Из тьмы
Шрифт:
Она хватается за соломинку, подумал Ильмаринен. Она должна знать, что хватается за соломинку, но она все равно это делает. Не могу винить ее за это. Винить? Высшие силы, я восхищаюсь ею за это. Но это ни к чему хорошему не приведет. Если бы Гонги собирались уйти, они бы уже ушли. Победы над ними на поле было недостаточно, чтобы заставить их изменить свое мнение. Может быть, так и будет. Если так, то это того стоит.
Один за другим маги вошли в блокгауз. Он был таким же тесным, каким его помнил Ильмаринен. Фернао со своей больной ногой вошел в дверь последним. Он захлопнул ее и позволил тяжелому засову упасть на место.
“В этом больше нет необходимости”, - сказал Илмаринен.
“Может быть, и нет, ” сказал Фернао, “ но к настоящему времени это стало частью нашего ритуала”. Ильмаринен кивнул. У рутины действительно был способ кристаллизоваться в ритуал. И Фернао в эти дни говорил на куусаманском гораздо более свободно, чем до того, как Ильмаринен покинул район Наантали. Лагоанскому волшебнику теперь вряд ли когда-либо нужно было возвращаться к классическому каунианскому. Его акцент с южного побережья также был сильнее, чем раньше. Ильмаринен взглянул на Пекку. Он не сомневался, где Фернао перенял свой стиль речи.
Пекка, возможно, почувствовала на себе его взгляд. Если и почувствовала, то не знала, почему он посмотрел в ее сторону, потому что спросила: “Мастер Ильмаринен, вы уверены, что вам здесь удобно? Несмотря на твою работу, ты поздно постиг это колдовство ”.
“Я сделаю все, что в моих силах”, - ответил Ильмаринен. “Это конец, самый конец. Я хочу быть частью этого”.
“Все в порядке”. Она кивнула. “Ты имеешь на это право. Большая часть проделанной нами работы основана на твоих расчетах. Если бы не ты, нас бы сегодня здесь не было. Однако я скажу, я надеюсь, что ты не планируешь стоять на голове, как ты это сделал в коридоре перед моим офисом ”.
“Нет”, - сказал Ильмаринен. “Сегодня мы здесь для того, чтобы поставить Дьендьеш с ног на голову. Это совсем другое дело”.
Пиилис сказал: “Так оно и есть, учитель, но однажды ты должен рассказать нам, почему ты решил встать на голову в коридоре перед кабинетом госпожи Пекки”.
“Я демонстрировал обратную зависимость”, - ответил Ильмаринен. Пиилис моргнул, но не улыбнулся. Он был достаточно умен - более чем достаточно умен - но обладал лишь рудиментарным чувством юмора. Он мог бы пойти дальше, если бы у него было больше. А мог и не иметь. У Ильмаринена было свое мнение о таких вещах, но он понимал, что это не более чем мнение.
“Мы готовы?” - спросил я. Спросил Пекка. Никто этого не отрицал. Она глубоко вздохнула и произнесла нараспев: “До того, как пришли каунианцы, мы из Куусамо были здесь. До прихода лагоанцев мы, Куусамо, были здесь. После ухода каунианцев мы, Куусамо, были здесь. Мы, Куусамо, здесь. После того, как лагоанцы уйдут, мы, Куусамо, будем здесь ”.
Ильмаринен повторил за ней ритуальные слова. То же самое сделали остальные маги Куусамана, столпившиеся в блокгаузе. То же самое, как он отметил, сделал Фернао. Это было интересно. До того, как Ильмаринен ушел, лагоанский маг всегда воздерживался от стилизованных фраз, с которых куусаманцы начинали любое колдовское начинание.
Впрочем, не более. Значит, он начинал думать о себе как о куусамане?
Даже если Фернао действительно считал себя принадлежащим к земле Семи Принцев, Ильмаринен этого не делал и не хотел. И лагоанец тоже не стал бы, если бы не спал
“Я спрашиваю тебя еще раз, Учитель”, - сказал Пекка: “Ты готов занять свое место в этом заклинании вместе с остальными из нас?”
“И я говорю тебе еще раз: я есть”, - ответил Ильмаринен. “Я думаю, что смогу не отставать от тебя. Ты сомневаешься в этом?”
Он обнаружил, что польщен тем, как быстро она покачала головой. “Ни в коем случае”, - сказала она ему и посмотрела на других магов. “Мы все готовы?” Когда никто не стал этого отрицать, Пекка сделал глубокий вдох, выдохнул и сказал: “В соответствии с приказами, переданными мне Семью принцами Куусамо, я начинаю”.
Когда бы она ни произносила заклинание до сих пор, это всегда было просто: “Я начинаю”, - подумал Ильмаринен. Хочет ли она, чтобы в протоколе было записано, что она выполняет приказы? Многие альгарвейцы пытались это сделать. Или ее немного беспокоит совесть, поэтому она хочет возложить вину на Семерых, а не на себя?
У него было мало времени размышлять о таких вещах. Его собственное заклинание в этом роде потребовало бы только одного оператора: он разработал его для себя. Заклинание, которое изобрели здешние маги, было намного сложнее. И когда вы когда-нибудь знали комитет, который не был бы неуклюжим и громоздким? Спросил себя Ильмаринен.
Но это было не совсем справедливо, и он был достаточно честен, чтобы признаться в этом самому себе. Его заклинание было простым делом. Хорошему волшебнику требовалось высокомерие, и он обладал им в полной мере. Он просто предположил, что ничего не пойдет не так, когда он выпустил заклинание в мир. Если что-то пойдет не так - если по какой-то случайности он допустит ошибку - заклинание уничтожит его в кратчайшие сроки.
Эта версия, хотя и была более сложной, также была намного безопаснее. Раахе, Алкио и Пиилис не только помогали привлекать и направлять магическую энергию: они также были готовы отвести ее в сторону в случае, если Пекка, Фернао или сам Ильмаринен оступятся.
Я не собираюсь спотыкаться, подумал он, когда Пекка указал на него, и он подхватил заклинание. Пассы, которые он использовал, были намного элегантнее - и сложнее - чем те, что разрабатывали здешние маги. Он принял исправленные слова, которые они придумали. Безопасность в обмен на элегантность была разумной сделкой. Но он считал их пассы некрасивыми. Он был уверен, что сможет справиться с ними, и поэтому использовал их.
Ни один маг не собирается спотыкаться, промелькнуло у него в голове. К тому времени, однако, он закончил эту часть заклинания. Он указал на Фернао и приготовился отразить любую неприятность, если лагоанец поскользнется. Фернао все еще раздражал Ильмаринена, но нельзя отрицать, что он прошел долгий путь за короткое время.
Он без труда выполнил свою часть заклинания, даже если Ильмаринен посчитал его пасы бестактными. Затем Пекка снова взял верх и довел заклинание до первого уровня. Ильмаринен мог чувствовать уже собранную силу, а также мог ощущать форму и размер силы, которую еще предстояло извлечь. Когда он почувствовал это, его охватил благоговейный трепет. Мог ли я справиться с этим сам? Я думал, что смогу, но, возможно, я ошибался. Высокомерие губит не меньше магов, чем неуклюжесть.