Иван Дорога
Шрифт:
Впрочем, мне было все равно, ведь в уже расступившейся толпе никого из наших не наблюдалось, тогда я сказал Любе:
– Пойдем посмотрим, что в зале? – Люба кивнула и обойдя крикунов по площади мы наконец-то зашли на дискотеку.
В фае клуба темноту которого, не попадая в такт мелодии рассеивала светомузыка, отплясывал народ. На фоне трезвых и от того ли через чур старательных танцоров сразу выделялись порядочно пьяные – раскрепощенные за всех остальных. Вдоль стен в креслах, соединенных по четыре сидения каждое, расположились наблюдатели из числа отдыхающих и тех, кто, судя
На входе, напротив гардеробной за столом сидела Нина – бессменный контролер дискотеки и билетерша по совместительству. За глаза (в кое то веке почти буквально) ее называли «Терминатор», от части за высокий рост и крепкую комплекцию, но в основном за ее темные очки без которых я ее не видел никогда. Нина всех нас (молодёжь) прекрасно знала и практически никогда не брезговала разговаривать с нами легко, давая ощущение равенства. Хотя вполне могла ограничить себя продажей билетов и выдворением нарушителей и без того сомнительного порядка.
– Внутрь пойдем? – спросила Люба.
– Погоди, сейчас… – ответил я и приблизившись к столу поинтересовался у Нины не забегал ли кто из моих друзей? Нина только покачала головой, и я вернулся к Любе.
– Что? – спросила она и уставилась в темноту зала.
– Нет их здесь.
– Ну и что – можно и без них… – прищурившись сказала Люба.
– Можно! Но ты же видела Диму? Поди лежит где-нибудь в канаве и мычит свои «заклинания» – надо найти!
– Блин и Зина сучка ушла… – недовольно выдала Люба. – Я с тобой прогуляюсь, не против?
Отстранившись от толпы недавних бойцов, ринувшихся в двери, обошли Дом Культуры кругом, но кроме тискающихся парочек никого не обнаружили.
Расширив зону поиска, прошлись по рынку, и осмотрели прилегающую к нему территорию. После пересекли площадь и спустились на смотровую площадку подвесного моста через реку. Здесь на угловой скамейке сидел Леха, а у него на коленках его подруга Аня. Они что-то тихо нашептывали друг другу и не заметили нас, пока мы не подошли вплотную.
– Че трахайтесь? – спросил я в стремлении добавить ложку дегтя в эту приторную атмосферу.
– Заткнись. – не громко сказал Леха и ехидно улыбнулся.
– А че не трахайтесь? – добавил я.
– Ваня замолчи! – Нервно выдала Аня, вместе с тем и Люба дёрнула меня за рукав стиснув губы.
– Вы что бродите? – спросил Леха навалившись на угол.
– Диму не видел? – сказал я.
– Нет. Че-то сегодня он хуже, чем обычно!
– Я про тоже. Лежит поди где-нибудь пузыри пускает? Надо найти!
– Я не пойду…пусть пускает. А что ты засуетился?
– Сам не знаю…Ну ладно – можете дальше не трахаться!
Прошатавшись примерно около получаса по окрестностям, Люба неожиданно дернула меня за рукав, когда проходили мимо отделения почтамта. Подняла указательный палец вверх, замерла и шепнула: – «Слушай!». Из тумана катился частый ритмичный стук и еле различимые натужные слова: – «…на ветку! на ветку! на ветку!».
– А это не Дима? – шепотом спросила Люба, я кивнул и пошел в направлении звука.
Подступив ближе, еле сдержался от смеха. На служебной лестнице с торца здания, сидел
– Дима, ты как? – спросил я и склонился вперед.
– На ветку! – крикнул он и выставил брусок перед собой.
– Ты от кого обороняться собрался «Гитлер первобытный» !? – крикнул я и выхватил из рук орудие, сразу отбросив его в сторону.
Завидев давящуюся от смеха Любу Диму развезло на глазах. От этого он стал сговорчивым, смягчился и на призывы пойти домой согласно закивал. Но не смотря на не внятное состояние, прежде чем встать рассовал бутылки по рукавам.
На предложение довести этого чудика до дома Люба согласилась, но только при условии, что после я провожу и ее. Я дал понять, что другого развития событий не допускаю и мы не спеша поплелись свозь густую темную мглу.
Моя попытка расспросить Диму о какой еще ветке он толковал и почему у него разбит нос и надбровные дуги австралопитека, он стал говорить громко и отрывисто. Оказывается, когда он отбился от коллектива, то просто без особенной цели стал петлять по центру. Ему стало скучно, и он поплелся в магазин к Валентине с намерением купить еще выпить. Купил и в дверях нарвался на таких же поддатых братьев Муронян – это представители новой предпринимательской волны. Торговали всем подряд: от надувных лодок и рыболовецких снастей, до автомобилей и делового леса. В общем слово за слово Диму занесло. Хотя он и из прежнего заноса не очень-то вышел, так что это был дрифт. Он и выдал: – «Валите в свою Африку и лезьте обратно на ветку!». Но братья резонно не согласились с его предложением. Негодуя по поводу такого невежественного отношения к географии в попытке втолковать, что Армения находится северо-восточней континентальной Африки, в усердии разбили ему нос и отбили лоб.
Люба хохотала до слез, я тем временем настаивал на том, что Муроняны вполне приличные люди. Но Дима словно контуженый, периодически срывался с места и болтаясь по всей дороге, время от времени повторял: «На ветку!», «В Африку!».
Когда добрели до адреса Димы, он долго мялся прежде чем войти в калитку. А затем глубоко вздохнул и залихватски взмахнув рукой вынул из рукава бутылку настойки, протянул ее вперед и громко гаркнул: – «От чистого…плеча!», и только после этого нам удалось попрощаться.
Теперь Люба притихла. Мы свернули с центральной дороги и пошли проселочной, между густым молодым лесочком и завалившимся забором. Так было короче до ее дома. Из леса тянуло холодом. Люба вздрогнула, я заставил ее застегнуть куртку и предложил выпить настойки, подаренной Димой: не то «с барского плеча!», не то «от чистого сердца!».
– Друзья у тебя конечно странные! – сказала Люба, глядя на клумбу у дверей своего подъезда.
– Мы стоим друг друга. – со значением ответил я.
– Спасибо Вань! – неожиданно с горьким оттенком сказала Люба и губы ее еле заметно дрогнули.