Иван Савич Поджабрин
Шрифт:
И выпила свой бокал одним духом.
– Ради Бога, не пейте за мое: я и так не знаю, что со своим здоровьем делать!
– сказал князь.
– Ничто не помогает убавить этой массы.
– Он указал на свое тучное тело.
– Да, я предвижу, - продолжал князь, - что мое здоровье убьет меня.
– Побольше вот этих подвигов, - сказал граф, указывая на бутылку, - и ты убьешь его.
– Le comte vient de dire quelque chose de drфle? n'est-ce pas?2 сказал дипломат своей соседке.
– И! для меня это
– Счастливец! а я как выпью лишний бокал, на другой день голова трещит, - заметил граф, - никак не могу пить.
И выпил. И все выпили.
– Еще вина!
– сказал князь человеку, отдавая бутылку.
– А вы что ж не пьете? monsieur... monsieur...
– говорил князь, обращаясь к Ивану Савичу.
– Monsieur Поджабрин, - подсказала баронесса.
– Как?
– спросил князь.
– Поджабрин.
Князь взглянул на графа, тот в ответ чуть-чуть пожал плечами.
– Меня зовут Иван Савич!
– отвечал Поджабрин.
– Да! Иван Савич, в самом деле, что ж вы не пьете? у вас всё тот же бокал!
– заметил резко граф, - если это так продолжится, вы - mille pardons3 - будете здесь лишний.
Иван Савич смутился, не успел проглотить куска дичи, залпом выпил бокал и закашлялся.
– Я, ваше сиятельство, не прочь!
– сказал он, - я буду пить-с, я тоже люблю жуировать. Жизнь коротка, сказал один философ.
– Qu'est-ce qu'il dit?4 - спросил дипломат у соседки.
– Стыдитесь, monsieur... monsieur...
– начал князь.
– Иван Савич, - подсказал Поджабрин.
– Стыдитесь, Иван Савич! дамы выпили по пяти бокалов, а вы еще один.
– Он догонит!
– закричала баронесса.
– Извольте, милый сосед, пить сряду пять бокалов. Я буду вашей Гебой.
Она схватила бутылку и стала лить...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Monsieur... Шене!
– сказала баронесса через минуту, - вы обещали нам спеть куплеты Беранже. Прошу не забывать.
– Mais il n'y a pas de piano ici,5 - отвечал дипломат.
– Оно в соседней комнате: мы велим отворить двери и придвинуть его поближе сюда.
Отворили двери и придвинули фортепиано. Француз запел...
Князь повторил refrain.6
– Браво, браво, Шене!
– закричал он.
– Что за дьявол этот Беранже! пожил и других учит жить: да чего больше? пить, любить, обманывать друг друга: тут вся история и философия рода человеческого.
– Как ты глуп сегодня, князь, со своим Беранже, -заметил адъютант. Посмотри, соседка твоя дремлет...
– Если она заснет, - заметил граф, - ты, князь, отвечаешь за нее: откуда хочешь возьми женщину, а то кадриль не полна - хоть сам надевай
– C'est joli,7 - сказал дипломат, - ah! ce comte!8
– Славная идея! нарядить князя дамой!
– решила баронесса.
– Право, так!
– закричал граф.
– Весело! ей-богу, весело!
– громко сказал опьяневший Иван Савич. Вот кутят так кутят!
– Que veut dire9 кутят?
– спросил дипломат.
– Что?
– спросил граф.
Иван Савич струсил.
– Весело, ваше сиятельство, говорю я, - отвечал он.
– Его бы тоже не мешало нарядить дамой, - сказал князь, указывая на пустой стул, но желая указать на Ивана Савича.
– Он будет похож на твою тетушку, граф, на Настасью Федоровну. Согласны, monsieur... monsieur... monsieur...
– Иван Савич!
– подсказал он.
– Очень хорошо, ваше сиятельство, почему не согласиться. Кутить так кутить!
Принесли ночные чепцы, кофты, скинули фраки, жилеты и нарядились.
– Браво, браво!
– кричали все, хлопая в ладоши.
– Если бы бакенбарды долой, - сказал граф, - ты, князь, был бы совершенной женщиной, только не княгиней, а пуассардкой. А вы, Иван... Иван...
– Иван Савич, - договорил Поджабрин.
– Иван Савич, вы... ах, знаешь, князь, он точно очень похож на мою тетушку! ха! ха! ха! право, она!
И оба с князем, указывая на Ивана Савича, хохотали и кричали: она! она!
– Да, в самом деле!
– сказал князь, - ну, ты, граф, не будешь теперь так повесничать перед ее подобием.
– Жизнь коротка! надо жуировать!
– неистово закричал Иван Савич в кофте и в юбке.
Никто ничего не понимал, и постороннему нельзя бы было разобрать ничего. Все хохотали, глядя друг на друга.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На другой день было прекрасное осеннее утро. Иван Савич проснулся, хотел открыть глаза и не мог. Голова была налита как будто свинцом. Наконец мало-помалу он поднял веки... Пробило двенадцать часов. Иван Савич тихонько встал, подошел к зеркалу - и отскочил: на нем кофта, ночной чепец...
– Ого! как кутнули!
– сказал он.
– С нашими так никогда не удавалось; этакой рожи у меня еще не бывало!!.
Он покачал головой.
– Что скажут наши? Лучше не говорить им... Он провел рукой по волосам, надел свой фрак и пошел...
Идучи по лестнице, он встретил какую-то женщину под вуалью. Она с девкой шла вверх. Девка сказала барыне какое-то замечание на его счет...
– Кто это?
– спросила барыня.
– А жилец, что под нами живет, - отвечала девка.
– На них и праздника нет. У баронессы, слышь, целую ночь такой пир был...