Иван Болотников Кн.1
Шрифт:
— Пошто в город? Струги для воды ладили. Упрячем в плавнях, и ни один поганый не сыщет. Без струга на Дону — как без коня. Авось еще и на море соберемся. Так ли, донцы?
— Так, детинушка! Нельзя нам без стругов!
В тот же день все суда были надежно укрыты в донских плавнях.
Раздоры ждали вестей. Три раза на дню в город прибывали дозорные и доносили:
— Тихо в степи. Татар не видно.
— На курганах молчат.
Донцы недоумевали:
— А, может, ордынцы стороной прошли? Взяли да и махнули Муравским шляхом.
— И то верно,
Однако на другой день гутарили иное: сторожевые курганы ожили, задымили кострами. Первыми заприметили татар дозорные родниковской сторожи. Казак Емоха, напряженно вглядываясь в степь, вдруг подтолкнул локтем соседа-повольника.
— Глянь, Деня. Небоскат будто почернел. Аль тучи набегают?
— Зрю… Колышутся тучи-то… Да то ж орда, Емоха!
— Орда?… Уж больно велика. Весь небоскат в сутеми.
— Тьма-тьмущая! Орда, Емоха!
Казаки поспешно запалили костер; над высоким курганом взметнулся столб дыма. Емоха и Деня вскочили на коней и стрелой понеслись к соседнему дозору, расположенному в двух верстах. Но там дым тотчас увидели и запалили на кургане свой костер; затем взвились дымы на третьем и четвертом курганах…
Хан Казы-Гирей двинулся на Русь. Несколько лет он готовился к этому набегу. Он жаждал добычи и мести. Последний большой поход на урусов был неудачен. Казы-Гирей успешно дошел до Москвы, захватил богатый ясырь и награбил много добра; оставалось взять столицу урусов. Но русская рать, вставшая под Москвой, разбила ханские тумены и погнала в степь.
Тщеславный Казы-Гирей не оставил мечты о захвате столицы урусов.
— Я покорю Русь! — кричал он своим приближенным. — Москва будет лежать у моих ног. Неверным не устоять против моих славных багатуров [231] . С нами аллах!
Взгляд Казы-Гирея остановился на турецком паше, прибывшем в Бахчисарай из Царьграда.
— Готовы ли твои янычары, Ахмет?
Статный рыжебородый паша в высокой белой чалме и шелковом халате с рубиновыми пуговицами учтиво склонил голову.
231
Багатур — богатырь.
— Готовы, великий хан. Султан султанов и царь царей, повелитель земель Магомет Третий в великом гневе на московского государя. Он выделил из своего войска тридцать тысяч спахов [232] и янычар. Они бесстрашны, как львы. Вместе с твоими багатурами они испепелят Русь.
Крымский хан знал, что султан Магомет давно недоволен Москвой. Дерзость урусов не знает границ: они не только посягают на Крымское ханство, но и протягивают руки к Иверии, Кахетии и Кабарде, они заигрывают с Персией — заклятым врагом Османской империи.
232
С
Особую заботу вызвал у султана город Азов — опорная каменная крепость Османской империи. Через Азов проходил наиболее оживленный и наиболее прибыльный для Стамбула торговый путь. Но вот Азову начали угрожать русские. Донские казаки поселились почти у самого города и помышляли захватить крепость, чтоб свободно, без помех выходить в Черное море и грабить побережье Османской империи. Казаки на сотнях стругов проскакивали мимо Азова и нападали на Измаил и Очаков, Синоп и Трапезунд, Кафу и Судак. Появлялись струги и под самым Царьградом.
Неслыханная дерзость донской повольницы приводила «царя царей» в ярость. Он посылал на казаков галеры с умелыми в морском бою турками. Те расстреливали струги из пушек, топили и поджигали суда огненными ядрами, и все же многие струги безнаказанно возвращались с добычей на Дон. Казаки были смелы, хитры и изворотливы, они не унимались и редкий год не выходили в Черное море.
Азов надо было укрепить, чтоб навсегда преградить путь русским в морские владения султана.
Магомет послал в крепость большой огнестрельный наряд и многотысячное войско отборных янычар.
Не пожалел султан выделить янычар и для крымского набега.
— Казаков надо уничтожить, их городки предать огню!
Казы-Гирей вначале помышлял обойти Раздоры стороной. Он хотел идти на Москву давно изведанным путем — Муравским шляхом. Но он не мог ослушаться своего сюзерена и послал на Раздоры два тумена под началом отважного мурзы Джанибека. Приказал ему:
— Раздоры стереть с лица земли! Так велит аллах. Казаков в ясырь не брать, всех резать до единого. Колодцы отравить, степь выжечь, превратить Дон в мертвую пустыню.
— Я выполню твою волю, мой повелитель, — склонив голову и приложив руки к груди, твердо сказал мурза.
Глава 10
По заветам Чингис-хана
Из степей на Раздоры грозно наплывала татарская орда.
Гудела земля от топота копыт, шарахались птицы и звери от визга и воя наездников. Татары неслись к главному казачьему городу.
Миновав Перекоп, Джанибек повел тумены Муравским шляхом, но через триста вёрст он повернул войско направо и ступил на Калмиусскую сакму, где вскоре должны были начаться казачьи городки и станицы.
Но первое же донское становище оказалось пустым; в землянках не было даже древних стариков и старух. Тишиной и запустением встретили Джанибека и другие станицы.
«Худая примета, — подумал мурза. — У русы узнали о походе и предупредили Москву».
Однако особой тревоги не было: Москва — дело хана Казы-Гирея, ему же надлежало взять Раздоры.
Вначале татары шли осторожно; пряча тумены от казачьих степных разъездов, они крались по лощинам и оврагам, ночью не разводили огней и во все стороны рассылали ловких юртджи; но когда орде стали попадаться покинутые становища, Джанибек повел воцско в открытую.