Из Вайтрана с любовью
Шрифт:
Я ещё раз огляделся. Никого, безопасно. Заехал в одни из древних руин, снял накидку с рубахой, снял наручи и надел рыжую жреческую робу с капюшоном. Теперь, если люди Балгруфа догонят меня в Рорикстеде, они не узнают меня. Надеюсь.
Снова выехал из зарослей и поскакал по дороге на Солитьюд, делая небольшие привалы. На границе владения мне встретились мои коллеги, везущие задержанного на допрос. Зачем-то они остановились, юстициар что-то обсуждал сначала с солдатами, затем обратил взгляд на пленника. Я ненароком повернул голову.
— Это тебя не касается,
В ответ я пришпорил лошадь и свернул по направлению к Рорикстеду. Случайная встреча с коллегами оставила неприятный осадок внутри — вот из-за таких грубиянов нас и не любят. Я скакал весь день, делая лишь небольшие привалы — и к вечеру уже был в Рорикстеде. Я ехал по единственной мощёной улочке этой деревушки, остановился возле самого большого здания — местного трактира. Заплатил конюху и забрёл внутрь.
— Добро пожаловать в «Мороженый фрукт», — без особого удовольствия поприветствовал меня хозяин. — У нас есть комната, есть еда, есть выпивка.
— Пожалуйста, комнату, — попросил я. — И скажи, что ты можешь предложить на ужин для скромного кармана.
Трактирщик едко поднял бровь.
— Комната стоит десять септимов, жрец, — ответил он. — Из еды могу предложить сыр, колбаски и мясной пирог. Мясного пирога тебе хватит и на ужин, и на завтрак.
Купил себе мясной пирог и кружку медовухи.
— Как записать тебя в гостевую книгу?
— Миратар, служитель Аркея, — представился я.
Я намеренно буду называться вымышленным именем — если люди Балгруфа решат проследовать за мной до самого Хаафингара, им сложнее будет отследить меня. Сегодня я побуду Миратаром, жрецом Аркея. Завтра придумаю ещё что-нибудь.
Хозяин таверны поставил передо мной холодный мясной пирог и наполненную медовухой кружку.
— Что-то ты молод для жреца, — зачем-то заметил он.
Конечно, я ожидал подобных вопросов — и придумал, что буду на них отвечать.
— Я совершил в жизни много очень плохих поступков, — я приложился к медовухе. — Теперь искупаю их.
Трактирщик скорчил забавную гримасу и оставил меня в покое, позволив спокойно поужинать. Краем глаза тем временем я заметил в таверне до боли знакомого посетителя, услышал до боли знакомый голос. Каст заказал себе и парочке товарищей выпивку, компания гоготала во весь голос, обсуждала что-то непристойное. Как же мне захотелось подняться и несколько раз ударить этого человека! Проучить бы его за то, что с Рунилом себя так отвратительно ведёт! Но нет, нельзя. Я не должен выдавать себя, ведь иначе у меня будут проблемы. Тем более что один из посетителей, кажется, наблюдает за мной. Да, подозрительный норд уже сидел в «Мороженом фрукте», когда я вошёл, но он вполне мог заранее меня поджидать. Завтра ещё раз поменяю маскировку. Отъеду от Рорикстеда подальше и надену робу мага — разве что без наручей, спрячу булаву и представлюсь на следующем постоялом дворе магом из Винтерхолда.
Пока
На следующий день я позавтракал остатками пирога и травяным чаем и выехал в дорогу. Подозрительный норд вышел за мной следом, сделал вид, что задержался поболтать с кем-то из местных. Я спокойно шёл по улице, держа коня под уздцы, пытался затеряться среди выходивших из своих домов людей — пока, наконец, не забрался в седло и не пустился вскачь. Я скакал по голой степи, практически лишённой любых укрытий. Дорогу патрулировали редкие стражники, иногда проезжали мимо крестьянские повозки или скакали гонцы по своим делам. Вроде бы от слежки я оторвался.
В Хьялмарке я попал под противный дождь со снегом, снова промок до нитки, замёрз, выпачкал подол робы и сапоги. Холодный ветер пронизывал до костей, сбивал меня с мыслей, и всё, о чём я мечтал — это место у очага, кружка горячего чая и тёплое сухое одеяло… Я дрожал от холода, пришпоривал коня — но от порывов встречного ветра становилось лишь хуже. Вокруг я не видел ни единой пещеры или грота, даже нордских руин. Хоть бы успеть до темноты, хоть бы не потерять сознание, хоть бы не загнать лошадь!
Когда вдалеке показались деревянные дома, я ликовал от радости, хлопал лошадь по шее… Усталость и холод брали своё, я едва сполз с седла, нащупал кошель и заплатил конюху, а внутрь таверны зашёл, опираясь о стену.
Наконец-то тепло.
— Дозорный?
Трактирщица всё-таки узнала меня — видимо, альтмеры (да ещё и с такой причёской, как у меня) в Морфале появляются не так уж часто.
— Цены ты знаешь, — произнесла она. — Грейся пока, а я подготовлю комнату.
— К… конечно, — выдавил я. — И ч… чаю е… ещё м… можно?
Редгардка с улыбкой кивнула мне и оставила в покое. Мне было плевать на взгляды местных завсегдатаев, плевать на их мысли — и я бессовестно снял почти всю одежду, оставшись лишь в штанах, и примостился на табуретке возле очага.
— Возьми, Дозорный, — трактирщица протянула мне наполненную чем-то дымящимся и ароматным кружку. — Комната, кстати, готова.
Я часто закивал, набросил одежду на плечо, взял в руки сапоги и доковылял до открытой двери. Затем я закрыл дверь, полностью разделся, залез под тёплые одеяла и обхватил кружку двумя руками. Тепло разморило меня, и, едва допив чай, я провалился в сон.
Проснулся я от небывалого чувства голода и головной боли. Тело бил озноб — значит, простуда пока обошла меня стороной, разве что нос заложило из-за того, что уснул я с мокрыми волосами. Моя одежда не полностью высохла — придётся выезжать так, чтобы не терять время. Я оделся и выполз в пустой общий зал.
— Вчера ты забыл заплатить, — напомнила хозяйка.
— Конечно, прости, — я выдавил из себя дружелюбную улыбку и отсчитал нужную сумму. Надо же, насколько я вчера вымотался и замёрз, что даже заплатить забыл. Не понимаю, как так вышло. — Можно мне ещё что-нибудь, что со вчерашнего дня осталось?