Итальянская комедия Возрождения

Макиавелли Никколо

Нича. А когда она должна принять его?

Каллимако. Сегодня после ужина, ибо луна как раз находится в нужной фазе и времени более благоприятного нам не дождаться.

Нича. Ну тогда дело слажено. Готовьте питье, а я заставлю жену выпить его.

Каллимако. Есть тут, впрочем, одна загвоздка: тот, который переспит с ней после этого снадобья, умрет ровно через восемь дней, и тут уж ничто не сможет его спасти.

Нича. Ну уж черта с два! Не желаю я вашего пойла, меня на удочку не подцепишь.

Эк куда хватили!

Каллимако. Успокойтесь, и тут есть выход.

Нича. Какой?

Каллимако. Заставить переспать с ней другого, и тот примет всю эту отраву на себя. После чего можете нежиться со своей женой сколько влезет, и без всякой притом опаски.

Нича. Нет, мне это не подходит.

Каллимако. Почему?

Нича. Да потому, что не желаю делать свою жену публичной девкой, а себя рогачом.

Каллимако. Как это вы, такой умный и ученый человек, можете так рассуждать? О, вы вовсе не такой мудрец, каким мне казались. Неужели вы не решаетесь сделать то, что сделал сам король Франции и множество других именитейших особ?

Нича. Да где же я сыщу такого болвана, который бы решился на подобное безумие? Если я предупрежу его, он, понятно, не пожелает; если не предупрежу — то, стало быть, сознательно обману, а это подсудно трибуналу Восьми. А мне вовсе не улыбается угодить в его лапы.

Каллимако. Если ничто другое вас не беспокоит, то предоставьте все это уладить мне.

Нича. А как вы это уладите?

Каллимако. Очень просто: я дам вам питье сегодня после ужина; вы дадите его жене и сразу же уложите ее в постель, этак часов в десять. После чего вы, Лигурио, Сиро и я перерядимся, выйдем, будто на прогулку по окрестным улицам, сцапаем первого попавшегося подгулявшего молодчика, завяжем ему глаза и, подгоняя палками, отведем в ваш дом. Затем, в полной темноте, проведем его в спальню и там уложим его в постель к вашей жене, предварительно объяснив, что нужно делать, а уж тут, ручаюсь, никаких затруднений не возникнет. На рассвете выпроводим его из дому, вы прикажете помыть супругу и возляжете с ней в свое удовольствие, не опасаясь никаких последствий.

Нича. Я не против. Тем более, как ты говоришь, король, принцы и другие сиятельные господа — все так поступали, но лишь бы про это кто не пронюхал, к великой радости треклятой «Восьмерки»!

Каллимако. Да кто же может пронюхать?

Нича. Так-то оно так, но все же остается еще одно немаловажное препятствие.

Каллимако. Какое?

Нича. Жена. Не думаю, что будет так легко ее уговорить.

Каллимако. Верно. Но я бы не желал быть мужем жены, которую не мог бы заставить поступать по-моему.

Лигурио. Я знаю, как помочь делу.

Нича. Выкладывай.

Лигурио. Нам поможет ее духовник.

Каллимако. А кто уговорит духовника?

Лигурио. Ты, я, деньги,

общая наша испорченность.

Нича. Кроме того, жена вряд ли меня послушается и пойдет к духовнику за советом по такому делу.

Лигурио. И тут есть выход.

Каллимако. Сказывай.

Лигурио. Пусть ее уговорит мать.

Нича. Ей она верит.

Лигурио. Мать наверняка будет с нами заодно. Пошли, надо спешить, уже смеркается. Ты, Каллимако, ступай проветрись и помни, что в восемь часов мы зайдем к тебе. Зелье должно быть уже готово. Мы же с Ничей пойдем уговаривать мать. Ее я беру на себя. Потом сходим в монастырь к духовнику и обо всем известим вас.

Каллимако. Ах, не оставляйте меня одного!

Лигурио. По-моему, ты просто ошалел от радости.

Каллимако. Что же мне делать все это время?

Лигурио. Делай что хочешь. Флоренция велика, поброди по улицам.

Каллимако. Да я еле на ногах стою.

КАНЦОНА

Блажен, кто от рожденья глуп не в меру и принимает все как есть на веру. В нем честолюбья нет, и страх ему неведом, от коих столько бед, ведущих к новым бедам. Мечта законоведом владеет — стать отцом, но, будучи глупцом, чтобы достичь того, о чем мечтает, поверит он, что и осел летает.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Сострата, Нича, Лигурио.

Сострата. Я и раньше слыхивала, что разумный человек всегда выбирает из двух зол меньшее. Раз заполучить ребенка иным путем нельзя, то, стало быть, и этот сгодится. Конечно, не в ущерб своей совести.

Нича. Святые слова.

Лигурио. Вы поговорите с дочкой, а мы с мессером сходим к брату Тимотео, ее исповеднику, и все ему объясним, избавив вас от лишних хлопот и разговоров. Вот увидите, что он вам скажет.

Сострата. Договорились. Вы туда, а я к Лукреции, и, уж будьте уверены, я заставлю ее поговорить с монахом.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Нича, Лигурио.

Нича. Быть может, Лигурио, тебе покажется удивительным, к чему прилагать столько усилий, чтобы уломать собственную жену, но кабы ты знал все как есть, то, поди, нисколько не удивился бы.

Лигурио. Думаю, оттого это происходит, что все женщины ужасно подозрительны.