Избранное. Том 1
Шрифт:
— Спасибо тебе, сынок, пусть будет по-твоему, — согласился белобородый.
— Нам всего-то и нужно, чтобы просьбы дошли до Гази-ходжи!
Расстроенные пренебрежительно-грубым обращением Хатипахуна, люди начали было озлобляться, но теперь, удовлетворенные, окружили Замана. Те, у кого были заготовлены прошения, вручили их, а остальные, оставив четырех человек для изложения жалоб Заману, разошлись по домам.
— Этот безбородый, видно, не из добропорядочных? — тихо спросил у Хатипа толстый мулла.
— Именно так, господин, — ответил Хатипахун,
— О всевышний! Красный, говорите? — Толстый мулла вытаращил глаза.
Стук запряженной парой лошадей коляски оборвал их разговор. Оба склонились почти до земли перед Сабитом-дамоллой.
Вечером того дня, когда Ходжанияз вступил в Кашгар, было устроено большое пиршество. Каждому из окружения Ходжанияза — в соответствии с его положением — были преподнесены подарки, однако никаких бесед ни о внешних, ни о внутренних делах не было. Они частично начались лишь сегодня после завтрака.
— Когда ваше высокопревосходительство сражались за освобождение северной части родины, — начал Сабит-дамолла, — мы тоже отважно боролись за изгнание врагов из Алтышара [28] и вот, всевышнему было угодно, создали Восточнотуркестанскую республику.
— Так, — качнул головой Ходжанияз.
— Мы наладили отношения с Турцией и Афганистаном. А теперь считаем необходимым установить связи с соседом — Советским Союзом, Индией, а также с Англией и даже с Китаем.
28
Алтышар — дословно Шестиградье — название части Восточного Туркестана, включающей города Кучар, Аксу, Уч-Турфан, Кашгар, Яркенд и Хотан. Иногда, учитывая город Янгисар, именуют Джетышар (Семиградье).
— А они дадут нам винтовки? — вдруг спросил Ходжанияз.
Сабит удивился неожиданному вопросу и растерялся, не зная, что ответить, но на помощь пришел Гаип-хаджи:
— Дело, наверное, не только в том, ваше превосходительство, чтобы брать винтовки. Нам сейчас, как осиротевшему козленку, нужно сосать тех, кто дает молоко…
— Говорите яснее, что хотите сказать! — перебил его Ходжанияз.
— Надо принимать любую помощь. Без поддержки какого-нибудь большого государства мы не сможем обеспечить освобождение, — резко ответил Гаип-хаджи.
— Не скроем — мы получили от англичан оружие и готовы взять еще, если будет необходимо. Братская Турция — наш верный союзник. А с красной Россией… — Сабит чуть помолчал. — С красной Россией мы думаем ограничиться лишь торговыми отношениями.
— Говорят, у русских открытая душа, без коварных замыслов, как у других, а, дамолла? — спросил Ходжанияз.
Гаип-хаджи тут же ответил:
— Возможно, их душа открыта для других, не для нас.
В разговор вступил молчавший
— Мы больше занимались военными действиями, у нас не было времени определять внутреннюю и внешнюю политику. Теперь это время настало.
— Конечно, конечно. Сегодня я заговорил об этом лишь в порядке сообщения, — смутился Сабит-дамолла.
— Шамансур так и остается в стороне, с вами не объединяется? — снова задал каверзный вопрос Ходжанияз.
— Я положил все силы на укрепление единства. Республика — плод моих стараний. А Шамансур держится в стороне. Хочет создать отдельное Хотанское падишахство, — тяжело вздохнул Сабит.
Да, Шамансур очень на это рассчитывал. В недавнем прошлом Томур, присвоивший себе китайское звание «сычжана» — командира дивизии, занял Кашгар и обвинил Сабита-дамоллу в заговорщических связях с Шамансуром. Заключил в тюрьму. После убийства Томура дунганами Сабит вышел из заключения. Десятого июля 1933 года Сабит-дамолла, Шамансур и старший его брат Махамматимин (Бурга) объявили о создании в Хотане и Яркенде Восточнотуркестанской исламской республики под их управлением, о чем была опубликована декларация. В том же году, 12 ноября, управление республикой перешло в Кашгар и официально оформилось здесь. Вот о чем коротко поведал сейчас Сабит.
— И этот пройдоха посмел так вознестись? — разозлился Ходжанияз.
— Как только ваше превосходительство сядет на президентский трон, мы сможем в совершенстве решать вопросы укрепления внутреннего и внешнего единства, — иронически заговорил Гаип-хаджи.
Сабит, прикрывая его насмешку, повел речь о другом:
— Мы готовы сегодня провести церемонию вашего вступления на президентскую должность и официально объявить об этом.
Он рассказал о порядке церемонии, ее политическом значении, о том, как торжественно она проводится в других странах, а затем кратко изложил суть политической программы республики.
— Зачем такая пышность? Все равно нам не сравняться с большими государями. Я привык вершить дела на коне, — возразил Ходжанияз, а Гаип-хаджи злорадно подумал: «Не говорил ли я, что из дикого дехканина президента не сделать?»
— И это верно, — согласился Сабит, — но высокие государственные должности захватывать не полагается.
— Когда полностью освободим родину, говорите о «троне» или еще о чем хотите, и пусть будет по-вашему. А сейчас надо бросить все силы на разгром врага! — стоял на своем Ходжанияз, не очень любивший официальные торжества.
— Мы должны объявить народу, что ваше превосходительство стали президентом, — упорствовал Сабит. — Вам необходимо официально принять эти обязанности.
— Ну хорошо, только без излишних торжеств, не беспокойте народ.
— Пусть будет по-вашему, — согласился Сабит-дамолла.
Назиры во главе с Сабитом-дамоллой хоть и не стали, по желанию Ходжанияза, устраивать пышных торжеств, однако все вышли на улицу, встретили его с почестями и ввели в президентский кабинет.