Из шестнадцати в тринадцать
Шрифт:
– Что мне сделать? – тихо спросил он, касаясь виска девушки губами.
– Просто держи меня и не отпускай ни в коем случае, – почувствовав перемену, так же тихо ответила Итачи.
Наруто закрыл глаза и прислушался к мерному дыханию девушки, а когда открыл их вновь, то вокруг вместо снега была всё та же полуразрушенная шестигранная зала. Итачи лежала на полу и дышала вовсе не ровно: она хрипела, тяжело хватая воздух зубами. Линии печати, словно тонкие красные черви, медленно стекали с её тела.
Видеть такую Итачи было до боли странно. Только что она млела в его объятьях,
Мир вокруг смазался и вспыхнул. Пространство завертелось, пошло рябью, время будто бы дрожало вокруг. Сломанные балки и комья земли вернулись на место, выбитая плитка пола сложилась вновь, но уже совершенно другим рисунком печати.
Спустя несколько мгновений Наруто понял, что ему больно. Кровь гудела, а голова кружилась вместе с миром вокруг. Из памяти вытаскивало образы сестры и матери, Какаши-сенсея, Сакуры… Словно вся жизнь Наруто, все люди, что составляли её, пронеслись перед глазами. Но вдруг, среди привычных образов, появились те, что не могли быть памятью.
Повзрослевшая Кагами, сжимающая ладонь Наваки.
Кушина и Минато с незнакомым младенцем на руках.
Саске и Сакура, играющие с маленькой девочкой.
Другой Наруто, склонившийся над чертежами, и сидящая рядом с ним Хината.
Образы путались во времени, прошлое переплеталось в настоящим, но Наруто не мог уже замечать их, потому что Итачи открыла глаза, свои дивные ночные глаза. Она смотрела не него и дарила волшебную улыбку, обещая никогда больше не прятать её.
Комментарий к С новым миром! Спасибо всем, кто прочитал ЭТО до самого конца! Как и обещала, выкладываю до Нового Года) Потом, возможно, допишу небольшой эпиложек о том, как всё сложилось, и почему Орочимару бледный.
Всех любителей fem!Учиха призываю остаться со мной! В планах есть парочка работ по этой теме)
====== Большой и вкусный эпилог ======
Комментарий к Большой и вкусный эпилог Очень много бреда и флаффа!!!
Всё. Совсем конец. Полный и бесповоротный.
– Где самая любимая жена на свете?! – радостно закричал Наруто в распахнутую настежь дверь своего дома. Могучий вопль пронёсся по коридору и эхом разлетелся по многочисленным комнатам. Узумаки никогда никому не признавался, что специально спроектировал это здание таким образом. Эхо в собственном доме являлось его заветной детской мечтой, за которую в неполных двадцать лет было немного неловко.
– Я здесь! – раздался не менее радостный крик из кухни, и в следующее мгновение, взмахнув внушительной копной волос, навстречу Наруто вылетела раскрасневшаяся Хината.
– Я тоже здесь! – возмущённо донеслось в другого конца коридора. Сердито уперев руки в бока, к Наруто приближалась вторая Хината с короткой стрижкой.
Сейчас, по прошествии почти шести лет, разница между двумя Хинатами стала почти незаметной. Со стороны могло
а) любил;
б) без чакры сломанные кости срастаются очень медленно.
Приветственно поцеловав одну Хинату, и примирительно – вторую, Наруто забормотал о том, что обе они самые любимые, и поспешил ретироваться на кухню. Ещё по маме он выучил, что в царстве кастрюль и поварёшек опасность быть побитым ему не грозит.
– Как прошла командировка? – спросила старшая Хината, ставя на стол тарелку с супом.
– Спасибо, прекрасно! – улыбнулся Наруто, но тут же поправился: – Я очень скучал без вас!
– Надеюсь, ты не построил в Облаке дома лучше, чем наш? – ревниво протянула младшая Хината и подала парню ложку.
– Ну что ты! – горячо возразил Наруто, прихлёбывая суп. – Наш дом – самый лучший! Как ты могла подумать!.. Да в Облаке изначальная архитектура совершенно другая, и материал…
Обе Хинаты уселись рядом и, синхронно устроив головы на сложенных ладонях, приготовились слушать. Они знали, что о своей работе Наруто может рассказывать часами, днями и неделями. Благо дел у него было выше крыши (в прямом и переносном смысле), и парень не повторялся. В архитектуре и строительстве девушки смыслили мало, но увлечённого восторженного Наруто они любили всё больше с каждой рассказанной историей.
После совмещения двух материальных миров вывернутое наизнанку пространство взбрыкнулось, явив на свет божий жутчайший кошмар любого архитектора и просто здравомыслящего человека. Все строения слились в причудливые формы, мало пригодные для жизни. У домов появились дополнительные этажи, вывернутые крыши, окна в наклонных полах и многое другое, о чём писать совершенно неприлично. Деревня напоминала свой восковой макет, измятый и подплавленный, а затем снова застывший.
Конечно, в первое время людей это волновало мало. Все радовались вновь обретённым родственникам, друзьям и возлюбленным; знакомились с другими версиями себя. Но постепенно, когда ажиотаж поутих, и жизнь снова встала в колею, вопрос с жильём обрёл небывалую актуальность. Кое-как эту проблему помогал решить клан Сенджу, но их помощи было недостаточно. Тогда-то младший Наруто и решил, что хватит отсиживаться в своей комнате (восьмиугольной теперь, кстати), и пора делать вещи. Легко смирившись с жизнью без чакры, парень уговорил родителей отправить его в другую деревню учиться на архитектора. И вот, спустя несколько лет, Наруто вернулся, сделал из Конохи конфетку, и теперь помогал с перестройкой соседских деревень.
Если сравнивать с другими селениями, то Конохе ещё очень повезло. Из-за того, что обе версии деревни были порядком разрушены стихией и/или Орочимару, материя просто занимала освободившееся место, сливаясь во вполне адекватную форму. Другие же целые деревни подобным похвастаться не могли. В Облаке, например, Наруто пришлось иметь дело с двуглавыми горами, высотой в два раза превышающими изначальную.
Мирный ужин в семье Узумаки прервал настойчивый стук в дверь, сопровождаемый неистовым ором Сакуры: