История всемирной литературы Т.7
Шрифт:
Шторм высоко ценил мелодии народных песен. «В этих песнях мы слышим отзвуки и нашей жизни и наших страданий, словно все мы принимали участие в их рождении», — говорит герой новеллы Шторма «Иммензее». Любовная лирика Шторма неотделима от его патриархального мира — она передает и волнение страсти, и беспредельную преданность любимой, но вместе с тем любовь становится убежищем для поэта, который стремится уйти от неустроенности мира. С этим связан культ семьи и домашнего очага. Лирика Шторма далека от какой бы то ни было размягченной сентиментальности. Его стих жесток, концентрирован по мысли, интенсивен по чувству.
Лирика Шторма отчетливо противостоит формалистическим тенденциям эпохи, нашедшим выражение у кумиров литературных
О поэтическом таланте Шторма всегда вспоминают, когда говорят о его прозе. Многие его новеллы можно назвать лирическими новеллами, и в целом проза Шторма обладает многими чертами лирической прозы. Это прежде всего относится к его ранним новеллам, сюжет которых чаще всего строится как воспоминание героя о давно пережитом. Такова одна из популярных новелл «Иммензее» (1849), герой ее мысленно восстанавливает историю своей любви, которую он не сумел в свое время отстоять. Именно новелла «Иммензее» и близкие ей по характеру другие образцы прозы Шторма с их лиризмом, романтическим противопоставлением мечты и действительности давали историкам литературы повод для обоснования понятия «поэтический реализм» в применении к Шторму.
Ранние новеллы вошли в его сборник «Летние истории и стихотворения» (1851). Вскоре, однако, элегические, почти лишенные конфликта произведения уступают место новеллам, несущим в себе большое критическое начало. Немаловажную роль в этом сыграло пребывание писателя в Потсдаме, где он занимал небольшой пост в судебном ведомстве и имел возможность наблюдать прусские порядки. В новеллах «На казенном дворе» (1857), «В замке» (1861) «Университетские годы» (1862) внимание писателя привлекает процесс оскудения дворянства, столкновение между сословными предубеждениями и человеческим чувством, а особенно противоестественный, враждебный подлинному гуманизму характер человеческих отношений в обществе, разделенном на сословия и классы.
Новелла «Университетские годы» (во втором издании — «Ленора») выделяется особой напряженностью конфликта и трагическим его разрешением. Ленора, девушка из бедной семьи, стремится утвердить себя как равная в среде молодежи, принадлежащей к более обеспеченным кругам, но она гибнет жертвой тех иллюзий, которые питала относительно «избранного общества» своего города.
Историки литературы не раз указывали на ситуацию шиллеровского «Коварства и любви» как некую модель, с которой соотносятся многие новеллы Шторма. Так, в исторической новелле «Aguis submersus» («Поглощение водами», 1876), действие которой отнесено к XVII в., сословное неравенство разрушает счастье художника Иоганна и сестры гольштинского помещика, которую брат насильственно выдает замуж за фанатичного пастора.
Обращение к «штюрмеровским» сюжетам в Германии после 1848 г. не было анахронизмом, ибо многие социальные проблемы XVII—XVIII вв. оставались нерешенными.
Последнее произведение Шторма — новелла «Всадник на белом коне» (1888), в которой с особой силой раскрылись возможности писателя. Эпизод, связанный со строительством дамбы, защищающей небольшой участок побережья Фрисландии, под пером писателя вырос в большую историческую фреску, которая, собственно, далеко выходит за жанровые рамки новеллы,
Главный герой — Хауке Хайен — талантливый самородок, сын небогатого крестьянина, предложивший смелый проект постройки нового типа дамбы. Историки литературы нередко сравнивают Хауке с Фаустом. Однако
История Хауке Хайена развертывается на фоне легенды, живущей среди жителей этого сурового края, о белом коне, якобы появляющемся из моря как предвестие беды. И белая лошадь, которую приобрел Хауке и на которой он поехал в роковую ночь урагана, по ходу повествования ассоциируется с фольклорным образом страшного вестника несчастья. Образы северонемецкого фольклора вносят в рассказ особую глубину. Как писал Т. Манн в статье, посвященной Шторму, новелла получила неповторимое звучание оттого, что трагедия человека была поставлена здесь в еле уловимую связь с извечной тайной природы, с сумрачным величием моря. Такой поворот темы был характерен для немецкой литературы, издавна испытывавшей глубокий интерес к универсуму. Сравнивая Шторма с Тургеневым, Т. Манн справедливо писал, что если Шторму не под силу было создать социальный роман типа «Отцов и детей», то и Тургенев, при всей его тончайшей чувствительности к поэзии природы, не решился бы на сделанное Штормом во «Всаднике на белом коне».
Шторм по-своему обогатил родную литературу. Приверженность писателя к дорогому ему миру шлезвиг-гольштинского захолустья не помешала ему уловить и раскрыть и многие социальные конфликты современной ему немецкой действительности.
Вильгельм Раабе (1831—1910) — автор романов и новелл на современные и исторические темы. В отличие от Шторма, Ауэрбаха и ряда других немецких прозаиков этого времени, он тематически не был связан с какой-то определенной областью, хотя действие его произведений также развертывается в некоем захолустье, а если даже в большом городе, то на небольшом замкнутом пространстве одной улицы (первый его роман назывался «Хроника Воробьиной улицы», 1857). Героем его произведений обычно выступает человек скромного положения, часто чудаковатый или неудачливый.
От популярной во Франции и других странах «физиологической прозы», от очерков и рассказов русской «натуральной школы» романы и новеллы Раабе отличает явный отпечаток сентиментальной и романтической национальной традиции (молодого Шиллера и Жан Поля).
Значительное место в наследии Раабе занимает исторический жанр. Иногда в прошлое отнесены события, связанные с судьбой любимого им героя — маленького человека. Так, к началу XVIII в. относится история приключений героя «Записок учителя Михеля Хааза» (1859), грустная вариация на тему плутовского романа.
Трагическая, героическая и обличительная интонации сложно переплелись в новелле «В победном венце» (1866), посвященной годам наполеоновского господства в Германии и освободительной войны против него, когда «каждый получал свою долю мировой истории полной мерой». В новелле развертывается трагическая история молодой девушки Людовики, потерявшей рассудок после гибели жениха. Прусский офицер на французской службе, он решил перебежать к немецким войскам, уже наступавшим с востока, но был пойман и расстрелян по приговору французского военного суда. В волнующе горьком рассказе о событиях 1813 г. слова презрения обращены к обывателям городка, оккупированного французами. Они конечно же ликовали, когда услышали о смелом поступке двух лейтенантов, бросивших вызов оккупантам, но, когда узнали об их аресте, «все спешили забиться в свои норы, из которых они осмелились было высунуть голову». «Если бы горожане повели себя иначе, если бы они ударили в набат против угнетателей, дело, конечно, приняло бы другой оборот... Тогда и Людовика бросилась бы в бой и присоединилась бы к какому-нибудь отряду...» Такие призывы к политической активности и действию редко раздавались в немецкой реалистической прозе.