Иван Дорога
Шрифт:
– За то, что проводил? – с недоумением уточнил я, искренне не понимая такой реакции.
– Нет. За то, что не постеснялся со мной погулять! – уже с глазами на мокром месте пояснила она.
– А почему я должен был постесняться?
– Ну как, ты же знаешь мою репутацию! – съёжившись и пряча руки в карманы громко прошептала она. – Я ведь не такая…это Зина трахается как злодейка, а я…
– Зачем общаешься, если не такая?
– А ты с Димой зачем? – обиженно бросила Люба.
– Вообще-то он бывает очень умным, не гляди что псих! – радостно ответил я.
– А Зина бывает очень доброй, не смотри что шалава! – рассмеявшись утерла глаза Люба.
– Главное, чтобы у них общих детей
– А что это передается?
– У психов вроде да, а с… – тут я задумался.
– Понятно. Я тоже не знаю. – выручила Люба. – А ты, знаешь свою репутацию? Знаешь, что о тебе говорят? – неожиданно спросила Люба, и я на секунду окаменел, а после машинально стал шарить по карманам в поисках сигарет.
– Что? – со скрипом выдавил я, чиркая зажигалкой.
– Говорят, что ты не врешь, даже когда врешь. – словно чеканя слова выдала она.
Я задумался и протянул ей бутылку, но она только покачала головой блеснув усталостью в глазах. Поцеловала меня в щеку и махнув рукой скрылась в темноте подъезда.
Я шепнул: – «Пока…», в пустоту лестницы и вышел из-под козырька, когда вдруг вскинул голову на резкое покашливание и железный скрип. Из раскрытого окна второго этажа, высунулся седой растрепанный старик в, наверное, таком же старом, как и сам махровом халате. Он навалился локтями на кусок оцинковки под окном и курил какую-то едреную самокрутку, так что воняло на всю округу.
– Душевно. – протяжно сказал он. – Она ж тебя на чай звала, а ты не понял. – хрипло и тихо смеясь добавил старик.
Я от чего-то разозлился бросил бутылку в клумбу и отступив чуть назад рявкнул:
– Да пошел бы ты спать, старик!
– Пойду, пойду…а ты мог бы сейчас тискать Машку, за Машкину ляжку если бы… – и не окончив фразы старик закивал, бросил окурок на подъездный козырек и закрыл окно.
Я тогда улыбнулся и уже на углу дома глядя в расступающийся туман шепнул себе под нос: «…если бы не был таким дураком!».
Глава 3. Плотный воздух
Детство не кончается ровно до тех пор, пока тебя обеспечивают родители – моё продлилась до осени 97-го. Когда я говорю «обеспечивают», то имею в виду не только: кормят, одевают, предоставляют крышу над головой и снабжают карманными деньгами, но в большей степени создают некий эффект защиты и принадлежности к чему-то цельному и большому, величину которого можно оценить уже лишившись этого.
Не смотря на то что своих родителей, я умел рассматривать как нечто отдельное друг от друга, все же когда в сентябре они разъехались, а после и развелись, подобный взгляд не объяснил мне ничего. Я отчетливо понял эту прежде пафосную для меня фразу: «этот случай разделил мою жизнь на «до» и «после»!». Она казалась мне смешной, ведь как правило ее не очень уместно произносили взвинченные немного истеричные тетки в рамках телевизионных передач. Но теперь мои «до» и «после» лежали по разные стороны, а я застрял на разделяющей их линии.
Родители разошлись тихо – никто ничего не знал и не подозревал до последнего (включая меня). Кстати так сказать обычный порядок развода нарушало еще и то что именно мать переехала на съемную квартиру.
Первую неделю я вообще не особенно чувствовал разницы, может быть только еда стала хуже, отец плоховато готовил и, может быть, от нервов имел тягу к эксперименту. В то воскресенье я почти физически ощутил, как тот эффект, который я прежде называл «куполом», буквально развалился. В дом вползла промозглая и рациональная пустота, очень похожая на дождливую осень, ту что теперь медленно шаталась за окнами. Мозги загудели белым шумом, словно приемник потерявший волну и с глаз сошла золотистая пленка, которая делала воздух живым, а атмосферу
В общем тогда я узнал, что имеют в виду, когда говорят о тоске, оказывается все что я испытывал раньше и называл так же, это только намек на нее или скорее скука. И еще одна странная вещь, мать переехала буквально за несколько кварталов и часто проведывала меня, и я бывал у нее, но никакого намека на прежнее чувство просто не было. А попытка обсудить это, привела только к ощущению сна, только моего хорошо уложенного в память сна, от которого теперь пришлось проснуться.
Да, что не говори – тоска поганый попутчик, и познавшему ее известно – эту сволочь нельзя выгнать силой или упросить оставить тебя в покое, но вполне можно обмануть с помощью любого, даже искусственно признанного интересным дела. Где безделье там тоска прорастает сама по себе безо всяких объективных причин. А коль уж причины есть необходимо делать хоть что-нибудь до упада и прерываться только на передышки и сон. В этом смысле текущие обстоятельства шли мне на встречу – отец потерял и без того очень символически оплачиваемую работу и лишил меня всяких карманных денег. У матери клянчить гроши стало невозможно, от того что зарплату в школе не плотили по три четыре месяца. До сих пор не могу взять толк – как выживали?
Если говорить о плюсах этого периода (хоть и сомнительных), то вместе с настроением даже не свободы, а беспредела, у граждан, по разумению и размаху повально прорезалась предпринимательская жилка. Все стали так или иначе что-то продавать и в какой-то момент вообще казалось, что вокруг только продавцы торгующие друг с другом. Даже те, кто торговал на рынке ширпотребом: китайскими и турецкими тряпками – смешались с общей массой. А пронырливый и скользкий Рома Поролон виделся на этом фоне, неким пионером – разглядевшим «верный путь» раньше остальных.
Те же кто продолжал настаивать на утверждении – торговля – это узаконенное воровство, словно накрылись этой лихорадкой как покрывалом. Продолжая бормотать свои идеологически мертвые мантры согнув спины и грозя пальцем из какой-то иной реальности, в которой «и Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди!».
Тогда наша компания возымела самую высокую степень стремления непременно вырвать и свой кусок из общего потока событий. Вот только: нулевая координация и низкие интеллектуальные возможности, ломали все планы по неизбежному финансовому взлету. Все на что нам хватало ума так это на обсуждение чужих уже свершившихся примеров успешного предпринимательства. Хотя чужие схемы как известно, приносят настоящий успех только их первооткрывателю. Как вдруг на очередных посиделках, Дима (неожиданно), предложил вариант.
Для введения нас в курс идеи Дима изложил один недавний случай. За несколько недель до этих наших посиделок он ездил с отцом в одну деревню, довольно далекую по местным меркам. В общем пока отец решал какие-то свои вопросы с местным главой, Дима ждал его в машине, но скоро заскучал и решил прошмыгнуться по окрестности, когда к нему подошел некий мужичек. По описанию замызганный и с отекшим красным лицом. Он предложил купить совершенно новый, можно сказать «в масле» электрический распределительный щиток, а в качестве цены назвал бутылку «белой» или две «красного», но, когда Дима отказался мужичек тут же сбил цену до двух «зеленых» (одеколон). Рассказав отцу об этом, как ему показалось просто ради поддержания беседы, тот отреагировал как подобает опытному торговцу – заставил Диму найти и купить этот щиток, перед тем вручив ему упомянутый одеколон, купленный в местном сельпо. Дима так и сделал, а мужичек, когда передал ему электроприбор сообщил, что если нужно еще, то всегда пожалуйста и на вопрос много ли у него этого добра гордо ответил: – «Одеколона в магазине не хватит!».