Из жизни фруктов
Шрифт:
— ОБХСС. Ваши документы, пожалуйста.
— А в чем дело? — говорит протестующе усталый человек за рулем. — Мы от колхоза, привезли молодую картошку. В чем дело?
— К вам лично никаких претензий, товарищ. Но, насколько я понимаю, картошку вы уже продали? Оптом. Верно?
— Ну, мы вроде условились.
— Чего условились? Чего условились? Ты чего болтаешь? — нервной скороговоркой врезается перекупщик. — Я тебя не знаю, ты меня не знаешь.
— А вас, гражданин, не спрашивают, — прерывает сотрудник ОБХСС. —
— Нижайшая просьба, — говорит Томин человеку от колхоза, — подъедемте с нами к отделению милиции. Чтобы задокументировать эту сделку.
В лабораторию Томин входит с ощущением вчистую «отстрелявшегося» человека.
— Я тут немножко посижу, Зинуля.
— Тебя Женя Саковин ищет.
— Ничего. Подполковник Саковин подождет майора Томина. Пятиминутная передышка. — Закрывает глаза. — Я, Зинаида, становлюсь фаталистом. Будь что будет. На сегодняшний день сделал все, что мог. Друзья Шишкина взяты с поличным. Если с ними грамотно поработать — минимум полклубка можно размотать… А Пашу Саковин тоже ищет?
— Его тоже… Раза четыре звонил. И какой-то «раскочегаренный».
— Наверно, срок не терпит. — Томин с удовольствием вытягивает ноги. — Надо думать, наша история на контроле и тут, и там.
Звонит телефон.
— Опять! — восклицает Кибрит.
— Меня здесь нет еще целых две минуты.
— Так и сказать? — Снимает трубку. — Слушаю… Да, он здесь.
Томин показывает ей кулак.
— Алло… Паша, ты! — радуется Томин. — Нет, слушай, не надо, я тут так хорошо сижу… Гм… — он кладет трубку. — Паша спрашивает, не пройдусь ли я по коридору.
Он идет по коридору. Навстречу — Знаменский с Малаховым. Вот пары поравнялись и разминулись. Малахов никак не отреагировал на встречного. Разумеется, Знаменский проверяет не Томина, а Малахова.
Пал Палыч оборачивается и зовет:
— Александр Николаевич!
Томин возвращается. Он-то, конечно, узнал Малахова по совместной фотографии, но виду не подает.
— Хочу вас познакомить с моим лучшим другом, — говорит Пал Палыч Малахову. — Томин, Малахов.
— Очень приятно, — стеснительно произносит Малахов.
Томин отвешивает легкий поклон.
— Паша, мне тоже должно быть приятно?
— Очень … Хотя что я вас знакомлю, вы ведь встречались? — Вопрос обращен к Малахову.
— Нет. Откуда? — удивляется тот. — Первый раз.
— Пал Палыч, Саковин тебя обыскался, — говорит Томин.
— К нему и спешим, — с неожиданным для момента благодушием отвечает Знаменский.
— Разрешите? — входит он с Малаховым в кабинет Саковина.
— Где вы пропадали, Пал Палыч? — Саковин сердит.
— Хочу представить вам кладовщика Малахова, — спокойно отзывается Знаменский. — Он только что встретился в коридоре с Томиным
— Вы не имели права этого делать!
— Уверяю вас, через три минуты вы измените точку зрения.
— Будьте добры, оставьте нас вдвоем, — говорит Саковин Малахову.
Малахов делает движение к двери, но Знаменский его останавливает:
— Погодите, Иван Степаныч. Убедительная просьба, товарищ подполковник, разрешите один вопрос к Малахову в вашем присутствии.
— И что дальше?
— Дальше вам самому захочется задать второй и третий. А потом нам с вами понадобится тайм-аут.
Саковин смотрит на Пал Палыча с неодобрением, но и с любопытством.
— Хорошо, попробуйте.
Не садясь и не усаживая Малахова, Знаменский спрашивает:
— Скажите, где вы познакомились с неким Старухиным?
Малахов смущен и обстановкой и своей непонятной ему ролью.
— В Кащенке. В одной палате были.
Знаменский делает приглашающий жест — дескать, ваша очередь, товарищ подполковник.
— По поводу чего вы находились в Кащенко? — спрашивает Саковин.
— На экспертизе. Я в телеателье работал. Ну и с одним клиентом… Нервная работа. Понервничал.
— Подрались?
— Подрался. И еще словами.
— Вас судили?
— Нет. Домой отпустили. Порошки дали.
Саковин откидывается на спинку стула.
— Да, Пал Палыч, тайм-аут. Счет в вашу пользу.
— Вы, Иван Степаныч, немножко посидите, пожалуйста, там есть скамеечка в коридоре. Хорошо?
— Чего ж. Посижу, — соглашается Малахов и выходит.
— Под дверью Томин мается, — с вопросительной интонацией говорит Пал Палыч.
У Саковина, в сущности, камень с души, история обещает разрешиться «бескровно». Но есть неудовольствие, что как-то оно все без него сделалось.
— Ладно! Зовите.
Знаменский выглядывает в коридор, машет Томину. Тот входит, пытается сориентироваться. Саковин показывает жестом, чтобы сел и слушал. И обращается к Знаменскому:
— Вам известны подробности? Заключение медицинской комиссии?
— Подробностями драки не интересовался. А заключение… — читает по записной книжке: «Признан невменяемым в отношении совершенного деяния».
— Малахов?! — вскакивает Томин.
— Да-да, Малахов, — обыденно подтверждает Саковин. Он успел уже свыкнуться с нежданной новостью.
— Надо было давно догадаться! Кто в трезвом уме станет давать Паше взятку!
— Садись. Побольше выдержки. Что еще вы можете сообщить, Пал Палыч?
— Естественно, я поговорил с врачом. Невменяемость Малахова, — дальше он читает, — «…была связана с началом психического заболевания, в основе которого лежали склеротические процессы и почечная интоксикация. Проведенное лечение дало более или менее устойчивое просветление сознания, возврат к трудоспособности».