Иван Дорога
Шрифт:
Все мы само собой рассмеялись, но мне показалось что каждый из нас тогда порядочно напрягся. Уж слишком пронзительно звучал этот стишок, словно пролезший сюда из какого-то другого – «того света». Леопольд предложил не обращать внимания на эти слова, и мы наконец двинулись в обратную дорогу.
Ехали шутили и не сговариваясь смеялись над чем-то не имеющем отношения к этой поездке. К тому же, вместе с нарочитым и поверхностным весельем все указывало на то, что слова Кеши нашли свой отклик в каждом из нас.
Но как бы то ни было к вечеру приехали домой и безо всяких вопросов и преград продали Роме все до последней розетки. Разделили деньги на пятерых равными долями. После Дима развес всех по домам, а когда
– Не могу отделаться от мысли, что еще не всё! Сам посуди как это может быть – мы два раза приезжали и оба раза все как по нотам! Леопольд как из воздуха добывает отличное электрооборудование, при том что вокруг кроме леса, заброшенной фермы и разворованной мотора-тракторной мастерской ничего нет! Где он это берет, при том что сам почти бомж? Какая-то херня! Нет, такого не может быть…и за такое придется платить!
Я уже было с ним согласился, но только из приличия или от того что не хотел спорить, в то время как про себя ничего подобного не ощущал. Я честно говоря вообще не чувствовал даже намека на какой бы то ни было проступок, в эмоциональной оценке это больше походило на некую детскую шалость, оставшуюся безнаказанной.
– Погоди Дима, но ведь ты прав и еще не все! – сообразив сказал я. – Поролон готов покупать – Леопольд продавать! Что ты вдруг о наказании? Поработаем еще, как считаешь?
– Наверное… – задумчиво кивнул Дима, – но надо переждать!
– Что переждать? – уточнил я.
– Не знаю, но надо переждать. – повторил Дима и мне показалось что я понял, о чем он говорит, на том и разошлись.
Дальше пошла какая-то обыкновенная летняя жизнь. Зелень набрала цвет и под почти весеннюю канонаду нескольких гроз подряд, время перевалило в июль. Оказывается, за разглядыванием себя самого я и не заметил, что отец самостоятельно посадил огород, который уже давал всходы. Завязи нескольких яблонь под окнами постепенно набухали зеленью плодов. И вообще я только-только осознал, что кругом теперь стоит лето, а я упускаю его каждый прожитый день.
Стоило поделиться этим соображением с отцом, как он без промедлений выдал мне действительно дельный совет – поехать на озера. И почему я сам об этом не подумал? Какие-то тридцать километров на машине и еще десяток пешком и вот тебе просторный отдых, без цивилизации и условностей. Хочешь купаться – вот тебе озеро! Хочешь орать – вот тебе лес! А когда обсуждали поездку уже с друзьями, не менее веский аргумент был приведен Димой: – «Туристки опять же…новые, городские! Они же поразвратней наших, у них же там распущенность и свобода нравов!». Но Саня, который не умел терпеть пустого трепа сорвался и выдал: – «Может они-то и развратные, и новые, да ты то старый! Кого ты там соблазнишь со своим «тыр-пыр, морда красная», анекдоты рассказывать будешь? Или к сиське тянуться дрожащей рукой?», но Дима не поддавался на грязные обвинения в том, что он негодный ловелас (хотя это было именно так), и ответил, что просто купит больше водки и вина.
Глава 4. Кто оплатит активный отдых?
Со сборами провозились пару дней, набрали тушёнки, сала, крупы картошки и макарон. Кроме того, Дима, как и обещал набил отдельную сумку исключительно бутылками с алкоголем – видно всерьез рассчитывал на развратных туристок?
Вдруг в последний момент Димон отказался ехать, сказав свое универсальное: – «Не могу – надо за хозяйством следить!». Тогда Леха помню удачно сострил и сказал что-то вроде: – «Говорят если слишком тщательно следить за хозяйством, то может появиться сыпь, и вообще нужно иметь силу воли и как только захотелось последить за хозяйством, говорить решительное нет!». Димон не поехал, хотя согласился нас подвести до ворот заповедника на отцовском Газ 53, с тем чтобы сразу вернуться…и, наверное,
Те десять километров от забора, отделяющего заповедник от населенного пункта и вообще всего существенно менее заповедного, дались нам неожиданно легко. Вот только Дима всю дорогу ныл на счет неудобной сумки с бутылками, сначала мостил ее и так, и сяк, а после до самого конца не оставлял попыток всучит ее кому-нибудь из нас. Но мы только лишний раз хохотали и не поддавались на уговоры продолжая нести только свои рюкзаки.
Ранним вечером добрались до места, обозримая часть берега озера стояла пустой, только из какого-то далека, точнее определить не было возможности, доносились редкие звуки голосов. Обыкновенно отдыхающие останавливались с той стороны озера с которой к нему выводила тропа. Места для кемпинга здесь уже были оформлены, правда с разной степенью комфорта. Мы выбрали то на котором имелся стол и скамейки из распиленных вдоль бревен, а вот рогатые палки для поддержки тагана пришлось выворотить из костровища кемпинга по соседству. В общем устроились разбили лагерь, запалили костер и настрогали в котелок овощей, добавили воды заправили парой банок тушенки, а как посолили получили подозрительно вкусное и съедобное рагу. Кулинарный эксперимент можно было считать успешным, с тем что рагу не стремилось немедленно покинуть организм. Только уселись есть Дима чего-то забормотал и вытащил из своей неудобной сумки бутылку «Лимонной водки». Нарезал сало и предложил выпить за нашу вылазку и коммерческий успех. Не скажу за всех нас, но я на свои шестнадцать лет не был большим любителем крепких напитков, хотя конечно выпил со всеми вместе. Леха тогда весь переморщился и сказал что-то около: – «В этой водке лимонного только название и лимон на этикетке!».
Не успели мы допить эту бутылку, как сильно и почти моментально стемнело, и вместе с тем вся природа вокруг стала громче и отчетливее слышна. Пока я вслушивался в треск леса и плавный шум накатывающих на берег волн, сидя на краю скамейки, Леха и Саня так же молча и задумчиво шевелили костер рассевшись по низеньким пенькам. Вдруг Дима встал из-за стола и потянувшись неожиданно произнес:
– А где тут бабы-то?
Более быстрого и идеальное «убийства» того легкого и почти мистического настроения я теперь уже не припомню, но хохотали мы тогда все четверо и почти до слез.
Самое интересное, стоило только отсмеяться и откупорить еще одну бутылку на этот раз «Кедровой» водки (хотя такой же кедровой, какой лимонной была предыдущая), откуда-то слева в круг света от костра вступила молодая девушка. Одетая в узкие джинсы, зеленую ветровку и платок завязанный на затылке. На ее плечах висел высокий рюкзак, а в руке она держала длинную палку с загнутым краем. Она стояла молча и осматривала нас, когда Саня негромко сказал:
– И сказал Дима: «да будет баба!», и стала баба… – Санина мать ходила в церковь и от того ли в его речи время от времени проскакивали намеки евангельского лада.
– Добрый вечер! – сказала девушка и улыбнувшись подошла ближе к костру.
– Добрый! – подтвердил я и все остальные вслед за мной.
– А я чего-то припозднилась, темно уже ни дров не собрать, ни палатку ни поставить.
– Ты что одна? – удивленно спросил Саня.
– Нет. Еще двое следом идут.
– Ты присаживайся! – предложил я, а Дима указал на скамейку отступая к костру.
Девушка сняла рюкзак и подперев его палкой так что он остался стоять не падая, прошла к столу и протянув мне руку представилась Катей. Я с непривычки рассеянно пожал девушке руку и назвал свое имя. После Катя ловко оббежав остальных сделала тоже самое и уселась на скамейку лицом к костру. Вздохнула склонившись вперед и стала рассказывать о запоздавшей машине и крохоборах перевозчиках, стараясь объяснить (возможно больше самой себе) почему она не успела на озеро засветло.