Избранник
Шрифт:
— Свободу Лосеву! Даешь карантин! — ревела толпа.
— Я сказал, назад! — уже без мегафона заорал офицер и вытащил из кобуры пистолет, чтобы выстрелить вверх.
И в тот же миг, словно по чьей-то неслышимой команде, толпа вздохнула и пошла вперед, сметая со ступенек и подминая всех, кто не успел отскочить. Послышался знакомый звонкий голосок, и Сашка вздрогнул и вывернул голову в его сторону.
— Неля! — заорал Сашка. — Где ты, Неля?!
— Саша?! — отозвался издалека знакомый звонкий голос и тут же потребовал: — Тихо!
— Тихо... тихо...
Сзади сразу же перестали давить вперед, и, хотя толпа еще качалась из стороны в сторону, вокруг воцарилась относительная тишина. Только сопели пробивающиеся из толпы наружу помятые менты.
— Ты что здесь делаешь, Саша? — громко, через десятки голов, спросила Неля.
— Я-то к мэру на планерку иду, — ответил Сашка. — А вот ты что творишь?
— Лосева арестовали, — на мгновение дрогнувшим голосом сообщила Неля.
— За что? — удивился Сашка. Он прекрасно знал, что таких людей не арестовывают.
— Обвинение пока не предъявлено, — отозвалась Неля. — Вот мы и протестуем.
— А при чем здесь карантин?!
— Так надо, Саша...
— Понятно, — пробормотал Сашка и начал пробиваться сквозь толпу. — Да пустите же!
И толпа мгновенно раздалась на две части, пропуская его к зданию администрации.
— Рейнхард! Михаил Львович! Где вы?! Пропустите их! — крикнул Сашка, и врачи тут же отозвались, а толпа пришла в движение и выплюнула их наружу.
— А вы кто такие? — ошарашенно смотрел сверху вниз на поднимающихся по лестнице трех помятых мужиков офицер.
— К мэру на планерку, — недовольно буркнул главврач и сдвинул офицера в сторону. — Развели здесь, понимаешь, бардак, а потом еще и спрашивают!
Мэр кричал так неистово, что они услышали его голос, едва ступили на второй этаж.
— Ты когда со своей бабой разберешься?!
— Бу-бу-бу, — невнятно оправдывался Федор Иванович.
— Что ты мне баки заколачиваешь?! Ты когда нормально работать начнешь?! На Лося — ни хрена не нашел! Баба — что хочет, то и делает!
Врачи набрали воздуха и нырнули в приемную, а затем и в кабинет. Сашка двинулся следом.
— Прибыли?! — язвительно встретил их мэр и мгновенно переключился на врачей. — Вы когда утечку информации прекратите, господа?! Вы хоть знаете, что о нас уже в Москве говорят?! А?!
— Мне сообщили, — сгорбился главврач.
— Ему сообщили! — негодующе пыхнул мэр. — А вы знаете, кто туда насчет карантина стуканул?
Сашка втянул голову в плечи.
— Лосев! — торжествующе завершил мэр. — Так что могу поздравить: вы со своим долбаным карантином теперь его лучшие кореша!
— А Лосю-то это зачем? — оторопел главврач.
— А затем, что задержан Лось! В камере сидит! И теперь ему перенос выборов как воздух нужен!
Мэр сделал паузу и с отчаянием взмахнул рукой:
— Садитесь.
Врачи и Сашка дружно кивнули и пристроились неподалеку от дверей. А мэр снова переключился на Бугрова, и до Сашки постепенно стало доходить, в чем,
Лося взяли в области. И поскольку, как верно сказал господин мэр, ничего на Лося нет, выпустят его через день-другой. Но эта пауза была крайне важна: она позволяла безнаказанно украсть у нежелательного кандидата в мэры время для предвыборной агитации. Не говоря уже о компрометирующей стороне вопроса. А тут эта передача из Москвы!
Теперь вся так называемая «общественность» только и говорила о том, что администрация города наплевала на острую необходимость карантина, лишь бы пропихнуть на выборах своего кандидата. И понятно, что Лось моментально всё просек и тут же через своих людей в области подхватил идею о карантине, что могло сместить дату выборов до лучших времен. Но вот доставалось от мэра прежде всего врачам.
— Нам без карантина так и так не обойтись, — не поднимая глаз, бубнил несгибаемый главврач.
— Не надо меня азбуке учить! — взорвался мэр. — Я, в отличие от вас, прекрасно осознаю свою ответственность перед городом! А вот вы, Михаил Львович, так и не поняли: выборы — это не моя придумка! Это важное государственное мероприятие. И сорвать его мы права не имеем!
— Насчет мероприятий я не специалист, — уперся главврач, — а без карантина тут всем крышка будет.
— Да что вы уперлись в этот карантин?! — с размаху стукнул по столу мэр. — Нам вертикаль власти укреплять надо, а он мне со своим карантином... в рожу тычет! Вам же губернатор лично два рейса с препаратами отправить обещал! Под честное слово, без единой бумажки! Чего еще вам надо?! Или вы с уголовниками заодно? А?! Не слышу!
Врачи молчали. А мэр отдышался и перевел взгляд на Сашку:
— И кстати, что это за выпады, молодой человек? С каких это пор вы Федора Ивановича к себе в секту записали?
— Он у меня не состоит... — начал Сашка.
— Но вы же сказали губернатору, что Бугров — больной!
— Сказал.
— А на каком основании? Он что, молится на каждом углу?
— Болезнь не разбирает...
— Помолчите! И вообще, что это за привычка старших перебивать?!
Сашка поднял голову и вдруг увидел, что зрачки у мэра... на всю радужку! Не хуже, чем у Бугрова во время последнего буйства в инфекционной палате.
"Господи! И он туда же! — мысленно охнул Сашка. — А этот-то от кого успел подцепить?! Неужели от Бугрова? "
Он судорожно оглядел участников планерки, но никто, кроме него, в глаза мэру не смотрел.
— Садитесь, — разрешил мэр, и Сашка осознал, что всё еще стоит, и сел.
Дальше обсуждение пошло уже ровнее. Памятуя о пикетчиках на ступеньках мэрии, кто-то предложил использовать врачебное заключение для запрета всех шествий и демонстраций. И понятное дело, предложение не прошло, потому что, сказав "а", пришлось бы говорить и "б", то есть признавать состояние чрезвычайного положения, а значит, и точность утверждений московской радиостанции, включая обвинения в политической подоплеке отказа от карантина.