Иван-Царевич и С.Волк
Шрифт:
– В атаку!!! Трусы!!! – надрывался Антипод.
Строй перешел на бег.
– А кто тут обижает нашу Мимочку?! – уже второй раз за утро с небес донесся трубный глас.
– Это что еще за сброд мужланов, а, я вас спрашиваю? – поддержал его другой, не менее трубный, но еще более неприятный.
Ни один дворец в мире не мог до того, и вряд ли когда-нибудь после сможет похвастать такой большой, так мастерски исполненной скульптурной композицией воинов в полном вооружении, смотрящих с ужасом в небо, из белого
– Ниечка! Риечка! – буквально взвилась от счастья мгновенно вышедшая из ступора Мими. – Как я рада видеть вас!.. Вы не поверите!..
– Не поверим, – усмехнулась одна из горгон.
– Так, кто у нас тут еще есть? – незамедлительно перешла к делу другая.
Среди недвижимых изваяний мелькнула тень.
– Это он!
Один мощный взмах крыльев – и Медуза перемахнула через выставку военной скульптуры и оказалась прямо перед Антиподом.
– Вы – очень нехороший человек, – сурово нахмурившись, сказала она ему.
Он ничего не ответил.
Чугунные истуканы вообще очень редко говорят.
Одним ударом тяжелой лапы Мека отбросил его на лестницу, и болванчик, с грохотом пересчитывая ступени, покатился вниз.
В это время бледный, как смерть, Волк упал на колени перед царевичем.
На груди, почти там, где сердце, медленно расплывалось и блестело ярко-красное пятно.
Не пытаясь нащупать пульс, он нервно дрожащей рукой быстро стащил со среднего пальца Иванушки серебряное кольцо старого Ханса, не сразу попав, надел его себе на такой же палец, возложил обе руки на голову друга, как показывал им когда-то старик, и сосредоточился.
Ничего.
Ответного импульса не было.
"Ну, давай же, давай, милое, работай!.." – напрягался Серый изо всех сил.
Но все напрасно.
Кольцо было немо.
– Может, он умер? – раздался над ним мягкий незнакомый голос.
– Нет!!! – ни не секунду не задумываясь, яростно выкрикнул Волк.
– Тогда я, может, смогу помочь? Я знаю, где живет знаменитый лекарь Апокалепсий, и если вы полетите на этом вашем волшебном гобелене, вы там будете через несколько часов. Но нельзя терять ни минуты! – несколько нервно добавил говорящий.
Только теперь Волк поднял глаза.
Перед ним стояла молодая женщина в розовом гиматии, и на прекраснейшем лице ее было написано неподдельное сочувствие, жалость и... и... страх?..
Впрочем, в присутствии Меки эта эмоция являлась преобладающей у подавляющего большинства людей.
– Где живет твой лекарь? – решительно поднялся на ноги Волк.
– На острове Фобос, – быстро ответила женщина. – Я покажу. Возьмите меня с собой...
Ловко лавируя между статуями, лукоморец помчался к Масдаю.
– Ну что, кто победил? – прошелестел ковер, поднимаясь в воздух.
– Мы. Иван ранен. Сейчас погрузим его и быстро – ты понял, БЫСТРО – полетим на какой-то
Откуда-то с улицы донеслись шум, крики и звон меди.
"На нас идут," – мелькнула мысль у Серого.
– Мека, Мими, Ирак! Быстрее сюда! – закричал он сверху, пикируя в центр каменного круга.
Втроем они бережно перенесли раненого на Масдая, женщина в розовом поспешно уселась рядом, стараясь расположиться как можно дальше от умильно поглядывающего на нее химерика, и ковер ласточкой взвился вверх, сопровождаемый, как президентский самолет – истребителями, почетным эскортом из двух ухмыляющихся горгон.
Снизу, с лестницы, перекрывая звон меди и стоны умирающих, донесся яростный рев:
– Где ты, проклятая?.. Я убью тебя!..
Женщина вздрогнула и закрыла лицо руками.
Пролетая над городом, Волк рассеяно глянул вниз.
На улицах кипело настоящее сражение.
Одни стеллиандры старательно рубились с другими, а женщины и дети стояли на крышах и бросали всем подряд на головы цветочные горшки и черепицу. Словом, все развлекались, как могли.
"Однако, шуму мы тут понаделали," – слабо подивился Волк, и тот час забыл бы об этом, если бы Ирак не бросился к краю ковра и не замахал кому-то внизу руками.
– Эй, Трисей, Трисей, мы здесь!.. Смотри наверх!.. Трисей!..
– С края уйди, дурак! – рявкнул Масдай, но было поздно.
С последним, нелепым взмахом рук Ирак подстреленным лебедем закувыркался вниз.
Правильно заметил классик: "Рожденный падать, летать не может."
Но, видно, в Книге Судеб для него была уже зарезервирована какая-то иная смерть, потому что, вместо объятий мостовой, сына Удала приняли в воздухе сильные руки быстрой Медузы.
Глаза их встретились...
И героини километров и килотонн прочитанных романов в один голос возопили от восторга, а вокруг стали распускаться метафизические розы и запели аллегорические соловьи.
– С тобой все в порядке, о доблестный юноша?.. – автоматически прошептали дрогнувшие губы Мими прочитанные где-то и когда-то строки.
– Благодарю тебя, о прекраснейшая из дев, – срывающимся голосом ответил стеллиандр, – за мое спасение...
– Для меня великая честь – спасти такого мужественного воина, как ты...
– Для меня честь – быть спасенным такой красавицей, как ты... – кажется, он тоже это где-то читал, но никогда не думал, что это может где-нибудь и когда-нибудь пригодиться...
– Твои слова для меня, безусловно, лестны, – зарделась она и потупила взор.
– Это не лесть... Ты действительно... Такая... Необыкновенная... – в поисках нужных слов молодой человек, у которого в школе любимым предметом была физкультура, экстренно перетряхивал мозги, но ничего больше не выпадало подходящего, кроме: