История варварских государств

Циркин Юлий Беркович

После варварских завоеваний рабство не исчезло. Эти завоевания даже привели к увеличению числа рабов. Варвары не освобождали рабов, если это, конечно, не диктовалось политической необходимостью, как это сделал Тотила во время войны с византийцами. И во время последующих войн, которых в то время было очень много, пленных очень часто обращали в рабов, как это в свое время делали римляне и греки. Деление всего населения, и романского, и германского, на рабов и свободных по-прежнему воспринималось как само собой разумеющееся. Продолжала существовать и работорговля. Особенно она процветала во Франкском королевстве. Однако реальная роль рабов изменилась. Рабы все меньше использовались в хозяйстве, особенно в ремесле и торговле. Доля их труда в земледелии сохранялась, но постепенно все же тоже уменьшалась. Все чаще рабы использовались преимущественно как челядь в личном услужении их хозяев. Изменилось и реальное положение рабов. С распространением христианства рабов стали воспринимать как людей, а не только как «одушевленные орудия», а это привело к поднятию статуса их личности. Так, убийство раба или его искалечивание стали восприниматься обществом и государством как преступление. Уже в позднеримское время рабы, посаженные на пекулий, фактически (но не юридически) сравнялись с колонами. Этот процесс ускорился

в VI–VII вв. В это же время некоторые рабы стали использоваться своими господами, в том числе королями, в качестве воинов и доверенных лиц. которым порой поручалось даже управление. Эти люди, хотя юридически и оставались рабами, в реальности занимали довольно высокое положение, ставившее их выше рядовых свободных.

Политический хаос, возникший в результате варварских вторжений и последующих войн, нанес тяжелый удар городам. Реальным распорядителем основных аспектов жизни города становится или королевский граф, или христианский епископ. Они отвечают, прежде всего, за сбор налогов, безопасность и порядок, судопроизводство. Но все же какие-то следы куриальной и коллегиальной организации в городах сохранялись. Городские курии занимаются вопросами наследства, опеки и некоторых других частных дел горожан. Сохранились и некоторые ремесленные коллегии, как. например, строителей в Лангобардском королевстве или монетариев в Вестготском. Очень важно, что сохранились городские традиции. Без сохранения если не реальной, то ментальной городской организации едва ли были возможны те коммунальные революции, которые привели к возрождению города уже после 1000 г. Преемственность между античным полисом (civitas) и городской коммуной развитого Средневековья несомненна. Сохранению города способствовало и то, что города, хотя и уменьшившиеся в своих размерах и частично изменившие свой внешний вид, остались низовыми административными единицами. В условиях вынужденного подчинения романского населения германским завоевателям города в большой мере оставались носителями самого духа романства. Именно города давали романскому населению ощущение некоторой защиты от господствующих варваров. В них еще тлели некоторые следы римской цивилизации и. что очень важно, римской ментальности.

В еще большей степени это характерно для католической Церкви [521] . Церковь было тем институтом, который без значительных изменений перешел в новую эпоху. Христианство в его никейско-константинопольской православно-католической форме являлось религией подавляющего большинства, а в конце концов, и всего романского населения Европы и Северной Африки. Варвары, поселившиеся на территории бывшей Западной Римской империи, частично были еще язычниками, частично христианами, но не католиками, а арианами. Только франки приняли христианство уже сразу в виде католицизма. Но постепенно и другие варвары тоже стали католиками. К VIII в. Западная Европа в границах существующих тогда государств стала практически полностью католической. При этом надо учитывать, что до религиозного раскола 1054 г. было еще далеко, несмотря на усиливающиеся противоречия между Римом и Константинополем и в чисто богословской, и в политической области. Поэтому при всех оговорках можно говорить о религиозном единстве европейского христианства. Однако тот факт, что на территории бывшей Западной Римской империи сосуществовали единая католическая Церковь, возглавляемая римским папой, и сеть отдельных государств с их королями, делал из Церкви относительно автономную силу. Даже после создания империи Каролингов какая-то часть западного христианства оставалась вне ее границ (Англия, Астурия), так что принцип сосуществования единой Церкви и отдельных государств сохранялся. Разумеется, конкретная политическая ситуация очень сильно влияла на реальное положение папской курии и местных церквей, но при всех поворотах истории католическая Церковь не сливалась в симфонии со светским государством. Она была построена строго централизованно, и папа являлся ее абсолютным монархом не в меньшей степени, чем король монархом светским. Строгую централизацию католической Церкви не нарушало монашество; монастыри могли не подчиняться местным церковным властям, но они полностью подчинялись папе.

521

История католической Церкви и вообще культуры того времени — большая, интересная и очень важная тема, и ее изучение требует специального исследования.

Варварские завоевания, главный удар которых пришелся в большой степени по городам, имели тяжелые последствия для культуры и, особенно, образования. Государственный аппарат варварских королевств был гораздо примитивнее римского, и в нем образованных людей требовалось гораздо меньше. Но все-таки полностью обойтись без них и варварские короли не могли. Подавляющее большинство населения оставалось романским и жило по римским законам. И для управления им требовались знатоки римского права. Не менее важным было образование для клириков и монахов. Поэтому возникают епископские, а позже и монастырские школы. В них утверждается система образования, созданная Боэцием в Остготском королевстве. Именно священники и монахи были интеллектуалами того времени.

Богослужебным языком католической Церкви являлся латинский. Арианская церковь пользовалась обычно народным языком, но после перехода варваров в католицизм и в их церквах германская речь заменилась латинской. Именно церкви обязана Европа сохранением латыни как языка культуры, хотя и этот язык постепенно несколько изменялся. В еще большей степени латинский язык изменялся в повседневной речи. Различные государства, образовавшиеся на территории Западной Римской империи, были гораздо меньше связаны друг с другом, чем отдельные региона Римской империи. В них создались и несколько различные условия жизни, различным был еще пробивавшийся доримский субстрат, и различным являлся новый германский адстрат. В результате в разных странах латинский язык изменялся различно. Так стали возникать новые так называемые романские языки, становившиеся самостоятельными, но происходившие из одного корня — классической латыни. Оказавшиеся в меньшинстве, окруженные более культурными и превосходящими в численности латиноязычными соседями, германцы тоже стали переходить на ту «кухонную латынь», на которой говорили большинство населения страны. Это усиливалось и тем, что латынь они слышали в церкви, даже если постепенно все меньше понимали ее. Латынь являлась официальным государственным языком, на этом языке писались законы, в том числе записывались «варварские правды», на нем велось судопроизводство.

Только в той части Франкского королевства, где романоязычных соседей практически не было или их было очень мало, сохранились германские языки. Это говорит о том, что главным фактором перехода завоевателей на язык завоеванных являлось все-таки воздействие местного населения. Государство и Церковь играли в этом лишь вспомогательную роль. Сохранение языка вело и к сохранению этнического самосознания, которое стали воспринимать и поселившиеся в стране германцы. Испания и Италия сохранили свои прежние наименования. Несколько иное положение сложилось во Франкском королевстве, но и там в его западной части поселившиеся германцы приняли местный язык, а юные французы до сих пор начинают изучать историю с темы «Наши предки галлы». Можно говорить, что на большей части территории новых государств германцы растворились в местной романской среде.

В политическом плане главным результатом варварских завоеваний явился политический распад европейско-средиземноморского мира. Варварские государства стали образовываться на территории Римской империи еще до 476 г., но пока на Западе имелся свой император, эта ситуация могла казаться вполне обратимой. Свержение Ромула Августула в 476 г. сделало ее окончательно необратимой. Юстиниан в VI в. попытался восстановить Римскую империю в ее прежних границах, но эта попытка потерпела крах. Он сумел уничтожить Вандальское и Остготское королевства и отнять часть территории у Вестготского королевства, но этим его успехи и ограничились. В том же VI в. большая часть византийских владений в Италии была захвачена лангобардами, а в следующем веке византийцы были вытеснены и из Испании. Европа оставалась политически раздробленной. Как бы официально ни складывались отношения варварских королей к Империи, реально они были абсолютно независимыми владыками своих государств.

В варварских королевствах возникла иная концепция государства, чем в Римской империи. Даже после кризиса III в., когда политическим строем являлся доминат, т. е. фактически самодержавная монархия, Римская империя оставалась res publica populi Romani — государством римского народа, а император — его неограниченным главой. Романское население новых государств не могло видеть в варварском короле главу своего народа. Долгое время оно считало своим главой императора, но тот находился далеко в Константинополе и реально никак влиять на положение в варварских королевствах не мог. В этих условиях романское население скорее стало видеть своим главой римского папу; королю же приходилось подчиняться. Местные римляне являлись лишь подданными абсолютного монарха. Что касается варваров, то до начала и частично в начале завоеваний во главе их стоял военный вождь, как бы он ни назывался. Но в ходе завоеваний и после подчинения преобладающей массы местного населения такое положение сохраниться не могло. Военный вождь превратился в подлинного и неограниченного монарха, а соплеменники в его подданных. Оба процесса совпали. В результате государство фактически превращается в собственность короля. Различие между государством и его главой исчезает. Так, частная казна короля оказывается одновременно и государственной, а служащие двора исполняют роль нынешних министров [522] .

522

Характерно, что иногда западноевропейские авторы того времени называют Империю res publica, и этот термин никогда не применяется к варварским королевствам.

Это ведет к изменению и сословной системы государства. Позднеримское деление на «почетных» и «низших» определялось отношением данных групп населения к государству. Теперь определяющим становится отношение того или иного человека к личности короля. Фактически этот принцип не был новым. И в Поздней империи реально роль человека определялась его близостью к императору и верностью ему, так что фактически сенаторы уже не являлись правящей группой, а куриалы, относясь к «почетным», превратились в зависимое сословие. Как и во многом другом в то время, в этом ярко проявлялось противоречие между реальностью и видимостью. Но все же официально и, что очень важно, в сознании людей прежнее деление определяло сословную сетку государства. В варварских королевствах исчезла и видимость такого деления. Хотя сами сенаторы время от времени еще именовали себя гордыми римскими титулами, как это было, например, в Вестготском королевстве, государство такое деление не признавало. Возникает новое сословное деление, в основе которого лежит близость к королю, верность королю, служба королю.

В эту новую сословную сетку включается как романское, так и германское население. Старая германская родовая знать практически теряет свое положение. Только в Лангобардском королевстве ее верхушка в виде герцогов сумела не только сохранить, но и усилить свое положение. Во Франкском королевстве новая знать возникает (не сразу, но постепенно) из смеси романских и германских элементов. В Вестготском королевстве знать уже не та старая, которая когда-то могла диктовать свою волю Атанариху или Фритигерну, а новая, возникшая уже после поселения сначала в Галлии, а затем в Испании. Вандальский король вообще уничтожил старых аристократов из числа своих соплеменников и создал новых из собственных слуг. В Остготском и Бургундском королевствах также фактически начала создаваться новая знать, но этот процесс был прерван преждевременным крахом этих государств.

Одним из результатов варварских завоеваний стало разрушение римского государственного аппарата. Хотя варваров было не так уже много, они являлись господствующим слоем. И новый государственный аппарат стал строиться на основе приспособления, а затем и развития германских институтов, принесенных завоевателями, хотя и с использованием некоторых элементов римских институтов. У германцев отношения между королем и его окружением строились на принципе взаимной верности, и этот принцип был положен в основу создания нового государственного аппарата. Место чиновников заняли королевские дружинники. За свою службу они получали либо собственность, либо право на доходы. В случае нарушения верности или отказа от службы эти люди теряют пожалованную собственность. Таким образом, в этой сфере жизни в рядах служилой знати собственность теряет свой безусловный характер, что было характерно для римского общества и утверждалось римским правом, и приобретает характер условный. И в рамках этой условной собственности начинает утверждаться принцип условного владения зависимого населения. Начинает возникать система иерархической зависимости — от короля к условным собственникам, от последних к условным держателям. Но надо подчеркнуть, что само по себе условное держание зависимых людей устанавливается еще в римское время. Теперь оно дополняется условной собственностью. идущей от короля.