Из мещан
Шрифт:
Четверть часа спустя барон Рихард входил во двор замка, где царило чрезвычайное оживление…
Слуги бегали к господскому дому и обратно, а конюх чистил скребницей чистокровного коня, на котором только что приехал управляющий. Из господского дома старый слуга в горохового цвета ливрее, нес на покрытом белоснежной скатертью подносе завтрак во флигель.
„Дядюшка Рихард“ не стал размышлять о том, кому предназначался этот завтрак, а прежде всего подумал о себе и подумал не без эгоизма.
По дороге
3.
Но поручение оказалось совершенно излишним. В виде ответа появилась сама Полина, радостно бросившаяся к барону.
– Дядюшка Рихард, – весело и лукаво обратилась она к нему, – с каких это пор мы соблюдаем с вами китайские церемонии? Ну-ка, отвечайте немедленно!
Полина улыбнулась, но тут же, сделавшись серьезной, она прибавила:
– Ты же знаешь, дядя, что я встаю очень рано, а раз так, то кому же я принадлежу со всем своим временем, со всеми мыслями, как ни тебе, милый дядюшка!?
Полина подошла к двери, ведшей в комфортабельно устроенную небольшую комнату, и распахнула ее.
– Посмотри-ка, дядюшка, разве здесь не уютно?
– Прелесть!
– А мой столик разве не смотрит на тебя с самым пригласительным видом?
– Я готов принять приглашение! – шутливо расшаркался барон.
– Ну вот и прекрасно! – улыбнулась Полина, указывая рукой на приготовленное для него место.
– Это очень покойное удобное кресло! Может быть, ты думаешь, что я позабыла приготовить для тебя сигары?… Ни Боже мой!… Да и кроме сигар… взгляни-ка сюда!
Молодая девушка плутовски блеснула глазами, когда „дядюшка Рихард“ самодовольно улыбнулся при виде того, на что указывала Полина.
– Даже противные газеты, ради которых ты забываешь все на свете, и меня в том числе, – и те я приготовила для тебя!
– Ах ты, дурочка моя! – расхохотался барон. – Неужели ты считаешь меня настолько невоспитанным и неделикатным, чтобы, увидевшись с тобой после долгой разлуки, я бы стал читать газеты, вместо того, чтобы беседовать с тобой?… Самая свежая газетная новость не может быть для меня интереснее тебя!
Полина признательно улыбнулась, довольная словами своего старого друга.
Опустившись в кресло, барон взял чашку кофе из рук Полины, с удовольствием наблюдая, как мило хозяйничала его любимица. Все движения ее были полны грации и изящества, и барон смотрел на нее ласкающим взглядом. Позавтракав, он с удовольствием закурил и сказал:
– У тебя я чувствую себя как дома! – заявил он, ласково улыбнувшись.
– Очень рада! – радостно ответила Полина.
– А завтрак твой превкусный!… Хотя после
– Где же ты успел побывать? – несколько озабоченно спросила Полина, бросив беглый взгляд на флигель, в котором было растворено окно.
– Сначала я вышел подышать воздухом в парке, но потом увлекся и зашел далеко.
– И ты доволен прогулкой?
– О, даже очень! – последовал ответ.
– Вот как? – удивилась Полина. – Что же интересного увидел ты?
– Я нечаянно натолкнулся на влюбленную парочку!… Но я не виноват в этом!
Полина быстро вскинула глаза на дядю, словно хотела что-то сказать, но быстро оправилась и равнодушным тоном спросила:
– Кто же это был?
Барон тотчас же ответил, причем в голосе его звучало восхищение.
– Что касается девушки, то это было прелестное, очаровательное создание, с милым, кротким личиком, так гармонировавшим с моими возвышенными, неземными мечтаниями в то время! Ну, а кавалер ее, – скривился барон, – кавалер мне меньше понравился!… Он в один миг снял меня с неба и переселил на грешную землю.
Полина старалась овладеть игрой своего лица и голоса, но не в силах была успокоить разбушевавшуюся кровь, залившую яркой краской ее лицо.
– Не правда ли, она была блондинка, твоя маленькая святая?… На ней был глубокий траур, да? – спросила Полина, не поднимая глаз с вышивания, которое взяла в руки.
– Совершенно верно! – подтвердил барон. – Следовательно, ты догадываешься, кто была эта особа?
– Это была Гедвига Мейнерт! – последовал хладнокровный ответ.
Помолчав немного, Полина все же не удержалась, чтобы не спросить:
– Ну, а… господин? – запинаясь, еле слышно сказала она.
– Что касается господина, то мы его хорошо знаем! – с оттенком легкой насмешки проговорил барон.
– Хорошо знаем? – удивилась Полина.
– Ну, да!… И, представь, мне было очень неприятно, что эта Гедвига Мейнерт, как ты говоришь, оспаривает пальму первенства у моей любимицы!
Молодая девушка, побледнев, смотрела на барона, причем глаза ее сверкали своеобразным блеском.
– Я не понимаю тебя, дядя… – растерянно сказала Полина.
– Вот как?… Неужели не понимаешь? – подзадоривающе произнес Рихард. – А я думал, что ты сразу догадаешься, что разговор идет о человеке, к кому ты имеешь право больше, чем кто-нибудь, предъявлять требования!
Волна крови снова прихлынула к щекам молодой девушки, и она дрожащим от волнения голосом спросила:
– Кому же я говорила, дядюшка Рихард, что этот человек мне дорог? – с чувством оскорбленного достоинства спросила она, сверкнув глазами.
– О, женщины, женщины! – засмеялся он. – Кому дано разгадать вас?