Из Тьмы, Арка 5
Шрифт:
Однако, несмотря на горящую в сердце сестры веру в непогрешимые идеалы и их носителей — всё-таки немного поблекшую моими трудами, иначе они с Булатом не пришли бы — я видела и терзающие её сердце холод, тоску и одиночество. Возможно, сестра и сумела найти друзей в соратниках по «праведной борьбе», но этого всё равно недостаточно.
Я люблю Акаме. А любовь в моём понимании — это не потакание своим обидам и комплексам через страдания и чрезмерный контроль любимого человека (которым, не стану кривить душой, мне бы хотелось безраздельно обладать), а наоборот: забота, поддержка, защита. Не намерение сломать об колено и уложить в прокрустово ложе своих представлений и желаний, а долгая, кропотливая работа над тем, чтобы понять близкого и в свою очередь донести собственную точку
Вероятно, я не самый хороший человек; но уж искажать светлые чувства к сестре так же, как это произошло у терзаемой наркотиками и давлением тейгу, умирающей «Куроме из манги» — нет, этого мне точно не хочется.
К сожалению, мы обе являемся довольно значимыми фигурами в этой игре, поэтому полностью избежать манипуляций и прочего подобного я не могла. Но там, где без этого возможно обойтись, я предпочту действовать так, как этого заслуживает моя возлюбленная сестра.
Впрочем, это всего лишь слова, которые, не будучи подкреплёнными действием, не стоят ничего. Я обязательно помогу Акаме стать сильнее и умнее! И в случае чего приду на выручку вне зависимости от того, кто станет у меня на пути: революция, Сайкю, Онест, тварь меча или даже бог — ради сестры я сокрушу их всех!
…И превращу в своих мёртвых слуг.
Молча пододвигаю стул вплотную к Акаме и, обняв рукой её талию, прижимаюсь к тёплому боку, положив свою голову на девичье плечо. Через секунду чувствую, как мне в макушку упирается щека сестры, а на плечи ложится её рука. Так, под тактично приглушённые голоса Булата и Генсэя, мы и сидели: греясь в тепле прижавшихся друг к другу тел и вдыхая аромат волос самой дорогой девушки в этом холодном и жестоком мире.
Может, мы обе не самые идеальные личности с заметно разнящимся мировоззрением и запачканными кровью руками, что находятся по разные стороны баррикад и вообще-то на полном серьёзе обдумывают убийство друг друга. И любовь наша тоже… своеобразная. Но в этот невыразимо приятный момент теплоты и единения эти досадные мелочи не имели никакого смысла.
Примечания:
Пункт тапкоприёма открыт)
Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.
А.Н. бечено.
*Кусочек речи дона Корлеоне*
— Мы вроде бы решили наши разногласия и наладили неплохие отношения. А теперь ты являешься сюда, чтобы меня убить. Правда, говоришь, что будешь убивать без удовольствия и с уважением. Думаешь, это должно меня утешить?
Немного музыки:Abyssphere - О ней…
Глава 11 часть 4
Как это часто бывает, прискорбно краткий — сколько бы он ни длился на самом деле — момент нашей с сестрой молчаливой идиллии оказался разрушен. Булат и Генсэй принялись на повышенных тонах обсуждать вероятность вооружённого конфликта внутри Империи, что закономерным образом привлекло внимание Акаме.
«У-у, парочка армейских сапогов! Всё удовольствие поломали! Надо прогнать их подальше и самим отсесть в противоположный угол стола! И сказать, чтобы болтали тише!
Хотя эта парочка и «тише», кажется, несовместимы».
— Болван! Повторяю: то, что грызня верхов выльется в большую драку, было понятно уже очень давно. Я ещё когда тебя учил, это рассказывал! Разведка не на пустом месте стала набирать одарённых детишек, — кивок в нашу с Акаме сторону. — Пауки чуют, чем пахнет. Готовятся. Вашу карманную революцию не прихлопнули в самом начале, пока она оставалась слаба, и дали ей вырасти тоже из-за этого. Одни хотят создать беспорядок, чтобы отделиться или урвать больше прав. Другие нацелились под предлогом подавления мятежа нагнуть или вообще вырезать всех этих провинциальных и столичных умников, а потом рассадить на освободившиеся места своих людей. Третьи — просто жадные до денег и власти идиоты. А на Западе на всё это смотрят и только подбрасывают дровишек под наш котёл, разжигая войны на границах! Явно готовят плацдарм для своего удара! — в порыве чувств бывший военный хлопнул ладонью по столу. — Я, пока был при чинах, тщился докричаться. Но куда там! — старый мастер нахмурился, подавляя приступ бессильной
Слыша рассуждения Генсэя, Акаме ощутимо сбавила градус расслабленности и любопытно навострила ушки.
— Я думал, вы, э-э, из-за возраста ушли, — неловко сказал Булат и, стремясь эту неловкость скрыть, присосался к кружке с вином.
— Правильно я говорил, что тебе, ученик, выше майора не прыгнуть. Не под то у тебя голова заточена. Совсем не под то, — сказал старший мужчина и тоже схватил свою кружку.
— Настоящему мужику не нужны эти змеиные интриги! — провозгласил Булат, стукнув опустевшей ёмкостью по столу.
— Ха! Будто мне они нужны, — проворчал его бывший наставник, поставив на место свою. — Только кто же спрашивать-то станет? — добавил он со вздохом и, одобрительно кивнув Булату, который по старшинству сначала стал наливать именно сенсею, начал возиться со своей трубкой.
Когда вояки перешли на другую тему, Акаме чуть отстранилась, вынудив поднять голову с её тёплого плеча, и взглянув мне в глаза, спросила:
— Куроме, это правда, что война неизбежна? Ты ведь сама говорила, что много знаешь и даже общаешься с командующим и министрами? — вымолвила девушка таким тоном, что в её словах явственно проступало: «Пожалуйста, убеди меня, что это неправда!».
«Угу, то младшей сестре не доверяют, оскорбительно подозревая в подставе (да, я тоже предусматривала вариант внезапного нападения гостей, даже к нему подготовилась, но молча и скрытно, как уважающая себя убийца, а не как эти… революционеры), то вдруг прерывают приятные обнимашки, интересуются мнением и просят в чём-то убедить. Где логика?» — недовольно проворчала я мысленно, но отмалчиваться, естественно, не стала.
Вздох.
— Думаешь, высший генерал, который дольше занимал свой пост и варился во Дворце, посреди всей этой смрадной политической кухни, чем мы с тобой вместе взятые живём — знает меньше меня? — спрашиваю с лёгкой насмешкой. — К сожалению (а может, и к счастью), нам выпало жить в эпоху перемен. Внутри государства накопилось слишком много противоречий, которые нельзя решить внутрисистемными методами. По принятым правилам, — поясняю, заметив в алых глазах отблеск непонимания. — Законы, бюрократия, кулуарные договорённости и всё такое. На данный момент всё это слишком переплелось, проржавело, застыло — и перестало работать, как надо. Вот и начались возня и грызня, которые пока что только набирают обороты. Сюда же идёт и ваше революционное движение. Перефразируя Генсэя: одни зажрались и ослабли, но всё ещё считают, будто велики, могучи и незаменимы. Другие мнят себя — а может, и являются — сильными, но обделёнными. Ну, а третьи считают, что дёргают всех за ниточки и ведут к удобному им финалу. Зря, кстати: обстановка слишком хаотична для мало-мальской предсказуемости, — вздохнула я и сделала глоток успевшего остыть кофе.
Хм, надо бы сходить сделать нового. Да и пустые тарелки тоже не помешает убрать, нечего разводить на столе беспорядок.
— Официально не существующий Отряд Убийц, как и твоя Элитная Семёрка, отчасти были задуманы, чтобы решать проблемы вне рамок законов и молчаливых договорённостей, — продолжила я, поставив чашку на стол. — Но… ты сама знаешь, КАК реализовали эту вроде бы здравую идею. Особенно у нас, в Отряде. Я попыталась это выправить (не буду говорить как), — посмотревшая на сестру Акаме, услышав в её словах звуки режущей плоть окровавленной стали и дикие крики подвергнутых пыткам жертв, и сама не захотела уточнять. — Даже что-то получилось: моя группа неплохо сработала на юге и на северо-востоке. Но ситуацию в целом это не очень изменило. Слишком поздно. Даже работай Отряд и Семёрка с самого начала, как нужно, а не бегай по поручениям всяких заигравшихся в интриги личностей, вряд ли обстановка сильно поменялась бы. Генсэй говорит, что уже лет десять, а то и пятнадцать, как стало поздно. Слишком всё запуталось уже тогда — любое решение ущемляло интересы одной из групп. Смерть прошлого Императора и последующие события лишь всё усугубили. Так что Онест не главный виновник всех бед, а просто живое воплощение сложившейся ситуации. Ну и самый крупный игрок. Но расширенных полномочий ему не видать просто в силу того, что он — не Император и любой его шаг, любое решение моментально вязнет в паутине сопротивления, когда явного, а когда и скрытого.