. старейшины или, скорее, военные вожди. Такое разнообразие показывает, что античные писатели не могли понять природу власти у гуннов. Несколько позже, в 412/413 г. упоминается Харатон, который назван «первым из королей» гуннов. Эго означает, что у гуннов, кроме «первого короля», т. е. главы всего объединения, существовали и другие короли, которые, вероятнее всего, правили отдельными гуннскими племенами. Действительно, в последней четверти IV в. и в начале следующего отмечаются самостоятельные действия отдельных частей гуннов. Даже во время войны с готами одно из гуннских племен за деньги вступило в союз с остготским королем Витимиром и помогало ему, хотя и неудачно, в борьбе с остальными гуннами.
Как кажется, после бурных событий, связанных с первым гуннским натиском, к северо-востоку от Дуная и в степях Северного Причерноморья наступило относительное спокойствие. Гунны, видимо, удовлетворились приобретением обширных территорий, где они могли более или менее спокойно заниматься своим обычным в мирное время делом — кочевым скотоводством. Некоторые обитавшие ранее здесь народы либо подчинились гуннам, либо предпочли переселиться как можно дальше от них. В этих условиях, по-видимому, гунны, подчинившие огромные территории от Дуная до, может быть. Урала, разделились на три орды. В начале V в. центр Гуннской державы находился в северочерноморских степях. Там, видимо, располагалась ставка «первого короля». Реальной властью этот «первый король», вероятно, обладал только над своей ордой. Что касается всего союза гуннских племен, то «первый король», видимо, имел право на большую долю добычи или дани, или иностранных даров, чем другие короли, а с другой стороны, нес некоторую ответственность и за дела в других ордах. Так. когда в результате каких-то интриг, явно спровоцированных римлянами, был убит один из подчиненных королей Донат, Харатон решил отомстить за него. Однако римляне просто-напросто подкупили Харатона, и тот римскими дарами удовлетворился.
Что касается подчиненных народов, то они сохраняли свои социально-политические структуры и свои династии. Власть гуннов над ними грекоязычные авторы обозначали как «гегемония». Побежденные заключали соответствующий договор с победителями, скрепленный клятвой верности главе гуннов, и должны были сражаться по его приказу, а также, видимо, платить какую-то дань. Например, та часть аланов, которая признала гуннскую власть, приняла активное участие в войне с готами. В остальном они действовали практически самостоятельно. Так, остготами по-прежнему правили короли из рода Амалов. Ставший, по-видимому. сразу же после подчинения гуннам остготским королем Винитарий, не спрашивая разрешения гуннского суверена, повел войну с антами, после первых неудач разгромил их и подчинил себе [60] . Возглавлявший гуннов Баламбер никак в эти события не вмешивался. Но когда Винитарий. почувствовавший после этой победы свою силу, практически перестал повиноваться гуннам. Баламбер направил против него других готов во главе с Гезимундом, которые разгромили войско Винитария. Разгром и смерть Винитария не привели, однако, к «прямому» подчинению остготов. Его место занял Гунимунд, принадлежавший к тому же роду. Приблизительно в это же время какая-то часть готов, подчиненных гуннам, попыталась вместе с некоторыми другими племенами под руководством Одотея вторгнуться на территорию Империи. Они перешли Дунай, но были разбиты римскими войсками под командованием Промота. Гунны никак не вмешивались в эти события. По мере усиления гуннов их власть становилась, видимо, более жесткой, но и тогда подчиненные народы сохраняли своих вождей или королей, а последние (правда, в виде исключения) могли стать советниками гуннского короля.
60
Готский историк Иордан, сообщая об этом, говорит, что анты стали dediticii (сдавшиеся. подданные). Их король Бож (Буз. Бокс) был распят вместе с сыновьями и старейшинами (primates). Память об этих событиях отразилась даже в «Слове о полку Игореве», где упоминаются готские девы, воспевающие Бусовы времена. В последнее время было высказано мнение, что понятие «анты» является не этнических), а этнографическим и территориальным, и под ним подразумевается оседлое население этого региона.
Власть гуннов над другими народами базировалась не только на силе гуннского оружия, но и на взаимной выгоде. В свое время шаньюи сюнну делились с подчиненными вождями китайскими товарами. И как уже говорилось, пока сюнну были достаточно сильны, чтобы эти товары приобретать, подчиненные вожди их поддерживали, и их власть была довольно сильна. Подобные отношения возникли и в Гуннской державе. Не только военный престиж гуннского короля, но и выгоды от его действий сплачивали вокруг него элиты подчиненных племен. Наиболее желанным источником притока богатств была, естественно, Римская империя. Во-первых, общий уровень богатства в Империи был несравнимо выше, чем у любого варварского народа. Слухи об этих богатствах еще более их преувеличивали. Во-вторых, варвары, в том числе гунны, сознавали, что силы Империи ослабли. Значительную и все более возрастающую долю римской армии составляли те же варвары, среди которых все чаще стали появляться и гунны. Все это привело к тому, что отношения с обеими частями Римской империи становились для гуннов важнейшим аспектом их деятельности.
Гунны то воевали с римлянами, то вступали с ними в разнообразные контакты. Находки римских изделий на территории Гуннской державы, включая земли подчиненных племен, показывают значение связей с Империей для гуннов. Уже вскоре после победы над готами гунны появились у имперских границ, и угроза их вторжения в большой степени побудила Феодосия поселить на имперском берегу нижнего Дуная вестготов. В отличие от некоторых других варварских народов гунны не стремились занять какую-либо часть имперской территории. Основу экономики самих гуннов составляло кочевое скотоводство, которое требовало определенных природных условий, каких не было внутри имперских границ, по крайней мере в Европе. Поэтому их вторжения в Империю преследовали чисто грабительские цели. Недаром результатом таких вторжений порой становились договоры, по условиям которых римские власти должны были выплачивать гуннам значительные суммы денег, причем не только в виде единовременной контрибуции, но и в идеале в виде постоянной дани. Многие гунны охотно служили римским императорам и полководцам в качестве наемников. Гуннская гвардия охраняла префекта претория для Востока и фактического правителя Запада Стилихона. Во время падения Стилихона его гуннские телохранители были готовы защищать его до последнего. Гуннские отряды активно участвовали в различных внутренних смутах в Римской империи с V в. С целью грабежей гунны не раз прорывались через Дунай и даже пытались продвинуться к западу вплоть до Галлии.