Избранное
Шрифт:
— Ну-ка, Роджер, покажи, твой верблюдик гуд? — сказала Гюльджан.
— Очень гуд! — ответила я и засмеялась. — Бетти прекрасная подруга и прекрасная мать!
Я сама же и перевела свои слова на английский.
Бетти, радостная и возбужденная, безостановочно кружила по комнате. Она приблизилась к углу, в котором стояла клетка, мельком взглянула на птицу, но ничего не заметила и отошла. Вскоре она побежала на кухню, включила электроплиту, поставила чайник. Я закурила. В этот момент вернулся мистер Харпер. Гюльджан открыла ему дверь.
— О, я видеть в нашем доме очен
— В хорошем доме и гости хороши, — ответила я ему по-английски.
Мистер Харпер был в некотором раздражении. Со свойственной ему обстоятельностью и нервозностью он начал рассказывать:
— Ты себе и не представляешь, Бетти, как много среди наших, американцев, бестолковых и глупых людей! Сегодня президент нашей фирмы потребовал от меня папку с перепиской между нами и фирмой «Боинг», нашим поставщиком. Я отнес. И знаешь, что он мне сказал? «Прежде чем уехать, мистер Харпер, сдайте дела 85/1 и 85/2». Какой смысл давать указания, которые и без того очевидны?! Будто я заберу эти дела с собой! Будто я и сам не догадался бы это сделать! Разве я не прав, Бетти?
Мистера Харпера буквально трясло от злости.
— Не огорчайся по таким пустякам, милый, не сердись!
— Нет, я сержусь! Потому что терпеть не могу болванов!
Бетти зашла в туалет, а после нее — мистер Харпер. Мне тоже, честно говоря, хотелось, но было неудобно. Что ж, придется терпеть, пока не напьемся чаю. Мистер Харпер вернулся в гостиную и сразу же подошел к клетке.
— Как поживаешь, дружок? — обратился он к куропатке и тотчас повернулся к нам.
Сердце у меня заколотилось как бешеное. А вдруг он заметил подмену? Мы с Гюльджан переглянулись. Нет, он ни о чем не догадался! И мы с Гюльджан поздравили друг друга взглядом. Птица спокойно сидела, окруженная стальными сверкающими прутиками. Перед ней стояла плошка с чистой водой. Гюльджан как следует надраила клетку, поменяла в ней бумажную подстилку! Он ничего не заподозрил! Да и как он мог заподозрить неладное, не такой уж он знаток наших птиц!
— Я просить разрешений у Бетти уходить к себе домой, — сказала Гюльджан. Выражение лица у нее было просветленное и безмятежное. Ей, верно, хотелось поскорей удалиться к себе, чтобы дать выход радости — громко петь песни, целовать своих детей. Может быть, эта счастливая женщина нынче вечером с радостью примет объятия своего мужа.
— Я есть очен благодарна тебе, Гюльджан-ханым. Я иметь желаний давать тебе много деньги.
Гюльджан помотала головой, засмеялась:
— Мне ничего не надо, Бетти-ханым. Я сильно любить вас, и Джейн, и Роджер, и Харпыр-бей. Поэтому ноу деньги. — Она подняла обе руки вверх и замотала ими. — Ноу деньги, ни за что!
— Гюльджан очень жалеет, что вы уезжаете, — сказала я по-английски Бетти. — Она говорит, что помогала вам не за деньги, а по дружбе.
Бетти крепко обняла Гюльджан и крепко поцеловала ее.
— Тогда я буду дарить тебе много маленькие подарки.
— Спасибо тебе, Гюльджан, большой спасибо, — включился в разговор мистер Харпер. — Сегодня я иметь беседа по телефон с каймакам Сулакча. Я просить его передать Карами, чтобы он приезжать завтра и забирать кресла.
— Вы
— Извините меня, — сказала я, — но сейчас, видно, неудачное время для чаепития. Я с минуты на минуту жду возвращения мужа, мне тоже пора уходить. Извините.
— Нет, нет, подожди, чай уже готов, — возразила Бетти и побежала на кухню.
Харпер опустился в кресло и закурил сигару. Сынишка пристроился у него на коленях.
— Надеюсь, Бетти не забыла пригласить вас на завтрашний коктейль? — спросил он.
— Разумеется, не забыла, — ответила Бетти. — И ты, и Сема-ханым, и все дамы нашего дома непременно должны присутствовать на нашем прощальном коктейле. Придут и наши друзья-американцы.
— Я не очень люблю, когда много народа, Бетти. Но ради тебя приду. Мы с мужем тоже приглашаем вас к себе на ужин. Нежат будет очень рад. Постарайтесь, пожалуйста, выделить нам один из своих последних вечеров. Очень просим.
— Постараемся, — ответил Харпер.
— Право, не знаю. У нас столько приглашений. Целый список! И от семейства Александеров из отдела образования, и от Мак-Дональдов из сельскохозяйственного отдела, и от нашего соседа Сабахаттина-бея. Но все-таки мы постараемся.
— Да-да, включите и нас в свой список. Будем ждать. А сейчас, милая Бетти, неси поскорей чай.
Прихлебывая горячий чай из чашки, я сказала:
— Мы часто будем вас вспоминать.
— Мы провели в Турции неплохие дни, не правда ли, Бетти?
— Да, здесь было очень приятно, — ответила она.
Я поднялась и распрощалась с хозяевами.
Дома первым делом я кинулась в ванную, но тут зазвенел телефон. Я решила, что это звонит Нежат из аэропорта, но ошиблась — то был Мурат, он звонил от Семы.
— Поздравь нас! — радостно кричал он в трубку. — Мы только что обнаружили это проклятое устройство! Наступит день, и мы откроем лекарство от рака… Хочешь взглянуть?
— Еще бы! Но только не сейчас, я собиралась принять ванну. Ты мог бы зайти через полчаса? А впрочем, нет! Мой супружник не нашел ничего лучшего, как вернуться именно сегодня! Такая досада! Но его еще нет. Приходи прямо сейчас. Слышишь? Чтобы через две минуты ты был у меня, Муратик!
Я запру дверь изнутри, так что муж не сможет войти в квартиру. Ничего с ним не сделается, подождет немного. Пусть думает, что меня нет дома, и отправляется к своей Нурджанджик. Ну и что?!
Через минуту Мурат уже звонил в дверь. Я впустила его в квартиру. Он не произнес ни слова и дал мне знак, чтобы и я молчала. Я тщательно заперла входную дверь, мы прошли в ванную комнату. Он вытащил из кармана яблоко, в нем, в самой сердцевине, был запрятан микрофон от подслушивающего устройства. Маленький такой, размером с болтик, угольного цвета.
— Это он и есть? — одними губами спросила я.
— Да, — беззвучно ответил Мурат.
У меня на глазах Мурат разломил его на мелкие части и бросил в унитаз. Я спустила воду.