История варварских государств
Шрифт:
Долгое время практически самостоятельной была Алемания за Рейном, так же, как и Аквитания, управляемая своими герцогами. Пипин покончил и с ее самостоятельностью. Герцогская власть в Алемании была ликвидирована, и ее территория разделена на графства, графы которых назначались королем. Реальное подчинение Аквитании и Алемании уже само по себе означало резкое возвышение королевской власти, произошедшее с заменой Меровингов Каролингами. Так что речь шла не просто о смене династий, а об изменении действительного политического положения. Король уже не только формально, но и фактически резко поднялся над всеми своими подданными, включая герцогов. Только в Баварии сохранялась самостоятельная герцогская власть, хотя герцог Тассило III и признал официально свою зависимость от Пипина. Поскольку майордом сам стал королем, то эта должность исчезла, а его обязанности были распределены между другими придворными, которые, естественно, были далеко не так могущественны, как прежние майордомы. Казначей занимается финансовыми проблемами государства, сенешаль управляет королевскими имениями, коннетабль отвечает за организацию и снабжение армии, граф дворца ведает королевским судом. Все церковные дела государства поручено вести архикапеллану. При таком распределении функций на самом верху власти соперников королю быть не могло.
Пипин проводил активную внешнюю политику. Он, наконец, отвоевал Септиманию, которую так и не смогли захватить Меровинги [503] , дважды совершил походы в Италию, разбив там
503
После подчинения Пипионом Септимании окончательно прекратились арабские набеги на запиренейскую Европу.
Все же древний принцип принадлежности королевского достоинства и власти всей королевской фамилии остался неизменным и при Пипине. Имея двух сыновей, Карломана и Карла, он перед смертью разделил государство между ними. Однако Карл, будучи гораздо более энергичным и деятельным, чем его брат, сумел скоро заставить того уйти в монастырь и стать единственным королем франков. Активная и в высшей степени успешная внешняя и внутренняя политика доставила Карлу заслуженное им прозвище Великий. При нем Франкское королевство стало важнейшим государством Европы. А в Рождество 800 г. папа Лев III возложил на голову Карла Великого императорскую корону. Франкский король превратился в императора римлян.
VI. ОБРАЗОВАНИЕ КАРОЛИНГСКОЙ ИМПЕРИИ
В 799 г. в Риме произошли очередные беспорядки, направленные против папы. Племянник покойного папы Адриана Пасхалис, по-прежнему возглавлявший управление папскими делами, и руководивший папскими финансами Кампул организовали заговор. 25 апреля во время торжественной процессии заговорщики напали на папу, избили его и даже пытались ослепить его и вырезать у него язык. Этого они сделать не смогли, но папу все же схватили и отправили сначала в один, а затем в другой монастырь. С помощью слуги папа сумел бежать в собор Св. Петра на другом берегу Тибра. Там ему якобы явился святой Петр, который его вывел и оттуда. Через некоторое время в Рим явился сполетский герцог Виндигис, который помог папе покинуть Италию и направиться к Карлу в Саксонию. Карл и Лев встретились около современного Падеборна, и папа призвал Карла себе на помощь. Одновременно к Карлу пришли письма из Рима от противников папы, обвиняющие его в клятвопреступлениях и прелюбодеянии. Карл понял, что наступил удобный случай решительно вмешаться в дела папства [504] . Он не дал Льву никакого ответа, но пообещал сам явиться в Рим, как только позволят обстоятельства. Пока же он приказал Льву вернуться в Рим в сопровождении франкского вооруженного отряда, что тот и сделал. Хотя большинство римлян явно сочувствовали заговорщикам, спорить с вооруженной охраной папы никто не посмел. Сразу же выступить в поход на Рим Карл не смог. С одной стороны, нестабильное положение в Риме заставляло его выжидать. С другой, в это время тяжело болела и на следующий год умерла жена Карла Лиутгарда. Карл потерял еще нескольких сподвижников, а на аквитанское побережье напали норманнские пираты, так что Карлу пришлось отправиться на запад для укрепления этого побережья. И только летом 800 г. Карл выступил в поход таким образом, чтобы прибыть в Рим к Рождеству.
504
Некоторые ученые даже высказывали мнение, что за спиной заговорщиков в действительности стоял Карл, искавший удобный повод для вмешательства. Другие исследователи, однако, такое мнение решительно отвергают. Во всяком случае, ни в одном источнике нет даже намека на роль Карла в римских событиях в апреле 799 г.
В конце ноября 800 г. Карл прибыл в городок Ментону недалеко от Рима, где встретился с папой и вместе с ним вступил в город. 1 декабря 800 г. он собрал специальный суд из видных церковных сановников, а также франкских и римских вельмож для якобы беспристрастного разбора обвинений той и другой стороны. Однако иерархи, явно угадывая желание Карла, заявили, что судить папу они не могут. А тот, с другой стороны, дал клятву, что он не совершал ничего предосудительного и что на него напали и его обвинили «злые люди». Тем самым Лев фактически был оправдан и утвержден на папском престоле. В ответ на это в первый рождественский день 25 декабря 800 г. в соборе Святого Петра Лев III якобы неожиданно для самого Карла возложил ему на голову императорскую корону и провозгласил: «Да здравствует и побеждает Карл Август, увенчанный Богом великий и мирный император римлян!», и находившиеся в соборе франки и римляне поддержали клич папы. Едва ли, конечно, нужно принимать на веру все детали этого рассказа, а особенно спонтанность коронации. Подобные политические сюрпризы всегда бывают тщательно подготовленными. Несомненно, этот акт явился результатом определенного соглашения между папой и высшим клиром римской церкви, с одной стороны, и франкским королем и его окружением, с другой.
Наличие сговора не означает, что между этими двумя группировками не было противоречий. Самим актом коронации папа стремился подчеркнуть первенство духовной власти над светской, что явно Карла и его двор не устраивало. Само объявление Карла императором римлян включало в себе некоторую двусмысленность. Римлянами все же было подчиненное население (особенно это чувствовалось в Италии), а Карл хотел быть императором всех своих подданных. Поэтому через некоторое время стороны пришли к компромиссу: Карл принял титул не просто императора римлян, а повелителя Римской империи, что давало ему право считаться главой всего населения новой Империи, включая и римское население, и потомков завоевателей, и тех германцев, которые были покорены Карлом и его предшественниками. На всякий случай он сохранил еще и титул короля франков и лангобардов, хотя реально это его положение большой роли не играло. Этим Карл не ограничился. Он являлся еще покровителем и защитником Церкви. И это положение ставило исследователи, однако, такое мнение решительно отвергают. Во всяком случае, ни в одном источнике нет даже намека на роль Карла в римских событиях в апреле 799 г. его если не выше папы, то в какой-то степени наравне с ним. Карл, как и его отец, был еще патрицием Рима, а это делало его светским правителем города Рима, который все еще в глазах современников считался caput mundi — главой мира и в значительной мере противопоставлялся Константинополю. Характерно, что после этого посещения Рима (самого долгого за все его правление) Карл больше в Риме не бывал, а в 813 г. в Ахене провозгласил императором своего сына Людовика Благочестивого без всякого участия папы. Всем этим Карл подчеркивал свое первенство в созданной им империи.
Политическая ситуация благоприятствовала коронации Карла. Он к этому времени уничтожил Лангобардское королевство и считался единственным независимым христианским государем на Европейском континенте за пределами Византии [505] , распространив свою власть и на значительную часть зарейнской Германии. Очень важным делом была его борьба с арабами. В то время арабская опасность представлялась весьма грозной. Ведь арабы были не просто еще одни враги, они были иноверцами, неверными и. как это делали и христиане в отношении язычников, стремились расширить насколько возможно сферу
505
Это не соответствовало реальности. т. к., кроме Астурийского королевства в Испании, о котором в остальной Европе мало что знали, существовали и более известные англосаксонские королевства в Британии. Но идеологи империи Карла Великого предпочитали не замечать этого, хотя главный идеолог Карла Алкуин сам происходил из Британии.
506
Это не помешало ему фактически — заключить союз с багдадским халифом Гарун ал-Рашидом. реально направленным не столько против соперничавших с багдадскими правителями мусульманских властителей Испании, сколько против христианской Византии.
Это его реноме было тем более значительным, что Византия, считавшая себя единственной Империей, справиться с мусульманами никак не могла. Арабы наносили византийцам одно поражение за другим. Да и в борьбе с северными варварами (славянами, болгарами) византийцы часто терпели неудачи. А в самой Византии царила смута. В VIII в. императорская власть повела упорную борьбу с почитанием икон. Это вызвало не только внутренние раздоры в самой Византии, но и разрыв отношений между императором и папой. В этих условиях главным союзником папы становится франкский король. В конце концов, иконопочитание все же победило, и в 787 г. собор осудил иконоборчество и восстановил почитание икон. Но это не привело к восстановлению папских связей с Империей. Рим уже стал независимым по отношению к Константинополю, но, с другой стороны, фактически зависимым от франкского трона. К тому же в 797 г. император Константин VI, склонившийся было вновь к иконоборчеству, был свергнут и ослеплен, а власть оказалась в руках его матери Ирины. Ирина была ярой сторонницей иконопочитания, но сам факт нахождения на имперском троне женщины был неприемлем для Запада. С точки зрения западного европейца рубежа VIII–IX вв… императора вовсе не существовало, так что заполнение образовавшегося вакуума казалось вполне естественным. В 799 г. Алкуин, о котором еще будет сказано, писал Карлу, что из трех самых главных людей в Европе он остался один, ибо папа бежал из Рима, а император свергнут своими согражданами. Так что Карл считался непосредственным преемником Константина VI. И когда на троне в Константинополе вновь оказался мужчина — Никифор I, император на Западе уже имелся и от своего нового достоинства отказываться не собирался.
Огромное значение имела и религиозная ситуация. Римский папа и константинопольский патриарх являлись яростными соперниками за первенство в христианском мире. За века, прошедшие после христианизации Римской империи и затем ее распада, трещина между Римом и Константинополем углублялась, превращаясь в почти непреодолимую пропасть. Папа и патриарх не раз отлучали друг друга от Церкви, и император, как правило, становился на сторону патриарха. Поэтому папе был нужен «свой» император, который поддержит его в борьбе с константинопольским патриархом. Конкретным толчком к созданию империи послужил эпизод с изгнанием Льва III из Рима. Римский папа стоял над епископами, и поэтому судить его мог только римский император. Но обращаться за якобы беспристрастным судом в Константинополь Лев. естественно, не мог, тем более что там и императора-то в то время не было. Поэтому очень вероятно, что во время свидания между Львом и Карлом в Саксонии в 799 г. и были оговорены все вопросы. Результатом этого свидания и стала коронация Карла императором. Но это был лишь конкретный эпизод в общем противостоянии Рима и Константинополя. Все чаще возникали различные чисто богословские противоречия, которые в тех условиях, когда религия играла решающую роль в обществе, приводили к необратимым политическим последствиям. Иконоборчество явилось лишь одним из эпизодов упорной борьбы между двумя христианскими мирами — Западом и Востоком. К этому надо добавить, что к VIII–IX вв. в Византии не только господствующим, но и официальным стал греческий язык, в то время как официальным и богослужебным языком Запада являлся латинский. И латинский Запад стал противопоставлять себя греческому Востоку.
Выразителем идей этого противоречия являлся Алкуин, один из самых ученых людей того времени и влиятельный советник Карла Великого. Он происходил из Британии, из Нортумбрии, и принадлежал к знатной англосаксконской семье. Алкуин получил прекрасное потому времени образование в соборной школе Йорка, а затем и сам возглавил эту школу [507] . В 781 г. по просьбе Йоркского архиепископа он направился в Рим, чтобы получить от папы специальный плащ pallium — знак архиепископского достоинства. На обратном пути из Рима Адкуин встретился с Карлом, который пригласил его к своему двору. Алкуин согласился и в следующем году прибыл ко двору Карла, а вскоре прибрел при этом дворе огромное влияние, став главным идеологом правления Карла Великого. По его инициативе при дворе Карла собрались наиболее известные и образованные интеллектуалы того времени — Петр Пизанский, Паулин Аквилейский, Павел Диакон. Так при дворе образовалась Академия, ставившая целью возродить античную культуру, оплодотворив ее христианской мыслью и богословием. Иконоборчество и жестокая борьба, какую вели императоры-иконоборцы со своими противниками, привели Алкуина к осуждению Империи как нового Вавилона, захват же императорского трона женщиной делал Карла чуть ли не единственным правоверным государем Европы, главой всего христианского мира. Теперь, когда Восточная Римская империя погрязла в жестокости и ереси, христианская империя совпадает с владениями франкского короля. Основываясь на учении Августина о двух «градах» (правильнее общинах — civitates) — земном и небесном, Алкуин и его сторонники утверждали, что небесный град ныне воплотился в государстве Карла, который, как и некогда Давид [508] и другие благочестивые ветхозаветные цари, является воплощением справедливости и правосудия. Как Давид некогда захватил Иерусалим и в результате этого создал благочестивый Израиль, так Карл теперь должен создать новую, христианскую империю. По мнению Августина, воплощением небесного града является Церковь. Алкуин же перенес это понятие на государство Карла. Карл, по его мнению, является воином Христа и супругом Церкви. И это в значительной степени стало идеологической основой образования новой Римской империи, империи Каролингов.
507
Англо-саксонская Британия и Ирландия в это время вообще были центрами тогдашней образованности. Сам Алкуин знал не только латынь, но также еврейский и греческий языки. Впрочем многие исследователи в этом сомневаются и предполагают, что греческих авторов Алкуин все же читал в латинских переводах.
508
В каролингской Академии ее члены присвоили себе античные и ветхозаветные имена. Так. сам Алкуин называл себя Флакком, т. е. Горацием. Карл же получил имя Давида.