Из тьмы
Шрифт:
События развивались слишком быстро для Талсу. В то утро он был в подземелье без особой надежды когда-либо выбраться снова. Теперь он был не только на свободе, но и, очевидно, на пути из своего собственного королевства. Он пытался заставить себя сожалеть, или сердиться, или что-нибудь в этом роде. Он не мог. Все, что он чувствовал, была радость. “Спасибо, сэр”, - сказал он и снова поклонился. “Я чувствую себя так, как будто ... как будто я убегаю”.
“И ты такой”, - сказал мастер Тукиайнен. “Для нас все это королевство похоже на темницу. По моему мнению, ты благополучно выбрался из нее”.
“Мне
Тринадцать
Леудаст удивлялся, что может ходить по улицам Трапани, не будучи готовым в любой момент нырнуть в яму. Официальная капитуляция альгарвейцев в городе не совсем положила конец боям. Несгибаемые и солдаты, которые не получили приказа, продолжали обстреливать ункерлантцев еще несколько дней. Даже объявление короля Майнардо о всеобщей капитуляции Альгарвии не совсем сработало. К этому времени, однако, все рыжеволосые либо отложили свои палочки, либо легли сами - легли и не собирались снова вставать.
Из полуразрушенного дома вышла тощая альгарвейская женщина. “Спишь со мной?” - крикнула она на плохом ункерлантском и дернула бедрами на случай, если Леудаст не смог ее понять.
Он покачал головой и пошел дальше. Не успел он завернуть за угол, как она передала то же приглашение другому ункерлантскому солдату. Леудасту делали предложение пару раз в день. Некоторые из его соотечественников сказали, что это доказывает, что все альгарвейские женщины были шлюхами. Леудаст не знал, доказывает ли это, что они были шлюхами, или просто они были голодны.
Все - во всяком случае, все альгарвейцы - в Трапани были голодны в эти дни. Леудаст не мог видеть, что ункерлантские власти прилагали все усилия, чтобы накормить рыжих. Он не потерял из-за этого сна. Когда люди Мезенцио удерживали большие участки Ункерланта, они также мало что сделали для того, чтобы накормить тамошних крестьян и горожан. Дай им почувствовать вкус пустоты, подумал он. Дай им почувствовать нечто большее, чем просто вкус, клянусь высшими силами.
Тогда ему пришлось остановиться. Мимо, ковыляя, прошла колонна пленников: угрюмые мужчины со впалыми щеками в грязной, изодранной альгарвейской форме, щетина на их лицах почти, но не совсем, отросла в бороды. Большинство из них были рыжеволосыми, но он заметил группу мужчин, похожих на ункерлантцев, хотя на них были коричневые туники и килты, как у альгарвейцев. Их темные бороды были густыми и окладистыми.
“Кто эти сукины дети?” он окликнул стражника. “Предатели из герцогства Грелз?” Сейчас он был лейтенантом, потому что взял в плен альгарвейца, называющего себя королем Грелза. Некоторые мужчины из герцогства на юго-востоке Ункерланта продолжали сражаться против короля Свеммеля даже после этого.
Но охранник покачал головой. “Нет, сэр”, - ответил он. “Эти ублюдки - фортвежцы: подразделение, которое называло себя бригадой Плегмунда. И видите? С ними пара вальмиерских свиней. Альгарвейцы повсюду собирали мусор ”. Он рассмеялся собственному остроумию.
“Бригада Плегмунда, да?” Леудаст кивнул. “Да, я сталкивался с ними раз или два”. Ему было наплевать на этот опыт; фортвежцы были жесткими и противными.
Один из них, парень, который выглядел так, словно был грабителем до того, как присоединился к бригаде Плегмунда, должно быть,
Приехав из северо-восточного Ункерланта, недалеко от фортвежской границы, Леудаст понимал фортвежский язык лучше, чем это сделало бы большинство его соотечественников. Он также услышал, как другой пленник сказал: “Подземные силы пожирают тебя, заткнись, Сеорл! Ты хочешь сделать еще хуже, чем уже есть?”
“Куда идут эти люди?” Леудаст спросил охранника.
“Сэр, я не знаю наверняка, но я думаю, что они направились к Мамминг-Хиллз”, - ответил парень.
“А”, - сказал Леудаст и больше ничего не сказал. Товарищ Сеорла зря тратил время на беспокойство. Если эти пленники направлялись в Мамминг-Хиллз, то все уже было настолько плохо, насколько могло быть. Ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы сделать все еще хуже.
Еще несколько пленников расчищали широкую площадь перед королевским дворцом. Леудаст хмуро смотрел на сожженные и разбитые обломки резиденции короля Мезенцио. Он участвовал в некоторых сражениях там, и альгарвейцы сражались комната за комнатой, коридор за коридором. И затем, когда его собственная сторона, наконец, зачистила их, они обнаружили Мезенцио уже мертвым. Если это не было обманом, то что тогда было? Поимка двоюродного брата Мезенцио, Раниеро, сделала Леудаста офицером. Что дало бы поимке самого Мезенцио какому-нибудь удачливому ункерлантеру? Звание полковника? Герцогство? Все, что было по эту сторону самого неба, казалось возможным.
Но Мезенцио, будь он проклят, выбрал легкий выход. Что бы сделал с ним король Свеммель, попади он живым в руки Ункерлантцев? Мезенцио не хотел выяснять. Леудаст не думал, что он тоже захотел бы это выяснить, не на месте Мезенцио. Он вспомнил, как храбро Раниеро бросился в кипящую воду - и как он кричал потом, пока в нем еще сохранялась жизнь. И Мезенцио, без сомнения, закончил бы тем, что позавидовал бы Раниеро его легкой судьбе.
Несколько ункерлантцев вышли из дворца вместе с одним альгарвейцем, который возвышался над ними на полголовы. Группа направилась к Леудасту, даже не заметив его присутствия: все ункерлантцы были офицерами достаточно высокого возраста и звания, чтобы молодой лейтенант казался не более важным, чем любая другая груда щебня, усеивающая землю.
Один из офицеров - бригадир - говорил рыжеволосому: “Тебе лучше понять, ты будешь выполнять свою работу до тех пор, пока будешь выполнять приказы его Величества. Ослушайся, и все, о чем ты будешь очень, очень сожалеть ”.
“Вряд ли я ошибусь в этом, не так ли?” Альгарвейец говорил бегло, почти без акцента на ункерлантском. Его волна охватила всю столицу, все королевство. “Учитывая пример, который у меня перед глазами, я должен был бы быть сумасшедшим, чтобы переступить черту”.
“Это не всегда останавливает альгарвейцев”, - ответил бригадир. “Мы это видели. Я надеюсь, что говорю прямо: если ты не податлив, ты умираешь ... медленно ”.
“Я уже говорил тебе однажды, я понимаю”, - ответил рыжеволосый - благородный? Леудаст предположил, что он должен был быть.
“Вам было бы лучше, вот и все”, - сказал бригадир. Он и другие офицеры пронеслись мимо Леудаста. Я не буду смотреть им вслед, подумал Леудаст. Они могут заметить меня, а я не хочу, чтобы их заметили сейчас.