Итан Рокотански
Шрифт:
Иногда не нужно принимать участие в самом событии, чтобы ощущать, как твое сердце бьётся быстрее, на коже выступает пот, вены горят огнём. Я был, как и Дед, не из робкого десятка, но драка действительно возбуждала. Я сжал ладонь жены и почувствовал, что она сделала тоже самое. Мы искренне болели за Эллена.
А ему, в свою очередь, нещадно прилетало от Датча. Удар, удар, укрылся, удар, укрылся. В плечо, в грудь, в другое плечо. Кудрявый парень берёг свою голову. Его противнику на свою было плевать. Как и оппонент, он регулярно уходил в защиту, но делал акцент на атаке, а не укрытии. Белые бинты обоих давно пропитались кровью. Тут неожиданно проиграло
— Что происходит? — спросила Зоя.
— Время, — ответил Дед. — Каждый раунд длится не больше двух минут. Как и во многих классических боях.
Эллен и Датч отошли в разные углы. Оба пили воду. Тренера протирали их лбы платками, о чём-то говорили и яростно жестикулировали. Толпа возбуждённо гудела и напоминала своей подвижностью волны во время прилива на озере. Люди откатывались вперёд и назад, обсуждая поединок. Тут я понял, что что-то не так.
— Дед, а где комментатор?
— Люди — главные комментаторы! — Ответил на вопрос Мерокко. — В легальных боях, в том же боксе, комментаторы озвучивают происходящее на ринге во многом для тех, кто не особо понимает, как всё устроено. В подземных аренах девяносто процентов людей разбираются в драках, хотя бы теоретически.
— Ещё, — добавил Дед, — проигрывающий боец все же чувствует какую-никакую опору в комментирующем, хоть и не всегда. Тут же твой моральный дух зависит от народа. А хорошо это или плохо, решать уже бойцу.
Мне это показалось не особо логичным, но спорить я не стал. Эллен и Датч снова встали на позиции. Вокруг опять начали вспыхивать огоньки поджигаемых сигарет. Табачный дым, казалось, застилал свет лампочек, хотя курило не так много людей, пускай и не мало. Рефери поднял одну руку. Резко опустил. Бой продолжился.
Датч опять атаковал и в этот раз удачно. Было непонятно, ожидал ли Эллен второй яростной атаки здоровяка, но кудрявый боец дважды сильно получил по лицу и едва не запутался в собственных ногах. Тем не менее, ему удалось взять свое тело под контроль. Отступив к верёвкам, он начал успешно защищаться от мощных ударов противника. Ещё через некоторое время он ударил сам. И попал точно в цель.
Риск в драках, как бы логично это ни было, дело действительно рисковое. Если он не достигает своих результатов, расплата, как правило, бывает очень горькой. Риск Эллена окупился. Боец, перестав защищаться, рванулся вперёд и врезал Датчу в переносицу. Громила, не ожидавший такой выходки, зажмурился и отступил. Этого оказалось достаточно, чтобы кудрявый перешёл в контрнаступление и провёл серию крепких ударов в корпус врага. Голову Датч умудрялся защищать — что не стало проблемой для Эллена.
После сильного удара в печень накаченный боец согнулся, на мгновение показав лицо. И парень, за которого болели мы, тут же ударил его в подбородок. Датч повис на верёвках. Толпа взорвалась криками. Но это был ещё не конец.
Рефери объявил раунд в победу Эллена, после чего было проведено ещё шесть раундов. Три из них забрал Датч, четыре Эллен, один ушёл в ничью. В последнем оба были уже на исходе сил: бинты на руках с разбитыми костяшками пришлось менять несколько раз. Лица опухли и кровоточили. В конечном счёте Эллен придушил Датча сзади и тот уже не смог сопротивляться. Здоровяк потерял сознание и Эллен победил. Наша троица вместе с Мерокко сама стала частью шторма, охватившее озеро зрителей. Мы чувствовали кровь, бьющую в нас ключём, мы чувствовали саму жизнь и радовались победе. А ещё мы начисто забыли о деньгах,
На ринге снова появился мужчина с микрофоном. Он, видимо, все время находился где-то неподалеку — деловая одежда на нём была немного в неряшливом виде, глаза горели, а на лице сверкала белоснежная улыбка. Тут я понял, что он и сам болел за Эллена. По крайней мере, наверное.
Он объявил, что это был невероятный бой, с гордостью назвал победителя Чемпионом Турнира Бойцовского Клуба. Эллен с распухшей физиономией и усталыми глазами улыбнулся и поднял руки — в правой ладони он держал маленький, золотой кубок в форме чаши. Толпа встретила его овациями. Он коротко поблагодарил всех, а потом исчез в той же двери, откуда пришёл. Датча, так и не пришедшего в сознание, вынесли на носилках.
— Мои поздравления, Березовский, — сказал Мерокко, когда мы вчетвером переместились к барной стойке. Мексиканец достал огромную стопку денег и отсчитал семь с половиной тысяч Деду, после чего сунул по такой же стопке мне и Зое. — Сегодня вам повезло, ребята.
— Дело не в везении, дело в трезвой оценке ситуации, — Дед сунул деньги куда-то за пазуху.
— Говори как знаешь, — Мерокко развёл руками. — В любом случае, сегодня ваш день. Ну, рад был познакомиться! А мне пора.
Мы попрощались с носителем эспаньолки и он тут же растворился в толпе. Дед покачал головой.
— Вечно он так, бабки отдаст и свалит. А раньше хотя бы потусоваться успевали.
— Ты никогда про него не рассказывал, — сказала Зоя.
— Я и про арены никогда не рассказывал.
— Справедливо.
— Ну, малята, — Дед допил своё пиво и поставил пустой бокал на стол. Мы с женой сделали тоже самое. — Пойдем отсюда потихоньку?
— А во сколько это место закрывается? — спросила Зоя, когда мы направились к выходу.
— К шести утра тут никого нет. А после боёв, особенно крупных, народ всегда остаётся развлекаться. Само место открыто с семи до семи.
Мы протиснулись через толпу людей и пошли обратно вверх по лестнице с тусклыми лампочками. Сложилось впечатление, будто мы по ней спускались не несколько часов назад, а как минимум несколько дней. Иногда мы проходили мимо людей, остановившихся покурить. Одна парочка, встав в одном из тёмных углов, слилась в поцелуе. Ещё через пару минут, пройдя мимо того же огромного охранника, лицо которого тонуло в темноте, мы выбрались на улицу.
Снаружи было хорошо. Ночь дохнула на нас бодрым, чуть прохладным ветром. Мы набрали полные лёгкие летнего воздуха и медленно двинулись по тропинкам и аллеям дворов — летом в этой части Москвы, если хорошенько приглядеться, можно было рассмотреть и звёзды. Небо сегодня как раз было безоблачным. Кроны деревьев, свисающие над нашими головами, нисколько не мешали. В конце концов тот, кому надо посмотреть на звёзды, обязательно найдет способ на них посмотреть.
— Ну чё вы, как процессоры? — спросил Дед.
— Отлично, — Зоя была очень довольна. — Но очень много табачного дыма. Курильщики вонючие!
— И не говори! — от души согласился Дед. — Курить — это плохо.
— Сам бы бросал!
Друг отмахнулся.
— Я в этой жизни уже всё видел, малышка, к чему-то особому не стремлюсь. Если вдруг помру — не так уж страшно будет, жизнь я прожил славную.
Зоя замахнулась. Дед отбежал в сторону.
— Как стукну щас!
— Своего вон стукни! Идёт, молчит, хмурится, — Березовский вернулся на позицию и зашагал с нами дальше. — Малыш, как оно?