Избранники светил

Зеленков Василий Вадимович

Пусть будет так.

– Я выбрала, – повторяет Айеша. – Я принимаю себя, прошлую и настоящую. Я принимаю память Ушуна.

«Я отрицаю нашу любовь и твое дело», – звучит в этих словах и Кеджак, всегда верно понимавший то, что он слышит и видит, застывает.

На мгновение зеленые глаза наполняются болью и лицо Кеджака застывает искаженной мукой маской.

На мгновение янтарные глаза вспыхивают слезами и Айеша вздрагивает всем телом, ощутив, как ставший внезапно холодным ветер проходится по телу под одеждой.

Но миг проходит – и Кеджак коротко, сдержанно кивает, затягивает пояс

халата твердым, почти официальным жестом, и уходит с балкона. Не оборачиваясь.

Айеша стоит неподвижно, вслушиваясь в то, как он одевается и идет к двери. Раздается короткий стук, и только после этого Ура позволяет себе медленно, беззвучно выдохнуть.

Она не позвала его – пусть и хотела. Мелькнувшие слезы испарились, и Сторонняя вновь медленно поворачивается к залитому светом Ю-Шаню, чувствуя, как внутри нее нечто меняется. Пустоту, оставленную решением, заполняет новая сила, новое могущество… новая дорога.

Айеша знает, что сделает сегодня. Сперва – соберет немногочисленных Золотых, к которым она теперь принадлежит, и объявит, что Возвышение их лидера снова встало на правильный путь. Потом – отправится в Департамент 137 и начнет знакомиться с Небесным Кругом, ныне открытым ей.

И начнет вести своих союзников по пути исполнения Золотого Пророчества. И исполнит его.

Иначе не может быть.

Ведь дорога, созданная жертвой, не может быть напрасной.

27.08.2012

Луна. Рога из лунного серебра

Костяная катапульта сухо щелкнула, посылая тяжелый камень через всю равнину; вражеские лучники дернулись было в сторону, но опоздали на долю мгновения. Снаряд врезался в их отряд, расшвыривая в разные стороны тела и обломки костей, заливая землю кровью.

Облаченные в ржавые доспехи или потрепанную одежду зомби брели вперед, равнодушно добивая раненых противников, отсекая головы или всаживая клинок в сердце. Боевые призраки мелькали среди ходячих трупов смертоносными тенями, атакуя внезапно, поражая мечами или разрывая лица живых загнутыми черными когтями. Невысокая трава уже почти полностью побагровела от текущей крови, но северяне держались и отбивались от мертвецов не менее ожесточенно, чем в самом начале битвы.

Но ни нежить, ни их противники не замечали фигуры, скрытой лесом, начинавшимся в доброй сотне шагов от схватившихся воинов.

В другом случае трудно было бы не заметить наблюдателя, но сейчас двадцатифутовый варстрайдер из лунного серебра был надежно скрыт зеленоватым иллюзорным покровом. Магия сливала очертания боевой машины с лесом, позволяя двоим Возвышенным в кабине наблюдать кипевшую на равнине битву.

– Центр состоит из зомби, – негромко диктовала Файна. Знак Сумеречной касты мягко горел в середине ее лба, освещая лист чистой бумаги и кисть с золотистым узором, стремительно бегавшую по нему в такт словам хозяйки. – Боевые призраки поддерживают их с флангов, катапульта прикрывает… на кой ему катапульта против пехоты? Всего один удачный выстрел и сделала.

– Может, он хотел какую крепость штурмовать, да передумал или отвлекся? – предположил Армаль. Он глядел на

записи Файны поверх ее плеча, расположившись в середине паутины контрольных ремней варстрайдера. Серебряные татуировки бежали по бледной коже Армаля, выдавая в нем лунара любому знающему.

– Логично, – согласилась Файна; они с Армалем уже давно были вместе, и его военная смекалка не раз помогала теоретическим рассуждениям.

Они вновь перевели взгляд на поле, где живые схватились с мертвыми.

Первые принадлежали к числу слезоедов – северян, которые, как удалось выяснить Армалю и Файне, служили кому-то из Лордов Смерти. Противостоящая им нежить подчинялась другому Лорду; раздоры между владыками нежити обоих Возвышенных совершенно не удивляли.

Слезоеды превосходили мертвецов в численности, и, казалось бы, исход схватки предрешен. Зомби были сильны, но тупы, боевых призраков немного… однако нежить возглавлял рыцарь смерти.

И это меняло очень многое.

Под руководством темного Возвышенного зомби сражались почти как люди, пусть и реагировали на приказы медленнее. Воин Лордов благоразумно оставался за спинами своих солдат, продвигаясь вместе с ними, но не вступая в прямую схватку со слезоедами. Похоже, направлять мертвецов и наблюдать, как они разрывают людей на части, ему нравилось куда больше.

– Командир – тактик и руководитель, то ли не склонен к личной схватке, то ли не владеет боевым мастерством, – продолжала Файна. – Возможно, желает испытать свои таланты руководителя или же этих конкретных зомби.

– Рыцаря надо взять живым, – неожиданно заявил Армаль.

Спутница воззрилась на него с искренним удивлением, и Армаль пояснил:

– Тогда его можно будет не просто убить, а вырезать орла.

– Кажется, я не знаю этого обычая, – сосредоточенно сдвинула брови Файна, подхватывая чистый лист. Кисть выжидающе замерла.

– О, он очень прост, это у нас так страшных врагов казнят, – с воодушевлением объяснил Армаль. – Сперва делается разрез на теле, чтобы добраться до ребер. Потом эти самые ребра берутся и разводятся в сторону, выдирая из тела, но так, чтобы они не оторвались, а распростерлись как крылья орла…

Кисть, уже выписавшая несколько строк, застыла; Файна с подозрением уставилась на Армаля. Тот же увлеченно продолжал:

– После этого врага отпускают ползать по полу, пока он не истечет кровью. Если ножом работал мастер, то он может еще несколько часов прожить, пока славные воины пьют за его смерть и пируют. Хотя, конечно, рыцарь смерти – враг крепкий, так что лучше поступить как конунг Фальд: сперва вырезать орла, а потом бросить доску на спину и как раз на ней и сесть пировать…

– Армаль! – не выдержала Файна. – Ты издеваешься?!

– Почему? – удивился лунар.

– Потому что ты опять принимаешься вываливать на меня кровавую жизнь своего племени! Каждый раз, как я тебя пытаюсь расспросить о твоей культуре, ты начинаешь рассказывать всякие ужасы!

– Ну а что я сделаю, если так и есть? – Армаль попытался развести руками, но контрольные ремни варстрайдера помешали.

– Так ведь не только кровавым кошмаром твое племя живет, – попыталась втолковать Файна. – Вот, скажем, у вас потрясающе тонкая резьба по кости…