История варварских государств
Шрифт:
Через пять лет после битвы при Пуатье умер король Теудерих IV, и Карл Мартелл даже не удосужился назначить кого-либо на трон. Он не принял титул короля, но это не мешало ему управлять государством. Перед смертью Карл «с согласия оптиматов» разделил территорию королевства между своими сыновьями Карломаном и Пипином. Сначала братья по-прежнему правили без короля, но состоянием «безкоролевья» решили воспользоваться соперники братьев. Власть попытался захватить их сводный брат Грифон, сын Карла Мартелла. Он потерпел поражение, но восстали герцоги Аквитании, Баварии и Аламании (Швабии). Эти восстания тоже были подавлены. Правда, установить свою реальную власть над Аквитанией в тот момент Пипину не удалось, но официально аквитанский герцог все же признал свою зависимость. Чтобы стабилизировать политическую ситуацию и легитимировать свои победы, в 743 г. братья решили посадить на трон Хильдериха III. Меровингов в это время часто называли «ленивыми королями». Они не управляли не только государством, но и собственным имуществом, даже не жили в своем дворце, а передвигались, как рассказывали, на телеге, запряженной волами, по стране, удовлетворяя лишь свои самые неотложные нужды. Эти короли были столь незначительными фигурами, что ни в документах той эпохи, ни в более поздних хрониках не сохранилось их точной генеалогии. Так. каково было положение Хильдериха III в роде Меровингов, неизвестно [497] .
497
Скорее всего, он был троюродным братом Теудериха IV.
Хотя уже давно реальная власть в королевстве принадлежала майордомам, франки ясно сознавали различия между королем и майордомом. Каким бы бессильным ни был король, он был коронован, и это поднимало его над всеми подданными. включая и майордома. Коронация была не только светским, но и религиозным актом, с ней король получал милость и благословение Бога. Поэтому в титул короля входили и слова «милостью Божьей»: rex Francorum Dei gratia. Майордом же при всем своем величии являлся лишь первым аристократом королевства и официально зависел от воли короля. Его власть не имела религиозного обоснования. Это противоречие между реальностью и видимостью потенциально несло в себе угрозу политической стабильности Франкского королевства. Укрепив свою власть, Пипин и решил покончить с этим противоречием. Ему удалось добиться согласия вельмож и епископов. Одного этого, однако, было мало. Чтобы лишить власти коронованного короля и поставить на его место другого человека, не принадлежавшего к правящему роду Меровингов. необходимо было еще и решение главы Церкви, т. е. римского папы.
Через четыре года после ухода Карломана в монастырь Пипин направил к папе Захарии послами епископа Бурхарда и аббата Фулрада, которые задали папе вопрос. кто должен носить корону: кто считается королем или кто действительно правит. Папа, прекрасно понимая подоплеку вопроса и нуждаясь в помощи франков против усилившихся лангобардов, естественно, ответил так, как ждал от него Пипин. Получив ожидаемый папский ответ, Пипин в 751 г. сверг Хильдериха, сослав его в монастырь, и провозгласил королем себя. Через несколько лет преемник Захарии Стефан II официально помазал Пипина и его сыновей Карломана и Карла королями франков. На франкском троне появилась новая династия — Каролинги [498] .
498
Это были те же Пипиниды. Название Каролинги происходит от имени сына Пипина Короткого, Карла Великого.
Со времени победы Хлодвига над Сиагрием и до свержения последнего Меровинга прошло 265 лет. За это время, естественно, произошли значительные изменения как в галло-римском обществе, так и в германском. Франкское завоевание было не менее разрушительным, чем другие подобные войны варваров. Но уже довольно скоро положение в завоеванной франками стране более или менее нормализовалось. Это сказалось на возобновлении экономической активности. Хотя объем торговли по Средиземному морю и уменьшился, сама по себе средиземноморская торговля сохранилась. Из Восточного Средиземноморья доставлялись пряности, драгоценные ткани, ювелирные изделия и другие предметы роскоши. Египет поставлял папирус, который по-прежнему являлся очень важным писчим материалом. Из того же Египта в Галлию приходил едкий натр, без которого было невозможно изготовлять стекло. В страны Средиземноморья из Галлии шли, в частности, рабы, число которых в результате завоеваний и почти бесконечных войн увеличилось. Торговля рабами, большинство которых происходило из Германии и славянских стран, приносила торговцам значительные богатства. В 622 г. богатый работорговец Само даже организовал свою дружину и с ее помощью захватил власть в некоторых западнославянских племенах и создал свое государство, ядро которого находилось на территории современной Чехии [499] . Хотя Само был франком, это не помешало ему воевать с франкскими королями. Важнейшим торговым центром в Галлии являлся Марсель (Массалия). Недаром упорную борьбу за этот город вели различные представители дома Меровингов. Родано-секванский коридор, как и в доримскую и римскую эпохи, оставался важной торговой осью. Другой важной осью торговли являлся Рейн, связывавший Италию с балтийским и скандианским регионами. Его значение еще более увеличилось после того, как нападения араров в большой мере парализовали прежний путь средиземноморско-балтийской торговли через Центральную и Восточную Европу. Наряду с этими путями, в большой мере унаследованными от римского времени, развивалась атлантическая торговля. Еще один важный центр торговли образовался в Северо-Восточной Галлии. В VI и, особенно, VII в. происходит перемещение центра тяжести торговли с юга на север страны. В середине и второй половине VII в. жестокий удар средиземноморской торговле нанесло арабское завоевание южного побережья и ряда островов Средиземного моря, а позже и Пиренейского полуострова. Но это была лишь одна причина перемещения торговых путей. Выдвижение на первый план побережья Атлантического океана и Северного моря было связано также с упадком и, соответственно, уменьшением экономической привлекательности Византии и с развитием англосаксонских королевств в Британии, с которыми Франкское королевство устанавливает интенсивные связи. И все же преувеличивать значение торговли не стоит. Многолетние гражданские войны между Меровингами нанесли галльской торговле очень серьезный удар, хотя и не ликвидировали ее полностью.
499
Государство Само было довольно рыхлым образованием, и оно распалось после смерти его основателя.
Ремесло тоже не исчезло, и те его отрасли, какими славилась римская Галлия, как, например, изготовление керамики, продолжают существовать. На Рейне начинает активно развиваться стеклоделие. Наряду с привозными ювелирными изделиями многие вещи изготавливаются на месте, и ювелирное дело становится одной из основных отраслей галльского ремесла. В условиях войн расцветает оружейное дело. Но в целом упадок ремесла ясен: формы упрощаются, объем сокращается, а главное — ремесленные изделия все реже становятся объектами торговли на значительное расстояние и все чаше служат удовлетворению непосредственных нужд близлежащего населения, знати и королевских чиновников. Домашнее и сельское ремесло вытесняет городское, хотя окончательно победить его так и не смогли.
Города сохранились. Во Франкском королевстве основной территориальной ячейкой, как и в римское время, как и в Лангобардском королевстве, является civitas, т. е. город с его округой. В городах, особенно в Южной Галлии, сохранились следы муниципальной организации. В них по-прежнему существуют куриалы, и известна даже должность «защитника общины» (defensor civitatis).
В сельскохозяйственном пейзаже Галлии радикальных изменений не произошло. Как правило, и об этом уже говорилось, франки во время завоевания ограничивались захватом пустошей и других земель, которые по разным причинам не обрабатывались в римское время. Хлодвиг и его потомки считали себя прямыми преемниками императоров и поэтому взяли в свои руки земли фиска. Им официально принадлежали все пустующие земли. Как кажется, франкское завоевание не привело в Галлии к разделу земли между завоевателями и завоеванными. Частные землевладельцы сохранили свою собственность в неприкосновенности (это не относится к прежнему Бургундскому королевству, где такой раздел имел место еще до включения этого королевства в состав государства Меровингов). Разумеется, порой землевладельцы силой сгонялись с земли, что приводило к смене собственника, каким теперь становился тот или иной франк, но не вело к изменению структуры собственности. Да к тому же это обществом рассматривалось как произвол. Структура земельной практически осталась той же, что и в позднеримскую эпоху. Основной ее формой являлась вилла, часть земли которой обрабатывалась непосредственно рабами и другими зависимыми людьми, особенно колонами, а часть отдавалась мелким держателям, обязанным оброком и другими услугами хозяину земли. Рабство во франкской Галлии не исчезло. Рабы по-прежнему составляли значительную часть рабочей силы. В VII в. появляется понятие «мане», под которым подразумевается семейный дом с прилегающим к нему участком, расположенным на хозяйской земле. Наряду с виллой долгое время сохранялась деревня — vicus, где жили и обрабатывали свою землю свободные крестьяне. Но постепенно экономические и политические условия размывали крестьянскую собственность, и все большее число крестьян беднело и становилось прекаристами, коммендировалось под покровительство более сильных и богатых соседей, превращалось в зависимых держателей. Этот процесс в период правления Меровингов ускорился, но в принципе он не изменил ни своей сути, ни формы по сравнению с позднеримской Галлией.
Появление в Галлии франков увеличило число свободных крестьян, объединенных в сельские общины. Это число еще увеличилось с включением во Франкское королевство зарейнских земель. Но и в германском обществе происходит процесс разложения общины и в ходе его имущественной дифференциации. В общине выделяется наследственное владение — аллод, который позже становится частной собственностью с правом отчуждения. И как в среде галло-римского крестьянства, так и среди франков и других германцев развиваются отношения прекария, коммендации и других форм крестьянской зависимости. Можно говорить не столько о социально-экономическом синтезе позднеримского и германского обществ, сколько о распространении позднеримских отношений на германцев. Франки и другие германцы включаются в галло-римскую социально-экономическую ткань.
Говоря об этом, надо видеть значительные территориальные различия. Как уже говорилось, франки заселили сравнительно небольшую часть Галлии. Как кажется, их основная масса продолжала жить в Северо-Восточной Галлии и на Рейне, где они обитали и до завоеваний Хлодвига. Часть их заселила земли до Сены, а в остальных районах севернее Луары франкские поселения были спорадическими. Южнее же Луары постоянного франкского населения не было вовсе. И там позднеримские социально-экономические отношения сохранялись практически в неизменном виде. Их эволюция, а не влияние франков и других германцев, вела к постепенному слиянию рабов, колонов, прекаристов в единый слой зависимого крестьянства, но в эпоху Меровингов этот процесс только еще начинался.
Считая себя прямыми наследниками римских императоров, а после получения Хлодвигом консульского диплома и их полновластными наместниками, франкские короли в отличие от других своих варварских коллег не делали четкого различия между франками и римлянами. Конечно, реально они больше доверяли своим соплеменникам, чем завоеванным римлянам, но теоретически считали и тех и других своими подданными. На них распространялись одинаковые обязательства перед королем. Галло-римляне так же. как и франки, были, в частности, обязаны военной службой [500] . Другая важная обязанность — финансовая. Франкские короли пытались было сохранить старую римскую налоговую систему, но для этого был необходим сильный и разветвленный чиновничий аппарат, которым они не располагали. А с другой стороны, свободные франки решительно сопротивлялись распространению на них прямых налогов римского типа. Поэтому прямой налог ушел в прошлое. Его заменила разветвленная система косвенных налогов и судебных штрафов, бывших важным средством пополнения королевской казны. Другим ресурсом пополнения казны были собственные владения королей. Они были довольно обширны, ибо, как говорилось выше, являлись наследством императорской и государственной собственности. Эти владения давали королям не только финансовые средства, из них король мог раздавать земли своим приближенным и другим людям, привлечь которых по тем или иным причинам король считал для себя необходимым. Эти земли были освобождены от налогов вообще. Такое освобождение — иммунитет — могло распространяться и на другие владения, если король этого желал. На такие территории не распространялась и власть местного графа.
500
Поэтому не представляется верной распространенная в последнее время точка зрения, согласно которой различие между франками и галло-римлянами сводилось к тому, что первые были военнообязанными. а вторые в армии не служили.