Из зарубежной пушкинианы
Шрифт:
Современники по-разному оценивали творчество Скриба. Белинский отдавал должное искусству интриги в его пьесах. Пушкин опубликовал в «Современнике» в 1836 году речь, которую Скриб произнес во Французской академии и которую Пушкин назвал «блестящей». В библиотеке Пушкина находились четыре пьесы Скриба во французском издании, в том числе водевиль «Шарлатанство», который Малый театр поставил в 1830 году. Пьесу Скриба «Бертран и Ратон» Пушкин упоминает в своем дневнике в феврале 1835 года. Он обратил внимание на замечание австрийского посла Фикельмона о том, что постановка этой пьесы в Петербурге была запрещена по политическим соображениям.
Что же общего между либретто Скриба и гениальной повестью
Первым шагом, естественно, было прочесть либретто оперы в собрании сочинений Скриба. Еще в Праге (на пути домой) я просмотрел в университетской библиотеке (одной из богатейших в Европе) французское издание полного собрания сочинений Скриба в шестидесяти восьми томах, «Пиковой дамы» в нем не оказалось. Дальнейший поиск я продолжил в Москве.
Поскольку поиск сочинения Скриба зашел в тупик, следовало обратиться к музыкальным источникам. И действительно, уже в первых заметках, найденных в различных музыкальных и оперных энциклопедиях, сообщалось, что либретто к опере Галеви «Пиковая дама» было написано Скрибом и что в нем нашли отражение мотивы повести Пушкина. Дата премьеры оперы в точности совпадала с указанной в заметке Жана де Карро. Однако о либретто нигде подробно не рассказывалось.
Наконец мне повезло. Я нашел рецензию Теофиля Готье о спектакле, она была опубликована в газете «La Presse» 27 декабря 1850 года. В первых строках автор статьи сообщает, что премьера «Пиковой дамы» состоялась в Комической опере 22 декабря (возможно, что автор присутствовал на просмотре, а не на премьере для широкой публики, так как дата 28 декабря указана во всех найденных мною публикациях, в том числе и в «Карлсбадском альманахе»).
Первые два акта происходят в России, в Полоцке. Первая сцена — замок княжны Полоцкой. Стены увешаны гербами Полоцких, среди которых есть и изображение «пиковой дамы». С этим гербом связана легенда. Рассказывают, что благодаря договору с дьяволом члены этой семьи посвящены в тайну трех карт. Эту тайну во что бы то ни стало хочет разгадать полковник Цицианов, страстный игрок, обуреваемый жаждой наживы. Молодая княжна Полоцкая, несмотря на красивые черты лица, горбата и хромонога. Однако она единственная оставшаяся в живых из этой семьи, посвященная в тайну трех карт. Цицианов делает вид, что страстно влюблен в нее. На самом же деле его интересуют только секрет карт и деньги. Княжна догадывается о неискренности корыстного полковника. К тому же она всем сердцем любит молодого унтер-офицера Константина Нелидова, спасшего ей жизнь при романтических обстоятельствах. Цицианов шантажирует молодого человека векселем: отец Нелидова задолжал полковнику 300 тысяч рублей. Между унтер-офицером и полковником вспыхивает ссора из-за княжны. Молодой унтер-офицер оскорбляет полковника, и тот в наказание отправляет его работать в соляные копи под Полоцком.
Второй акт происходит в соляных копях, под сводами соляных шахт, среди сталактитов и сталагмитов. Несчастный Нелидов работает киркой и лопатой и возит на себе тачку. Желая освободить возлюбленного, княжна уговаривает Цицианова разрешить ей свидание с молодым офицером в шахте. В награду она обещает открыть наконец полковнику тайну трех карт. Княжне удается уговорить одного из рудокопов, некоего Роскава, помочь Нелидову бежать. Благодарная княжна называет Роскаву три карты (тройка, десятка и пиковая дама) и дарит заколдованное кольцо, без которого секрет карт недействителен. Цицианову удается подслушать разговор и узнать три заветные карты, но тайна кольца остается ему неизвестной.
И наконец, третий акт —
В день парижской премьеры Петру Ильичу Чайковскому шел одиннадцатый год. Пройдет ровно сорок лет, и в конце жизни он создаст «Пиковую даму», которую мы знаем и любим, шедевр, достойный пушкинского гения. И все же этот день, 22 декабря 1850 года, был по-своему знаменателен. Это был день премьеры одной из первых западных опер на пушкинский сюжет, хотя от пушкинского замысла мало что осталось.
Какими же путями пушкинская «Пиковая дама» попала к Скрибу? Оказывается, друг Пушкина С. А. Соболевский (1803–1870), известный библиофил и библиограф, имеет к этой истории самое непосредственное отношение.
Вспоминая трагическую гибель поэта, В. А. Соллогуб писал: «Я твердо убежден, что если бы С. А. Соболевский был тогда в Петербурге, он по влиянию на Пушкина один мог бы сдержать его. Прочие были не в силах». Однако роль С. А. Соболевского в жизни и творчестве Пушкина только сейчас по-настоящему осмысливается. Вспомним, например, что история создания «Медного всадника» связана с четвертым томом «Поэзии Адама Мицкевича», изданном в Париже в 1832 году. С. А. Соболевский привез эту книгу в 1833 году из-за границы и подарил Пушкину. Чтение цикла стихов «Петербург», опубликованных в этом томе, сложная внутренняя полемика с Мицкевичем, переосмысление роли Петра, раздумья о судьбах и предназначении России, «Медный всадник» и стихи, посвященные Мицкевичу, — ко всем этим событиям напряженной духовной жизни Пушкина в болдинскую осень 1833 года привели встреча с Соболевским и вовремя подаренная им книга.
Такую же выдающуюся роль сыграл С. А. Соболевский в истории взаимоотношений Пушкина и Проспера Мериме. Собственно, никаких прямых взаимоотношений не было. Их посредником был все тот же С. А. Соболевский. Историю этого посредничества исследовал А. К. Виноградов. Соболевский познакомился с Мериме в 1829 году в Париже. Он во многом способствовал развитию интереса у Мериме к русской и славянской литературе. По его рекомендации Мериме берет уроки русского языка у В. И. Дубенской-Лагренэ, петербургской знакомой Пушкина.
В 1827 году в Париже вышел сборник иллирийской народной поэзии «Гузла». Под этим названием скрывались собственные стихи Мериме, блестяще и тонко имитировавшие народную поэзию Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговины. Как известно, одной из жертв этой мистификации стал Пушкин. В 1832–1833 годах Пушкин, работая над «Песнями западных славян», переводит одиннадцать песен сборника, не подозревая, что это не фольклор. Эту тайну раскрывает ему С. А. Соболевский, вернувшийся в 1833 году в Россию. По просьбе Пушкина в декабре 1833 года С. А. Соболевский пишет письмо Мериме, и тот в ответном письме от 6 января 1835 года рассказывает об истории создания «Гузлы». Пушкин помещает этот ответ Мериме в IV части своих «Стихотворений», вышедших в 1836 году, и в предисловии дает французскому писателю известную характеристику: «Мериме, острый и оригинальный писатель, автор Театра Клары Газюль, Хроники времен Карла IX, Двойной ошибки и других произведений, чрезвычайно замечательных в глубоком и жалком упадке нынешней Французской литературы».