Иван Болотников (Часть 3)
Шрифт:
– Тут камень на камне, батько.
– Лезь дале!
Нечайка ступил вперед еще на шаг и тотчас оборвался, целиком уйдя в воду. Когда выплыл, крикнул;
– Тут глыбко, атаман!
Нечайка выбрался на берег, а Болотников, приводнявшись на стременах, обратился к повольнице:
– А что, донцы, може, вплавь? Копи наши к рекам свычны. Аль вспять повернем?
– Вспять худо, батько. Челны надобны!
– Плывем, атаман!
Болотников одобрил:
– Плывем, други!
Один лишь осмотрительный
– А не потонем, атаман? Река нам неведома. Тут, поди, ключей да завертей тьма.
– Не робей, Степан, - весело молвил Болотников.
– Без отваги нет и браги. Так ли, други?
– Так, батько!
– дружно отозвалась повольница.
Иван слез с коня и начал раздеваться. Сапоги, кафтан, шапку, порты и рубаху уклад в чувал; туда же положил пистоль, пороховницу, баклажку с вином, медный казанок и треножник. Сыромятным ремнем надежно привязал мешок к лошади.
– Ну и здоров же ты, батько!
– восхищенно крутнул головой Устим Секира, любуясь могучим телом Болотникова. На плечах, спине и руках Ивана бугрились литые мышцы. Рослый, саженистый в плечах, бронзовый от степного загара, Болотников и впрямь выглядел сказочным богатырем.
– Неча глазеть. Ты бы пороховницу кожей обернул, все ж в воду полезешь, - строго произнес Иван, затягивая на себе пояс с саблей. С саблей казаки не расставались, даже когда переплывали реки: всякое может случиться.
Болотников окинул взглядом растянувшееся по отмели войско и первым потянул коня в реку.
– Смелей, Гнедко. В Дону купался, с Волгой братался, а ныне Скрытию спознай.
Вслед за Болотниковым полезли в реку Васюта Шестак, Мирон Нагиба, Устим Секира и Нечайка Бобыль. А вскоре по Скрытне поплыло и все казачье войско. Держась за конские гривы, повольники задорно покрикивали, подбадривая друг друга.
Чем дальше плыли казаки, тем все угрюмее и коварнее становилась Скрытая. Берега сузились, стали еще неприступней и круче; высоко в небо вздымались матерые сосны, заслоняя собой солнце и погружая реку в колдовской сумрак; начали попадаться и заверти. Закружило вместе с конем Устима Секиру.
– Водокруть, батька!
– встревоженно выкрикнул казак, пытаясь выбраться из суводи. Но тщетно, даже лошадь не смогла выплыть на спокойное течение.
– Держись, друже!
– воскликнул Болотников, отвязывая от седла аркан.
– Держусь, батько!
Иван, приподнимаясь из воды, метнул аркан Секире. Тот ловко поймал, намотал на правую руку, левой - цепко ухватился за гриву коня.
– Тяни, батько!
Болотников потянул. Побагровело лицо, вздулись жилы на шее - казалось, Секиру нечистые за ноги привязали; и все ж удалось вырвать казака из гибельной пучины.
– Спасибо, батько!
– поблагодарил Секира и поплыл дале, а Болотников упредил воинство:
– Жмись к правому берегу, други! Средь реки закрути!
Казаки
Посельник, заслышав шум, приподнялся в челне и очумело вытаращил глаза. Из-за поворота реки показались человечьи и лошадиные головы. Узкая Скрытая, казалось, кишела этими неожиданно выплывшими головами.
– Сгинь, нечистая! Пронеси!
– испуганно окстился мужик. Но "нечистая" не сгинула, не исчезла в пучине, а все ближе и ближе подступала к челну. Мужик бросил снасть и налег на весла. Торопко причалил к берегу и бегом припустил к острожку. Миновав ворота, задрал голову на сторожевую башенку, но караульного не приметил.
"Никак, в избу отлучился", - покачал головой мужик и во всю прыть помчался к старцу Дорофею. Вбежав в избу, крикнул:
– Беда, Дорофей Ипатыч! Неведомые люди плывут!
– Как неведомые? Аль не разглядел?
– заспешил из избы староста.
– Неведомые, Дорофей Ипатыч. Без челнов плывут.
– Как энто без челнов?
– подивился староста.
– Без челнов по рекам не плавают.
– Да ты сам глянь, батюшка!
Дорофей Ипатыч, тяжело опираясь на посох, вышел из ворот да так и ахнул:
– Да эко-то, осподи!.. Никак, воевать нас идут. Бей в сполох, Левонтий, подымай народ!
Левонтий кинулся к колокольне. Частый, тревожный набатный звон поплыл по Скрытне-реке. Из срубов выскакивали мужики, парни, подростки, вооруженные мечами, копьями, топорами и самострелами, и бежали к высоким стенам бревенчатого частокола. Вскоре все мужское население острожка стояло за бойницами.
Казаки же начали выбираться на берег.
– Вот те и сельцо!
– изумился Гаруня, облачаясь в порты и рубаху. Крепостицу вдвое подняли. Ай да мужики!.. А чего в сполох ударили, вражьи дети!
– За басурман нас приняли. А може, государевых людей стерегутся, предположил Нагиба.
Болотников же внимательно окинул взглядом берег, усыпанный челнами. Остался доволен. "Дело гутарил Гаруня. Есть тут челны. Но мужики, видно, живут здесь с опаской. Ишь как встречают".
Облачившись в зипуны и кафтаны, казаки ступили к острожку, но ворота были накрепко заперты. За частоколом выжидательно застыли бородатые оружные мужики, тревожно поглядывая на пришельцев. Болотников снял шапку, поклонился.
– Здорово жили, православные! Пришли мы к вам с вольного Дона, пришли с миром и дружбой!
– Мы вас не ведаем. На Дону казаки разбоем промышляют. Ступайте вспять!
– недружелюбно ответили с крепостицы.
– Худо же вы о нас наслышаны. На Дону мы не разбоем промышляли, а с погаными бились. Татар прогнали, а ноне вот на Волгу надумали сплавать.
– Ну и плывите с богом. Мы-то пошто понадобились?
– Помощь нужна, православные. Без челнов на Волгу не ходят. Продайте нам свои лодки!