История всемирной литературы Т.6

Бердников Георгий Петрович

Ворота дворца Куня-Арк в Хиве

XVII в. Реставрация по фотографиям XIX в.

Традиции сатиры Навои, Турди, Машраба успешно продолжали в этот период такие поэты, как Махмур, Гульхани, Гази, Назил Худжанди. В рукописных диванах этих поэтов осуждаются и высмеиваются лицемерные и глупые шейхи и захиды.

Сатира

занимает ведущее место в творчестве поэта Адинамухаммада Мадана (1761—1838). Он критиковал баев и чиновников, их алчность, невежество и развращенность («Пангаз», «Исчезновение совести», «Мухаммас о ста тридцати налогосборщиках», «Аназбий» и др.). С творчеством Махмура и Мадана во многом было созвучно творчество Гази (ум. в 1818 г.), который помимо элегических газелей сочинял сатирические стихи.

Одной из характерных черт узбекской, как и таджикской, литературы было двуязычие. Многие узбекские поэты писали на двух языках — родном и таджикском. Нет поэта, в стихотворном диване которого не встречались бы газели или рубаи, фард и тарих на фарси. Двуязычие особенно было свойственно творчеству ферганских и бухарских поэтов. Традиция двуязычия в узбекской литературе связана с тем, что во многих городах и кишлаках население искони пользовалось двумя языками — таджикским и узбекским. Вот почему многие поэты по праву входят и в историю таджикской, и в историю узбекской литератур.

Новой идейно-художественной направленностью отмечено творчество поэтесс Надиры, Увайси, Махзуны и других, живших в Коканде. В их талантливой и искренней лирической поэзии слышались голоса бесправных восточных женщин.

Надира — дочь правителя Андижана, жена Умар-хана (Омара), правителя Коканда. Ее настоящее имя — Махларайим. Она писала под псевдонимами Надира, Камила, а на фарси — Макнуна. Она в совершенстве владела узбекским и таджикским языками. После смерти мужа Надира, занимаясь государственными делами, значительное внимание уделяла благоустройству края и его столицы Коканда. Она покровительствовала ученым и деятелям литературы. Однако вскоре бухарский эмир Насрулла, обвинив Мадали-хана в нарушении шариата, а Надиру в причастности к этому, напал на Коканд и захватил его. По его указанию в 1842 г. Надира и ее сыновья были казнены. Так трагически оборвалась жизнь замечательной поэтессы. Хотя Надира считала предосудительным писать о себе, о своих радостях и горестях, все же в ее лирике порой звучат автобиографические мотивы. Ее стихотворный диван — гимн любви, верности и честности. Она призывала уважать женщину, ценить не только ее красоту, но и оберегать ее чувства. Надира ощущала себя прежде всего Человеком. Ее жизнь и творчество проникнуты сочувствием к угнетенным, заботой о просвещении народа. Она высоко ставила роль литературы в духовной жизни общества. Поэзия Надиры органично вливается в узбекскую поэзию гуманистического направления, основоположником которого был великий Навои.

Поэтесса Увайси происходила из простой семьи. Упорство и талант, а также поддержка Надиры позволили ей войти в литературный круг Коканда, приобрести известность. В ее стихах звучит горькое осуждение бесправного положения восточной женщины, призыв к прекрасным благородным чувствам, к добру. Увайси — автор нескольких поэм: «Царевич Хасан», «Царевич Хусейн», «События, связанные с Мухаммад Алиханом».

Неудачно сложилась творческая судьба одаренной поэтессы Махзуны. Из литературного наследия поэтессы сохранился лишь один из образцов ее поэтического состязания с придворным поэтом Фазли Намангани. Но и по этим фрагментам можно судить о ее красноречии, находчивости, остроумии, хорошем знании поэзии своих предшественников и учителей.

В первой половине XIX в. узбекская лирическая поэзия развивалась по пути демократизации содержания и формы. Эпические традиции, заложенные «Пятерицей» Алишера Навои,

продолжались в творчестве других поэтов. Достойна внимания поэма Джунайдуллы Хазыка «Юсуф и Зулейха», написанная на таджикском языке на основе традиционного сюжета об Иосифе Прекрасном. Автор поэмы прославляет справедливость, искреннюю любовь и преданность, осуждает зависть, алчность, корысть. В символической и иносказательной форме поэт отражает характерные черты времени — беззаконие и деспотизм правящих кругов.

Джунайдулла Хазык родом (по некоторым сведениям) из Герата относится к тем двуязычным поэтам, которые в равной мере входят в историю таджикской и узбекской литератур. Поэт жил и в Бухаре, и в Хиве, и в Коканде, он был свидетелем гибели Надиры. По поводу убийства великой поэтессы он сочинил экспромт, обращенный к эмиру Насрулле: «Ты надел на себя одежду из проклятий, // Которую не снять тебе до Судного дня». За эти стихи поэт поплатился жизнью: его казнили и голову увезли в Бухару. Это произошло 14 января 1843 г.

Заметным явлением узбекской поэзии стала поэма «Семь цветников», посвященная Надире. Автор ее Надир (1750—1848) изображает Надиру мудрой правительницей, преданной женой. Она неустанно заботится о благоустройстве страны, о процветании науки и литературы. Из уважения к личности Надиры поэт даже заимствовал ее псевдоним, сделав это имя мужским. Поэма Надира состоит из семи глав-рассказов, каждый из которых самостоятелен по сюжету. Рассказы на бытовые темы чередуются с фантастическими и приключенческими. Главные их герои, цари и принцы, как и в поэмах Навои, персонифицируют идеалы социальной справедливости, гуманного отношения к людям, любовь к родине. Поэт создает образы героев разных национальностей и вероисповеданий, подчеркивая тем самым равенство всех народов и религий.

В поэме Увайси «Карбала-наме» рассказ о жизни одного из сподвижников пророка Мухаммада, халифа Али, и его сыновей, Хасана и Хусейна, служит для автора поводом, чтобы осудить религиозные распри, феодальные междоусобицы.

В диванах многих поэтов встречаются также длинные стихотворения эпического плана под названием «маснави», посвященные поэтическому описанию какого-либо события. К эпическому жанру можно отнести и стихотворную антологию «Собрание поэтов» («Маджмуаи шаиран») Фазли Намангани, в которой даются сведения более чем о 60 поэтах, съехавшихся из разных мест в Коканд. Эта антология и поныне служит ценным источником изучения истории узбекской и таджикской литератур.

Высокий уровень поэтической культуры повлиял и на развитие повествовательного искусства. Многие художественные произведения писались рифмованной прозой, украшались стихами — газелями, рубаи, кыта, фардами и др.

Мухаммед Шариф Гульхани (род. в 70-е годы XVIII в., ум. в 20-е годы XIX в.) — двуязычный поэт, баснописец. Литературное наследие его невелико. Особое место в нем занимает «Зарбул-масал» («Книга пословиц и поговорок»), написанная рифмованной прозой. Продолжая и развивая традиции басенного творчества, принципы аллегорического изображения, Гульхани наделяет птиц и животных чертами характера представителей господствующих слоев общества. Страна, где обитают герои Гульхани, представляет собой сплошные руины и развалины. В этом произведении Гульхани продолжает сатирические традиции Махмура.

Элементы художественной прозы встречаются в исторических трудах Муниса, Агахи, а также в сочинениях Хакимхана Туры, Мушрифа, Абулкарима Бухари, Шамса Бухари и др. Это красочные описания исторических событий, пейзажи, яркие образы исторических деятелей.

Правду о своем времени мастера слова выражали по-своему. Гульхани предпочитал аллегорию; Мунис, Агахи, Надира и другие — традиционные образы. Благодаря творчеству этих поэтов, в особенности их сатирическим и автобиографическим произведениям, новые тенденции в узбекской литературе укрепляли свои позиции.