История всемирной литературы Т.6

Бердников Георгий Петрович

Примечательной особенностью литературной жизни первой половины XIX в. является увлечение художественным переводом. Как отмечалось, почти все узбекские поэты в совершенстве владели таджикским, а нередко и арабским языками и некоторые произведения писали на этих языках. Многочисленные переводы художественных и исторических сочинений с этих языков обогащали узбекскую культуру и литературу. Так, например, Агахи прославился поэтическими переводами на узбекский язык сочинений Низами, Амира Хусрох Дехлеви, Саади, Джами, Хилали и др. В области перевода Агахи был подлинным новатором. Его переводческие принципы близки

принципам художественного перевода нашего времени.

Переводы, традиция двуязычия — это стороны сложного процесса взаимосвязей и взаимовлияния литератур. Узбекская литература в это время развивалась в тесном контакте с таджикской, азербайджанской, туркменской и другими литературами. Чтения вслух среди простых людей «Шах-наме» Фирдоуси, увлечение поэзией Бедиля, множество тахмисов (подражаний) на газели Физули — все это составляет специфические черты узбекской литературы данного периода. Туркменские поэты Махтумкули, Кемине и другие пользовались особенной популярностью в Хорезмском оазисе. В условиях Бухарского эмирата узбекские и таджикские поэты и писатели творили бок о бок, литературный процесс в главных чертах был общим.

*Глава третья*

ТАДЖИКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Таджикская литература первой половины XIX века, как и литература предшествующей эпохи, развивалась в основном в пределах Кокандского ханства и Бухарского эмирата.

Центр литературного творчества находился при дворе кокандского правителя Умар-хана (Омара) (1809—1822), поэта, автора дивана стихов на узбекском и таджикском языках. Поэты его круга старались сочинять стихи, «рифмующиеся со стихами эмира», «отвечающие вкусам эмира», прославляя в них его могущество и благородство. Молва о щедрости ханского двора распространилась по всей Средней Азии, и мастера слова — Махзун Самарканди (жил до 1845), Нодим Истравшани (жил до 1845), Нозил Худжанди (1790—1876), Фано Уротеппаги (жил до 1850) и другие — устремились в Коканд в надежде на покровительство «достойного ценителя» их творчества.

Фазли Намангани в тазкире (антологию) «Маджмуаи шаиран» («Собрание поэтов», 1821) включил произведения поэтов, связанных с литературным окружением Умар-хана. Однако литература на таджикском и узбекском языках развивалась и вне придворной литературной среды, выражая передовые тенденции своего времени. Видным ее представителем был поэт Мадан Пангози (1761—1838). Но и среди придворных поэтов кроме панегиристов были такие, которые довольно смело критиковали невежество правителей, оплакивали горькую судьбу своего народа.

В Бухарском эмирате положение было другим. Эмир Хайдар (Мир Хайдар) (1800—1827) и эмир Насрулла (1827—1860) не оказывали покровительства одаренным поэтам. Однако по традиции и при их дворах содержалась группа ученых и стихотворцев, которые забавляли эмира и его свиту восхвалениями и смешными анекдотами.

При эмирах служили и высокообразованные поэты, например Мирзо Содик Мунши (ум. в 1819), Джунайдулла Хозык (ум. в 1843), выполнявшие обязанности мунши (письмоводителя) и мирзо (писца). Но в основном литераторы Бухарского эмирата были разобщены, они жили и творили в разных областях эмирата (в Гиссаре, Самарканде, Насафе-Карши, Уратюбе, Каттакургане, Дарвазе,

Каратегине и Бадахшане).

Поэты Бухары часто собирались в домах любителей поэзии, в медресе, где устраивали литературные дебаты, читали новые стихи и подражания на стихи предшественников. Такие встречи нередко проходили в домах Аминходжа Ишана, Рахматулло Музтара (жил до 1850) и в медресе Говкушон, а их постоянными участниками были Содик, Хозык, Музтар, Ансаб, Мунир и др. В такие же литературные кружки объединялись поэты Гиссара, Дарваза и Каратегина, сведения о которых мы находим в сочинении «Миръот ул-хаел» («Зеркало воображения») Абдулазима Соми.

В таджикской литературе данного периода, как и в литературе второй половины XVIII в., господствовали такие лирические жанры, как газель, мухаммас, кыта, рубаи, саки-наме и загадки-шарады (муаммо). Продолжая традиции средневековой литературы, поэты стремились приспосабливать эти жанровые формы к эстетическим вкусам своего времени. В метрике, рифмовке и употреблении редифа не наблюдается сколько-нибудь заметных изменений, но меняется само содержание стиха. Так, в газелях все чаще звучат жалобы и протест против несправедливости, чинимой правителями. Все большее отражение находит в лирической поэзии социальная и духовная жизнь человека. В кыта, рубаи, мухаммасах нередко слышится голос поэта в защиту обездоленных. Теряет прежнее значение касыда — стихотворение одического плана. Это было связано отчасти с тем, что литература выходит за пределы придворных интересов и обращается к жизни народа.

Многие поэты жили не при эмирских и ханских дворах, а в отдаленных друг от друга городах и селах. Именно они и обогатили таджикскую поэзию яркими поэтическим картинами повседневного быта крестьянина, горожанина, ремесленника.

В это время развивались и эпические жанры. Так были написаны поэмы (маснави) «Усыпальница царей» Мирзо Содика Мунши, «Ра’но и Зебо» Масехо Бойсуни, «Маснави- и мавзун» Исо Бадахши, «Лейли и Меджнун» Ахкара Бадахшони и др. В этих поэмах с разной степенью достоверности и художественного мастерства запечатлены черты истории и современной эпохи. Данью легендарному сюжету была поэма «Юсуф и Зулейха» Джунайдуллы Хозыка.

По-прежнему литература развивалась на двух языках. Если в эпоху Джами и Навои (XV в.) тюркоязычные поэты, в том числе сам Навои, Сухайли и Хаёли, писали кроме родного еще и на таджикском языке, внося достойный вклад в обогащение таджикской литературы, то теперь таджикские поэты составляли свои диваны на двух языках, внося свой вклад в развитие и узбекской литературы. Их творчество свидетельствует о неразрывном единстве таджикско-узбекских литературных связей, которые уходят в глубь веков.

В таджикской литературе, начиная примерно с середины XVIII в., одним из ведущих направлений в поэзии был так называемый «индийский стиль», получивший в XIX в. название «бедилизм» по имени персоязычного индийского поэта Бедиля (1644—1721). Этот стиль отличался необычайной изощренностью, сложностью и своеобразием философских концепций. Многие таджикские поэты следовали по пути, проложенному Бедилем, но одни (Якдил, Хиджлат и Рамзи) лишь формально использовали его стилистические приемы, другие же (Шавки, Хасрат, Афгон, Содик и Фано), подражая мастерству Бедиля, как и он, выступали против тирании и произвола.