Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика

Гриценко Александр Николаевич

– Вы и сегодня встали в шесть утра и написали свои двадцать страниц?

– Да. Это моя ежедневная норма.

– Какие детективы вы сами считаете образцовыми?

– Их очень много. Разумеется, туда входят Маринина, Дашкова, Полякова, Устинова, Акунин, хотя они имеют разные специализации. Из зарубежных назову Дика Френсиса, Рекса Стаута. Не будем трогать Агату Кристи как классика. В это число, в конце концов, входит Эдгар По – родоначальник детективного жанра.

– А с чем связан нынешний бум женских детективов в России?

– Женщины детективы писали всегда, вспомните хотя бы

Агату Кристи. Просто в советской литературе их не было. Для того чтобы написать детектив, нужно было разрешение Московского городского комитета партии. Детективы мешали, иначе следовало бы признать, что у нас есть криминальный мир, а не отдельно взятые преступления.

– Вы много получаете писем от читателей?

– Мешки. Письма бывают разные. Намного легче, если в письме есть телефон. Тогда молено не отвечать, а просто перезвонить. Отвечаю всем и это очень трудно.

– Принято считать, что конвейерная работа – низкооплачиваемая и непрофессиональная.

– Деньги и известность достаются только тем, кто умеет трудиться. В конвейере нет ничего плохого: с него сходят замечательные машины. Типа «мерседесов».

– А вам приходилось отлаживать собственное производство – рукопись перелицовывать?

– Первые шесть книжек радикально переделаны по указке редакторов, меня учили писать.

– А каковы вообще ваши отношения с коллегами? Не мешают ли интриги в писательской среде? Например, со стороны завистников?

– Интриги? Нет, может быть, это очень странно прозвучит, но я, во-первых, не знаю всех писателей. У меня есть круг, человек десять, с которыми я дружу: Марина Анатольевна Маринина, Таня Полякова, Полина Дашкова, Танечка Устинова. Я считаю так: мы не являемся друг другу конкурентами. Рынок огромен, и он, в общем-то, не охвачен. Люди хотят эти книги читать, и, пожалуйста, их надо давать им как молено больше.

Литературная Россия, № 42, 21.10.2005

Я писал не для того, чтобы пирогову понравилось…

Лауреатами Общенациональной независимой литературной премии «Дебют» 2005 года стали семь человек. В прессе были самые разнообразные отклики. Писали – текст Снегирёва, лауреата в номинации «Малая проза», не поймёшь что: и не рассказы и не повесть. О Насте Чеховской (киноповесть) говорили, что она получила премию не в своей номинации. Поэзию Андрея Нитченко (литература духовного поиска) назвали мёртвой, как латынь, а Горбуновой (поэзия) – развратной. Меня (драматургия) и Фажева (большая проза) окрестили форматными авторами. О Диме Бирюкове (публицистика) вообще писали мало.

Естественно, нас не только ругали – больше хвалили. Своё мнение о послепремиалъной возне я выскажу в следующих номерах, а пока небольшая беседа с Дмитрием Фажевым – победителем в одной из главных номинаций «Большая проза».

– Когда ехал на «Дебют», у тебя было ощущение, что победишь?

– Было ощущение: надо бы победить. Потому что из аспирантуры меня выгнали за «академическую неуспеваемость», а политик,

которого мы тащили в городскую Думу, на выборах провалился. Выборы были за два дня до моего отъезда на премию. Я получил расчёт, так что в Москву ехал безработный и беззаботный. Думал: меньше паришься – больше везёт. Так и вышло. Кроме удачи, я ни во что не верю.

– Лауреатство что-то изменило в твоей жизни?

– Изменило не лауреатство, а деньги. Теперь могу кирять в ресторанах, а до этого было всё очень кулуарно: улочки, скамеечки, мурлычки котовские, куда мужики после работы по дороге заходят пропустить заслуженные сто грамм, радио «Шансон» там играет.

Ещё раньше мне всегда приходилось калымить где-то, идиотов терпеть, бредни чужие выслушивать, а теперь я в банке денежку снял и всё: сам себе хозяин. Никому не служу, никого не слушаю. Я по жизни буржуазный анархист.

– Роман, за который тебе дали премию, был не дописан. Ты его дописываешь?

– Ни дня без строчки. Рабочее название – «Соловьиные когти». О том, как цыгане поют и пляшут.

– Твоё отношение к резкой критике журналиста Льва Пирогова в «Экслибрисе». Он написал, что лауреаты литпремии «Дебют» этого года сплошь бездарности.

– Ну обругал и обругал. Я писал не для того, чтобы Пирогову понравилось. Он то сам кому нравится?

– Как отнеслись к тебе по приезде в Иваново?

– Свои очень тепло встретили. Как Михалкова в «Жестоком романсе»: «К нам приехал, к нам приехал Дмитрий Михалыч дорогой». В университете сразу предложили в аспирантуре восстановиться. Но мне уже по барабану. Пусть сами российскую науку двигают. За пять тысяч рублей в месяц.

– Что у тебя в чернильнице?

– Я ещё стихи пишу, но нигде их не публикую. Поэзия – вещь музейная, никому не нужна. Думаю, она уже исчерпалась, как в своё время живопись, архитектура, классическая музыка. Очень жалко. Я то стихи люблю. Из современных – Веру Павлову, Ольгу Хохлову, Виталия Пуханова. Ещё Воденникова, когда тот не выпендривается и если на его интервью глаза закрывать.

– Расскажи немного о своей семье: женат – не женат, мама – папа…

– Родители у меня – инженеры по образованию, оба коренные ивановцы. То, что я писатель, очень обоих расстраивает. Им бы хотелось, чтобы я на атомной станции лампочки вкручивал. Или ядерные реакторы проектировал. Мама очень просит внука или внучку. Говорит: «Мне через два года на пенсию, так будь любезен, чтобы мне скучно не было». Но я как-то не дорос до отцовства. Ребёнок многое осложняет, когда он некстати. К тому же для ребёнка, как минимум, нужна хорошая мать, а я ещё и невесты себе не выбрал. В нашем славном городе невест.

– Во многих последебютных статьях тебя называли будущим автором коммерческой литературы. Твоё отношение к этому?

– Ничего не имею против того, чтобы стать миллионером. Хорошая проза всегда была коммерчески успешной. Вспомнить хоть Льва Толстого, хоть Джека Лондона. И в авторском кино ситуация та же самая. Я чего-то не слышал, чтобы Альмодовар или Кустурица зубы на полку клали. Глупо писать вещи, понятные только выпускникам филфаков. Я как прозаик обращаюсь ко всем думающим людям – будь ты хоть мастер ЖРЭУ, хоть астроном, хоть астролог.